Принуждение к миру

– Куда мы едем?

– Ко мне домой. Я живу тут рядом, в Пенягине, потерпите несколько минут.

Попетляв немного, «Волга» остановилась у шестиэтажного жилого дома, стоящего на берегу довольно большого пруда. Высадив пассажиров, она тут же уехала.

Родарев повел Владислава и молчаливого коллегу к дому.

Поднялись на третий этаж недавно отремонтированного, судя по запахам, здания. Ни консьержа, ни охранника в подъезде Тарасов не увидел, но почему-то был уверен, что дом охраняется и не слабо.

Квартира начальника базы ФСБ оказалась трехкомнатной, но лишенной уюта и жилого духа. То ли полковник здесь почти не жил, то ли не был женат, и квартиру заботливые женские руки не убирали.

– Проходите, – отступил он в сторону, – обувь можете не снимать. Жена уже полгода гостит у родственников, сын недавно женился и живет у тещи, и я обитаю тут один. Да и то редко. Степаныч, свари кофейку, пока мы побеседуем с полковником Тарасовым.

Спутник Родарева без слов удалился на кухню.

Хозяин пропустил гостя в большую комнату, где располагались старинный комод, стол с вычурными ножками, диван и пианино. На крышке комода стояла цветная фотография в рамке: улыбающийся, загорелый хозяин квартиры, лет на двадцать пять моложе нынешнего, хотя уже с сединой в волосах, миловидная женщина с косой через плечо и юноша – копия отца, лет четырнадцати от роду.

Родарев поймал взгляд Тарасова, кивнул.

– Моя семья: жена Нина и сын Ратибор. Присаживайтесь, Владислав Захарович, разговор у нас будет долгий.

– На какую тему? – осведомился Тарасов, не двигаясь с места.

– Не торопите события, я все скажу.

– Надо понимать так, что я ваш пленник?

– Отнюдь.

– А если я сейчас повернусь и уйду, ваш Степаныч не выстрелит мне в спину?

– Конечно, нет, – спокойно сказал Родарев. – Вы свободны, полковник, хотя и в пределах допустимого. Я имею в виду, что следаки ФСР вас рано или поздно вычислят и возьмут, и тогда даже мы будем бессильны чем-либо вам помочь.

– Я умею прятать концы в воду.

– Не сомневаюсь, и тем не менее…

– Вы хотите предложить мне «крышу»?

– Нечто в этом роде. – По жестким губам полковника скользнула беглая улыбка. – Садитесь, в ногах правды нет.

Владислав подумал и сел на диван.

Родарев скрылся в спальне, вернулся уже переодетым в домашнее и расположился на стуле, по другую сторону стола.

– Начну издалека, если позволите.

– С вашего Русского ордена, если можно.

– С нашего, – усмехнулся Родарев. – Это организация общего российского пространства, объединенная идеей возрождения традиций русского Рода. В принципе, я не имею права раскрывать вам герметические принципы ордена. Могу лишь дать о нем самое общее представление.

– Что ж, давайте.

– Русский национальный орден был создан в конце прошлого столетия как ответ на распад советской империи, спровоцированный конкурирующими структурами управления. Всего структур три. Одна захватила Америку, вторая Европу, третья исламский мир.

– А Китай? – не выдержал Владислав. – Корея, Япония?

– Китай и Азия вообще – наша надежда… с некоторыми нюансами. Менталитет этих народов таков, что не приемлет никакого давления сверху. Но об этом позже. Таким образом Россия оказалась в кольце чужеродных управленийи в конце концов подчинилась одному из них. Окончательную точку в захвате власти в стране поставили, как ни странно, чеченские боевики, захватив Дом культуры на Дубровке в октябре две тысячи второго года.

– Они-то какое отношение имеют к захвату власти?

– Терпение, Владислав Захарович. После событий с захватом почти тысячи заложников и гибели ста двадцати восьми из них стало ясно, что стране требуется не только глобальная просветительская и учебная система, которую начал создавать Русский орден, но и организация типа «Стопкрим», описанная в известных книгах. Эта организация должна была нести разведывательно-карательные функции, чтобы успешно очистить государство в первую очередь от террористов и бандитов, во вторую – от коррумпированных чиновников.

– В рамках существующего правового поля?

– Вне всяких рамок и ограничений. Официально такую организацию не дали бы создать те же чиновники и наши рьяные «правозащитники», показавшие себя прямыми предателями России, а также истеричные СМИ, уже давно управляемые той самой сатанинской системой. Поэтому «Стопкрим» пришлось создавать в строжайшем секрете. Хотя название организация получила иное.

– Но это же незаконно!

Родарев изобразил улыбку.

– Если судишь по закону – забудь о справедливости, если же судишь по совести – забудь про закон. Я продолжу, с вашего позволения. Думаю, вы вполне согласитесь с тем, что страна катится – при всем внешнем благополучии – в пропасть. Президент откровенно слаб и не может освободиться от влияния известных всем криминальных кланов. Представители власти либо идиоты, либо подчиняются командам сверху. Защитить народ некому! Государство сегодня не обеспечивает выражение интересов российского общества в целом и его корневого ядра – русского народа. Оно обслуживает интересы лишь самого богатого и ничтожного социального среза общества и транснациональных сил. В финансовых структурах, информационном пространстве, идеологической сфере доминируют представители определенных масонских националистически-клановых образований, относящихся к совершенно иному культурно-историческому типу и насаждающих чуждые русскому и другим коренным народам России духовные, точнее – бездуховные ценности. Налицо культурная революция, сопровождающаяся деградацией российских народов, разрушением их многовековых общинных традиций, насильственным подавлением русской самобытности, свободолюбия и творческой инициативы.

– Пропаганда… – пробормотал Тарасов.

– Правда, – грустно качнул головой Родарев. – Это правда, Владислав Захарович. И никуда от нее не деться, не спрятаться. Сегодня операция по ослаблению и расчленению Российского государства вошла в заключительную стадию, и если этому не помешать, будет окончательно разрушена внутренняясистема управления страной, начнется разлад хозяйственной жизни, сопровождающийся ростом сепаратистских устремлений и агрессивного национализма. Вы в курсе, что некие силы пытаются приватизировать военно-промышленный комплекс России?

– Нет.

– А к чему это приведет, понимаете?

– Будет потерян контроль за потенциалом Вооруженных Сил… – осторожно сказал Тарасов.

– С их последующим уничтожением… В общем, нет смысла перечислять, что произойдет. Этот процесс уже идет.

– И вы решили…

– И руководство ордена решило: хватит унижений! Пора мочить всех предателей и торговцев Россией! Пора запускать программу ликвидации управляющей нами транснациональной Системы! В результате была создана особая служба, которую ныне возглавляю я.

– Чистилище…

– Что? А-а… Нет, наша служба имеет другое название. – Всеслав Антонович помедлил немного и добавил с едва заметным колебанием:– Она называется СОС.

– СОС? – удивился Владислав. – «Спасите наши души», что ли?

– Не совсем, – улыбнулся собеседник, – хотя и близко по значению. Это аббревиатура слов «суд отложенной смерти». Позже вы поймете, почему она так называется.

– И чем же она занимается? – скептически поджал губы Тарасов.

– Как бы высокопарно это ни звучало, служба рассматривает себя как порождение внутреннего времени российского суперэтноса, его эксперта, хранителя и гаранта.

– Гаранта чего?

– Гаранта сохранения духовной вертикали и связи с коллективным бессознательным русского народа в первую очередь. Служба ставит своей целью такое развитие событий в объективной реальности, при котором максимально сохраняется структура и естественная динамика внутреннего пространства российского этноса.

– Это все общие слова, а конкретно?

– Конкретно роль службы можно сравнить с деятельностью психоаналитика и хирурга, пациентом которых является не отдельный человек, а целое государство. Уговаривать – значит уговаривать, резать – значит резать!