Драконы Исчезнувшей Луны

О, он послушается. Он сделает все возможное и невозможное, лишь бы только выбраться отсюда. Даламар взглянул на Башню Высшего Волшебства и почувствовал, что при жизни имел к ней какое-то отношение. Теперь это кануло в прошлое. Воистину Башня являлась средоточием магической энергии — эльф видел, как та потоками золотой пыли струится меж серых камней величественного строения, еще совсем недавно служившего ему домом.

Река мертвых принимала растерянные души в свои воды и уносила их в осиротевшую Башню. Даламар в последний раз посмотрел на чудесный свет и чуть не заплакал от острой тоски по нему. Он погрузился в реку и уже почти достиг входа, когда его вдруг крепко схватила чья-то рука и сердитый голос прошипел ему: «Остановись!»

— Остановитесь! — крикнула Мина. — Я приказываю! Не сжигайте их. Я передумала.

Рыцари опустили тела на землю и недоуменно переглянулись. Они не могли припомнить, чтобы Мина когда-нибудь меняла принятое решение, и потому отнеслись к ее поступку неодобрительно. Как, впрочем, и к наказанию, наложенному на Мину Единым Богом, ибо Единый Бог был где-то далеко, а Мина — рядом, и это ей они служили, словно божеству.

— Хорошая мысль, Мина, — одобрил Галдар, выходя из Башни. Он со злобой посмотрел на мертвых магов. — Оставим двуногих стервятников на растерзание крылатым. А кендера в Башне нет. Мы обыскали все сверху донизу. Так что давайте-ка выбираться из этого проклятого места.

Пламя яростно трещало, и его дым кружился вокруг Башни подобно тому, как души мертвецов кружили между стволами кипарисовых деревьев. Живым не терпелось покинуть это место, и они считали минуты, остававшиеся до отъезда. Мертвые же не спешили, поскольку идти им было все равно некуда. Но и те, и другие пытались угадать, что будет делать Мина.

Девушка тем временем опустилась на колени рядом с телом Даламара. Одной рукой она крепко сжала медальон, висевший у нее на шее, а вторую положила на рану, которую нанесло магу ее смертоносное копье. Раскрытые глаза эльфа безучастно смотрели вверх.

Мина тихонько запела:

Вернись, душа, вернись,

Руки моей коснись,

Сна оковы скинь,

Бездны мрак покинь.

Холодный труп Даламара потеплел под рукой Мины, его серые щеки порозовели. Губы мага приоткрылись, словно он пытался сделать вдох. Вскоре все его тело зашевелилось и ожило. Лишь глаза эльфа остались глазами мертвеца.

Галдар, наблюдая за действиями Мины, недовольно качал годовой, в то время как рыцари замерли в благоговении — Повелительница часто молилась над телами умерших, однако еще ни разу их не воскрешала, объясняя это тем, что отныне их души будут служить Единому Богу.

— Поднимись, — велела Мина.

Живое тело с мертвыми глазами послушно встало на ноги.

— Ступай к повозке и жди моих приказаний.

Эльф попытался моргнуть, отчего все его тело передернуло.

— Ступай к повозке, — повторила Мина.

С трудом овладев собственным зрением, Даламар наконец взглянул на нее.

— Ты пойдешь туда! — повысила голос Мина. — И сделаешь все, что я тебе прикажу. В противном случае я тебя уничтожу. О, я говорю не о твоем теле. Расстаться с этим куском мяса — не такая уж большая потеря. Я уничтожу твою душу!

Труп содрогнулся и после некоторого колебания зашаркал к повозке. Большинство рыцарей поспешили убраться с его пути. Некоторые, впрочем, остались на своих местах и даже открыто ухмылялись — слишком уж нелепо выглядело это ходячее существо. Кто-то громко расхохотался.

Галдар, объятый ужасом и отвращением, не видел ни малейшего повода для смеха. Да, он предложил оставить трупы без погребения на растерзание стервятникам — ведь погибшие были колдунами. Но то, что происходило сейчас, ему совсем не нравилось. Минотавр ощущал какую-то смутную тревогу, хотя и не мог сказать, чем именно она вызвана.

— Мина, ты уверена, что это хорошая идея? — поинтересовался он.

Девушка ничего не ответила. Напевая ту же песню над телом второго мага, она положила руку на грудь Палина. Мертвец сел.

— Отправляйся к повозке за своим приятелем, — приказала она.

Палин заморгал. Черты его лица исказились. Он вытянул вперед руки и начал ощупывать ими воздух, словно хотел схватить там нечто, видимое только ему.

— Я уничтожу тебя, — сурово пообещала Мина, — если ты не будешь мне повиноваться.

Мертвец поднялся, продолжая ловить руками воздух. Гримаса, искажавшая лицо мага, говорила о том, что сейчас он испытывал муки гораздо более страшные, чем те, которые терзали его в последние минуты жизни.

— Ступай, — сказала Мина, рукой указывая ему путь.

Палин повиновался. Опустив голову, он пошел по направлению к повозке. Никто не засмеялся на этот раз.

Мина уселась на землю, бледная и изнуренная. Она пережила тяжелый день, принесший ей смерть приемной матери и гнев Единого Бога. Девушка сжалась в комочек. Казалось, силы оставили ее, и Галдар почувствовал жалость. Ему хотелось утешить и поддержать Мину, однако сначала он должен был исполнить свой долг.

— Мина, ты все еще считаешь эту затею удачной? — спросил минотавр так тихо, что никто, кроме нее, не мог услышать его слов. — С нас хватило бы и гроба, который нам предстоит везти через весь Ансалон, а тут еще два этих... существа. — Он не знал, как их называть. — Зачем ты оживила мертвых колдунов? Чем они могут быть нам полезны? — Минотавр нахмурился. — Твои действия смущают наших людей.

Янтарные глаза внимательно посмотрели на него. Лицо Мины было усталым и печальным, но глаза ее оставались такими же ясными, как всегда, и видели Галдара насквозь.

— Мои действия смущают тебя, Галдар.

Минотавр что-то пробурчал, скривив рот.

Мина взглянула в сторону двух мертвецов, которые сидели на краю повозки, уставившись в пустоту.

— Они связаны с кендером.

— Так ты собираешься использовать их в качестве заложников? — Галдар сразу приободрился, ибо такое объяснение показалось ему вполне разумным.

— Да, Галдар, если тебе нравится это слово. Считай их заложниками. Когда мы найдем кендера и его артефакт, маги объяснят мне, как им пользоваться.

— Я приставлю к ним дополнительную стражу.

— В подобных мерах нет необходимости, — пожала плечами Мина. — Наши пленники — всего лишь два ходячих окорока.

Она снова задумчиво посмотрела в их сторону.

— Галдар, что ты сказал бы об армии, состоящей из таких солдат? Подумай: армия, которая повинуется безропотно, не рассуждая. Солдаты, которые воют, не ведая страха. К тому же они наделены сверхъестественной силой, а пав, могут тут же подняться снова. Не об этом ли мечтает любой командир? Имея власть над душами мертвых, мы могли бы посылать их тела на поля сражений... Почему ты молчишь, Галдар?

Галдар не знал, что сказать. Вернее, не знал, как сказать о том, что не может представить себе ничего более омерзительного.

— Приведи мою лошадь, — велела ему Мина. — Пора покинуть это место скорби.

На сей раз минотавр выполнил приказание с явным удовольствием.

Вскочив в седло, Мина заняла место во главе мрачного каравана, а рыцари окружили повозку, образовав почетный караул для умершей. Возница щелкнул хлыстом, и лошади дернулись в своих упряжках. Повозка и ее необычный груз двинулись в путь.

Кипарисовые деревья и души мертвецов расступились перед Миной, открыв путь посреди непроходимого Леса, окружавшего Башню Высшего Волшебства. Время от времени девушка оглядывалась на саркофаг, но дорога была без ухабов, и он оставался на своем месте.

Мертвые чародеи сидели на самом краю повозки, почти касаясь ногами земли, и смотрели невидящими глазами куда-то вдаль. Безжизненные руки магов покоились у них на коленях.

Галдар ехал рядом со своей госпожой. Один раз он вместе с ней оглянулся на повозку и увидел два странные существа, похожие на клочья тумана, которые тянулись вслед за трупами, словно шелковые шлейфы, зацепившиеся за колеса повозки. Это были души Палина и Даламара.