Указанная пророчеством

— Я имею в виду Фелисити Морган. — Ли сжал ее руку и аккуратно отвел от своей головы. — Она ведь, кажется, как ни прискорбно, сидит именно здесь, или как?

— Кого волнует, где сидит Город? — ляпнула Синтия, взмахивая ресницами.

— Ну, душа моя, такая красивая и такая злая, не может быть. — Ли одарил девиц волшебной улыбкой, деликатно, но настойчиво спихнул Фелисити со своих колен. — А теперь, красавицы, на свои места — марш!

Три гарпии, тая от восторга, снялись с места со словами:

— Ну надо же, как мило, какой ты добрый.

— Давай, Сити, иди, — обратилась ко мне Ава, — ступай к своему защитнику!

Тьфу ты! Я бы с радостью осталась здесь. Что ему вообще за дело до меня? Ему мало этих трех девиц? Ли улыбнулся мне. Я, наверное, должна быть ему благодарна, как собака, которой щедро бросили со стола ломтик колбасы?

— Привет, — коротко сказал я, раскладывая свои пожитки на столе рядом с Ли: папку слева сверху, рядом открытый учебник, тетрадь с чистыми листами — прямо передо мной.

Перед Ли лежал дорогой блокнот в кожаном переплете и какая-то изысканная перьевая ручка. И то и другое стоит, наверняка, целое состояние.

— Я пока без учебника, — заметил Ли.

Он как будто искал предлог, чтобы начать разговор. Я молча подвинула свой учебник на середину стола.

Мсье Дарбо едва вошел в кабинет, как заявил, что сегодня мы пишем контрольную работу, а посему все должны учебники убрать. Ой черт, забыла! Он же предупреждал. Я взглянула на Ли:

— Справишься? Это ведь твой первый урок.

— Думаю, справлюсь, — отвечал он без малейшего волнения, — я учил французский в Калифорнии, и учителя у меня были хорошие.

— Ну да, если уж совсем не получится, то мсье Дарбо, наверное, не станет ставить тебе оценку за эту работу.

— Ты решила обо мне побеспокоиться? — Ли удивленно поднял брови.

Я не ответила, перед нашим столом вырос мсье Дарбо.

— Мадемуазель Морган, пожалуйста, немедленно уберите учебник, иначе мне придется заподозрить вас в списывании.

Учебник тут же исчез в рюкзаке.

Дарбо положил передо мной чистый лист бумаги и обратился к моему соседу:

— Мсье…

— Фитцмор, — представился Ли.

— Est-ce que vous etes sur de vouloir faire cette interrogation? [2]

— Oui, absolument. Nous avons deja travaille sur ce sujet dans mon ecole precedente, [3] — отвечал Ли на изумительном французском.

На него, разумеется, тут же устремились восхищенные взгляды всего класса. Страттон сияла.

Работа оказалась труднее, чем я ожидала. Наверное, потому, что у меня совсем не было возможности подготовиться. Я застряла на одном из тестов, и в это время Ли тихонько толкнул меня ногой под столом. Я выпрямилась, не поднимая глаз от листа бумаги.

— Во втором предложении надо вставить «cequi». — услышала я его тихий голос.

Я испуганно взглянула на Дарбо, но он был увлечен тремя грациями из «звездного клуба». Я воспользовалась подсказкой Ли.

— Там, где указано время, ты забыла на конце «s».

Мсье Дарбо сосредоточился на Мэри и Оливере. Я тут же везде приписала недостающую букву к слову «heures».

— Ниже в тексте впиши «vachercher», а не «achercher».

На этот раз подсказка прозвучала слишком громко.

Я снова испуганно метнула взгляд на Дарбо, а тот в этот миг произнес:

— Достаточно! Немедленно положите ваше перо, мадемуазель Смит!

Дона Смит за соседней партой, бледная как полотно, положила ручку и отдала свой листок разгневанному французу. Лишь только сейчас мне стало ясно, что учитель обращался не ко мне. Он не услышал, как Ли мне подсказывает. И никто, кажется, не слышал. Только я. Я слышала его голос у себя в голове. Тут меня затрясло, я боязливо взглянула на соседа. Он, не отрываясь, глядел на свой лист на столе, моего взгляда он намеренно избегал. С остальной частью контрольной работы я справилась и без подсказок Ли. Но сосредоточиться как следует не получалось. После урока три грации из классной элиты снова окружили Ли, и поговорить с ним не было никакой возможности.

Я шла домой и думала, что меня беспокоит больше: с трудом написанная контрольная или голос Ли, который слышу только я.

— А, привет, наконец-то! Вот и ты! — Джейден в пронзительно-зеленой футболке с ярко-желтым смайлом на груди открыл мне дверь.

Я услышала голоса друзей, веселую болтовню и смех.

— Мы играем в твистер. Кори безбожно мухлюет.

На то он и Кори. Небось еще и девчонок пытается ущипнуть за какое-нибудь непристойное место.

Когда я вошла в комнату, Кори лежал на полу, а все мои подружки восседали на нем сверху. Руби сидела у него на ногах, Филлис придавливала к полу его руки, Николь усмиряла туловище.

— Что, опять руки распускает? — поинтересовалась я.

Ответом был нестройный хор возмущенных девичьих голосов.

Через пару минут мы расположились в гостиной. Мать Джейдена принесла целый поднос с сэндвичами и миску еще горячего попкорна. Повезло Джейдену с родителями, давно ему завидую. Всегда радушные, гостеприимные, щедрые, неравнодушные, заботливые и просто совершенно нормальные люди, волшебно нормальные, я бы сказала. Джейден порой стонал, жалуясь, что его маменька, миссис Брукс, слишком уж его опекает. Дурак ты, Джейден, радуйся, знал бы ты, как тебе везет!

— Как там французский? — Филлис прервала мои мысли.

— Невесело. Писали контрольную, а я и забыла совсем, не подготовилась.

— И Ли писал контрольную? На первом же уроке? — удивилась Николь.

— И написал наверняка лучше всех, — завистливо призналась я. Об остальном умолчим.

Мы смотрели вторую часть «Властелина колец». Господи, вот чушь-то: эльфы, гномы, говорящие деревья, волшебники.

— Ерунда немыслимая, — проговорила Филлис, как будто прочитала мои мысли, — война всех против всех из-за какого-то кольца.

— Хм, — хмыкнул Кори, — а колечко-то теперь у Николя Саркози.

Мы засмеялись и пропустили драматическую сцену, где Шон Бин, смертельно раненный стрелой орка, падает на землю.

Дома, лежа в постели и засыпая, я еще раз вспоминала, как мы провели этот вечер. Филлис сказала вслух то, о чем я только подумала. Вообще-то, ничего особенного, это и раньше бывало, мы часто думаем одинаково и говорим в один голос, мы же друзья. Но вот Ли… Я слышала, как он мне подсказывает на французском. Слышала его голос. Как это может быть? Может, мы с ним, как и с Филлис, настроены на одну волну? Но, в отличие от Филлис, я слышала его так ясно, как если бы он обращался только ко мне. Хотя теперь я уже ни в чем не была уверена. Возможно, мне все это померещилось. А как же его взгляд? Тоже показалось?

А потом, почему он постоянно заступается за меня? Какое ему вообще до меня дело? Надоели гламурные гарпии? Зачем я ему? Или он решил наставить рога своей подружке с этой Страттон и ее свитой, а я нужна как прикрытие?

И с этими мыслями я заснула. И мне снова снилось черт знает что. Опять мальчик с голубыми глазами и опять Ли.

Наутро я снова проспала, снова опоздала на первый урок. И снова Ли сидел за моим столом, и это был не сон!

Позади я услышала шаги. Мистер «Секси»-Селфридж, наш математик. Ему под тридцать, телосложением напоминает культуриста, глаза голубые, и когда он улыбается, вокруг глаз собираются мелкие складочки, ужасно милые. О нем мечтают большинство девочек в школе, и при этом — бывает же такое! — у него нет подружки.

— Не стойте на пороге, Фелисити, — и мистер Селфридж, дружелюбно улыбаясь, пропустил меня в кабинет.

Как и многие мои однокашницы, я тоже питала к нему слабость. К сожалению, я и в математике была слаба, поэтому шансов привлечь его внимание у меня не было. Ли снова мне улыбался, а я, опустив глаза, приближалась к своему месту.

Что ему надо в нашей школе? Что он здесь забыл? С внешностью фотомодели или кинозвезды, с такими манерами! Зачем он здесь?