Нарушители равновесия

что-то неладно… Ты же, кажется, у него был?

— Ага, — кивнул парень, запоздало вспомнив, что пришел сюда по делу, к тому же важному и чрезвычайно секретному. Впрочем, Войча был твердо уверен, что от Рацимира, старшего сына Светлого, особых секретов у него нет и быть не может.

— Отец с порученим посылает? — как бы между прочим поинтересовался чернобородый, и Войча вновь кивнул, не заметив острого пристального взгляда, брошенного на него исподлобья.

— С поручением… Рацимир, ты тут не видал старикашку?

— Старикашку? — Кей Рацимир на этот раз был удивлен по-настоящему. Оглядевшись, он пожал плечами и вновь внимательно поглядел на Войчу. — А какого тебе нужно… старикашку?

— Да чаклуна какого-то. Ну, кобника… — Войча тоже оглядел двор и остался весьма недоволен. — Светлый сказал, что этот чаклун здесь меня дожидается!

— Ну-ну, — Рацимир криво усмехнулся и хлопнул Войчу по плечу, — ищи своего чаклуна, только в жабу не превратись.

Войча лишь вздохнул в ответ и, махнув рукой Рацимиру, не спеша направился к воротам. Старший сын Светлого проводил его внимательным взглядом, вновь усмехнулся — на этот раз холодно и жестко, и лишь затем быстро зашагал к дверям.

За воротами старикашки тоже не оказалось. Трудно сказать, почему Войча искал именно старика. Приказ Светлого был несколько иным, но простодушный Войча понял его именно так. Любой колдун — чаклун, кобник или обыкновенный сельский знахарь — в его представлении был дряхлым стариком с нечесанными патлами и мешком сушеных лягушек у пояса.

Побродив у ворот, Войча вернулся во двор. Бросив унылый взгляд на поедавших репу селян, он скривился и, за неимением ничего лучшего, подсел к пареньку в черном плаще. Тот, похоже, дремал, но как только Войча, тяжело вздыхая, опустился на каменные плиты рядом с ним, тут же открыл глаза.

— Чолом! — небрежно бросил Войча, решив порасспросить своего случайного соседа.

— Чолом, альбир! — паренек вновь закрыл глаза, и Войча поспешил обидеться.

— Чолом, говорю! — повторил он, несколько повысив голос.

— А? — парень удивленно открыл глаза. — Эсгэни ха? Той альбирно тузлати ха эйчо?

В первое мгновенье Войча оторопел, затем сообразил что к чему и удивился еще больше. Паренек говорил по-огрски. Рука тут же потянулась к поясу, где висел меч, но Войча вовремя вспомнил, что вот уже десять лет, как Светлый помирился с хэйканом, к тому же надо быть очень глупым лазутчиком, чтобы устроиться прямо на заднем дворе Кеевых Палат у всех на виду.

— Чолом! — проговорил Войча в третий раз, теперь уже не без определенного уважения. — Огра сы?

— Я? — похоже, парень весьма удивился. — Нет, я не огрин.

— Ну, Матушка Сва! — Войча на этот раз разозлился по-настоящему, — Да какого лешего ты по-огрски болтаешь?!

— Но ты же обратился ко мне по-огрски. Я тоже ответил по-огрски.

Войча недовольно засопел, готовя достойный ответ, но невольно задумался. Его странный сосед был прав. «Чолом!» означало по-огрски то же самое, что и «Здрасьте!». В последние годы при