Бар "На перекрестке" (СИ)

- Они хотят услать меня в опасный мир, - тоненько сказала внучка и с большим трудом выдавила слезу.

- Ай-яй-яй, - фальшиво посочувствовал дедушка, видимо все еще не забывший, как три дня назад любимые сапоги вдруг взбесились и побежали по потолку, не обращая внимания на мотылявшегося в них хозяина.

- А вдруг я там умру?! - воскликнула Миррет.

- У нас есть кафедра некромантии, сделаем отличного лича, - бодро пообещал дедушка.

Миррет от возмущения даже ротик приоткрыла.

- Лича?! - переспросила она.

- Ну или обратимся в один из миров техников и механиков, закажем клон. Твоя мама именно на этот случай запаслась твоими же волосами. В каждом кулончике по пряди спрятала.

Миррет моргнула.

Дедушка улыбнулся.

- Ах, вы так! - возмущенно завопила девушка, сообразив, что над ней издеваются. - Тогда я вам такое сделаю… и никуда не пойду, и…

Что-то громко хлопнуло и не удержавшаяся на ногах девушка села на мокрую от росы траву. Вокруг, вместо дедушкиного кабинета, расстилались поля и только вдалеке виднелись какие-то деревья. Слева далекое зарево намекало, что там какой-то населенный пункт. Справа была грунтовая дорога, а сразу за ней подсолнухи склонили на ночь головки.

- Эй, - тихонько позвала Миррет.

- Ах, да, инструкции, - отозвался Яй-Каай, и на голову юной богине свалился блокнот в толстой обложке.

- И пока не справишься, домой не вернешься! - мрачно пообещал дед.

- Эй! - возмутилась девушка и встала на ноги. - Вы не имеете права!

Но ей никто не ответил.

- Гады, - мрачно сказала Миррет и подобрала блокнот. Вдруг там что-то действительно ценное написано. Например, как добыть из воздуха воду и еду. Пить ей хотелось еще до разговора с престарелым богом, а есть захотелось только сейчас, но сразу очень сильно.

Глава 5. О том, что следует всегда смотреть под ноги и о возмездии.

У страха глаза велики.

(Народная мудрость)

Миррет в глубокой задумчивости брела по дороге. Сначала она зачем-то пыталась считать самые крайние подсолнухи. И у нее даже получалось, когда луна светила. А когда она пряталась за облаками, подсолнухи сразу же превращались в страшную черную стену, которая к тому же еще и загадочно шуршала.

Потом подсолнухи Миррет надоели и она стала строить планы страшной мести. В первую очередь деду-предателю. И так увлеклась этим делом, что не сразу обратила внимание на странные звуки.

- Квынь, квынь, квынь, - далеко разносилось над ночными полями.

Миррет брела и даже шаг, сама того не осознавая, подстроила по эти звуки.

- Квынь, квынь, квынь, - звучало все громче и пронзительнее.

Миррет остановилась и прислушалась. Больше всего этот звук был похож на несмазанный колодезный ворот, но колодцев вокруг что-то не наблюдалось. Пожав плечами и решив, что звук наверное доносится с ближайшей деревни, девушка пошла дальше.

- Квынь, квынь, квынь, - совсем уж надрывно прозвучало слева, за подсолнухами.

И Миррет опять остановилась. До сих пор ей не доводилось встречать бродячие колодцы.

- Квынь, - прозвучало еще раз, с какой-то даже угрозой.

И луна торжественно спряталась за очередным облаком.

- Квы-ы-ынь, - с надрывом прозвучало совсем близко.

И из-за подсолнухов вышло какое-то чудовище, больше всего похожее на улитку, ползущую домиком вперед. Правда, домик был приземистый и какой-то прямоугольно-горбатый. А сама улитка выгнулась странной дугой, и то, что Миррет приняла за хвост, упирающийся в землю, было гораздо толще, чем остальное тело. А еще у улитки прямо со спины торчал одинокий рог странной формы.

Миррет, глядя на эту чуду-юду, даже онемела. А уж о том, чтобы продолжить путь, и речи не шло.

Улитка тоже остановилась, немного поскрипела, а потом отбросила домик, распрямившись и сразу став подозрительно похожей на человека. Человеческая фигура затрясла руками, видимо закрепляя новую форму, и шагнула в девушке.

- Метаморф? - в ужасе спросила Миррет, помня, что с этими существами даже богам лучше не встречаться. Проглотят, а потом пойдут дальше в новом обличье, еще и божественной силой будут пользоваться, пока проглоченный не переварится.

- А? - хрипло отозвалось ужасное существо и кашлянуло.

- Мамочки, - прошептала девушка, отступая на шаг.

Метаморф откашлялся, зачем-то постучал пальцем по голове, а потом уставился на Миррет огромными, гнилушно-зелеными и такими же светящимися глазами, неожиданно появившимися на том, что было у него вместо лица.

Миррет отступила еще на шаг.

Метаморф поморгал, склонил голову на бок, поправил так и торчащий над плечом улиточный рог.

А Миррет наконец почувствовала, что от него веет самой смертью, и поняла, что точно не выживет. Зубы зацокали, а рукам сразу стало холодно, хотя ночь была жаркая.

- Кхм, - сказал метаморф, а потом спросил приятным мужским голосом с хрипотцой: - Девушка, вы выйдите за меня замуж?

- А-а-а-а! - с готовностью ответила Миррет, наконец отмерла и рванула через поле, не засаженное подсолнухами, к темной полосе деревьев. Она точно помнила, что метаморфы лазить по ним не умеют. Их иногда так даже вычисляли.

К сожалению, поле оказалось вовсе не пустым, заросшим невысокими бурьянами. Миррет не успела пробежать даже десяти метров, как споткнулась обо что-то большое и круглое, смачно хрупнувшее в ответ на пинок, и полетела носом вперед, в неизвестность.

Неизвестность встретила ее металлическим столбиком, на который что-то было подвешено, и блаженной темнотой. Полной и абсолютной. Без всяких метаморфов и дедов-предателей.

А последней внятной мыслью, промелькнувшей в голове, было:

- Теперь мама точно на всех импотенцию наведет.

- Что за идиоты придумали такую систему полива? - ворчал Луи, пытаясь устроить поверх колонок лежащую в обмороке девушку.

Тачка, на которой он, собственно, эти колонки и вез, протестующее поскрипывала, но Луи было наплевать. Эта тачка изначально была со странностями, и центр равновесия у нее был не там, и ручки скользкие. Потом еще колесо начало визжать так, что наверняка разбудило людей во всех окрестных селах. Но бросить ее Луи не мог. В руках он бы две колонки сразу не унес, а оставлять одну посреди дороги не рискнул. Мало ли кто и с какими клептоманскими наклонностями решит по этой дороге покататься.

Наверное, надо было наплевать на маскировку и ехать на скутере, кто бы этот скутер, а особенно нарисованные на нем черепа, рассмотрел в такой темноте?

Луи вздохнул и поправил свисавшую руку незнакомки, а потом вообще положил ее на грудь. Девушка сразу же стала похожа на покойницу.

И чего она такая нервная? Бродить в одиночестве, ночью, по полям не боится, а встретив кого-то, начинает убегать, не разбирая дороги. Хорошо еще, что шею не сломала. Жалко бы было, очень красивая девушка. Блондинка, кажется, даже натуральная.

- Как раз в моем вкусе, - пробормотал Луи, пристроив поверх первой руки вторую, а потом еще и вложив между пальцами короткую веточку, напоминавшую формой свечку.

Получившаяся композиция Луи понравилась. Видимо, обучение на некроманта что-то окончательно искривляет в мозгах. А вот шишка на лбу незнакомки не нравилась совсем. Мало ли что там. Хорошо, если просто шишка и сотрясение, трубу девушка боднула так, что она изогнулась. А что если что-то серьезнее?

- Надо ехать к бабушке, - решил Луи и, развернув тачку, повез свое добро и обморочную девицу к местному экстрасенсу, по совместительству старшему некроманту округа и просто знахарке Пелагее Вранич, по паспорту - Светлане Ивановой.

Бабушкой она была для Луи двоюродной, но все равно самой любимой. Она единственная не пыталась вернуть его на путь истинный. А еще пекла очень вкусное творожное печенье с яблоками и корицей. Не будь этого печенья, детство бы у маленького некроманта получилось совсем унылым, да и кости были бы непрочными. Потому что молочные продукты он только в этом печенье и ел, а витаминам мама не доверяла, называя их плохонькой химической заменой вредной для здоровья.