Тень Радуги

— Мой милый мальчик! — воскликнула она. — Неужели ты всерьез полагал, что я обучаю тебя черному колдовству лишь из прихоти? Глупенький! Пустяк, о котором ты меня просил, совершенно не стоил той цены, на которую ты так легко согласился. Страшное чудовище в твоем чулане мне нисколько не интересно. Ты воображал, что сотворил безыменную тварь, ужасней которой не бывает? — вновь рассмеялась она. — Сегодня ты выпустил на свет сотню чудовищ куда опасней!

Прозрачной, как разбавленное молоко, рукой она ласково провела по его щеке. Гилберт содрогнулся — пусть этот призрак теперь кажется почти настоящей, живой женщиной, от ее прикосновений кожу пробирал могильный озноб. Она улыбнулась. Забавляясь, легко пробежала пальцами по темным кудрям, заглянула в широко распахнутые испуганные глаза. Смеясь, прильнула поцелуем.

Гилберт застонал, он не слышал приближающегося грохота, сотрясающего стены дворца. Ее губы болезненно обжигали, мертвящий холод ее дыхания пронзил изнутри всё его существо...

— Ты мне очень помог, — повторила она, отпуская отшатнувшегося ученика. — В знак признательности я не стану тебя убивать. Пока не стану, хоть ты мне больше и не нужен. Я подарю тебе свободу.

Всё ближе и ближе слышалась тяжелая поступь, раздались яростные удары в стену. Сотрясшись, большое зеркало выскочило из ниши, упало со звонким лязгом, вслед брызнули осколки камня. Пахнуло сыростью и подвальной гнилью. В темном проеме появилась зверообразная громада безымянного демона. Гилберт задохнулся от ужаса, сжавшееся в комок сердце пропустило удары.

— Приказываю тебе, тварь! — воскликнула колдунья, повелительно вскинув руку. — Иди и убей Изабеллу Эбер! Ведь ты давно это хотел, не правда ли, мой милый ученик? — с ласковой улыбкой обернулась она к графу.

— Нет, неправда! Никогда! — закричал он. В отчаянии бросился за чудовищем, погрохотавшим прочь, сметая и ломая всё на своем пути. Совершенно не представляя, что сделать, не видя никакой возможности его остановить...

Каким-то образом Гилберт смог заставить себя забыть о беспомощности, отогнать вглубь сознания парализующий страх перед неуправляемой злобной тварью. Демон ломился через залы и комнаты дворца, повинуясь животному чутью, гнавшему его вперед, к указанной колдуньей жертве. Графу же были отлично известны все хитросплетения коридоров и галерей, не задумываясь, он выбирал кратчайшую дорогу. Благодаря этому удалось настичь демона — и заманить в лабиринт переходов восточного крыла дворца.

Он сознавал, что не в состоянии победить в открытой схватке, все его удары не причиняли демону сколько-нибудь серьезных ранений. В лихорадочной спешке перепробовал все приемы, какие вспомнил: от трескучих разрядов молний, опалявших грубую шерсть и оставлявших в воздухе зловоние гари — до тонких попыток мысленно нащупать и пережать жизненно важную жилу или кровеносный сосуд. Однако с отчаяньем убедился, что колдунья заранее позаботилась наложить на и без того непробиваемую шкуру защитное заклятие.

Он попытался задержать чудовище, серией огненных атак втолкнув в проход — и запечатав двери. Конечно, демон не был вовсе лишен разума и быстро оставил бесполезные наскоки на запертые двери — ринулся в обход, по-прежнему горя жаждой крови. Но Гилберт хотя бы выиграл немного драгоценного времени.

Меж тем призрачная колдунья также не тратила зря ни минуты. Она покинула комнату тотчас за графом, через мгновение возникнув в личных покоях Изабеллы Эбер.

Как и безымянный демон, она ясно чувствовала свою цель. Колдунья безошибочно нашла тайник, без ключа отперла ларец — и уверенно выбрала одну из двух одинаковых корон с изумрудными трилистниками-зубцами. Бледное лицо озарилось счастливым удовлетворением — наконец-то она держит в руках предмет всех своих стремлений! Два века она шла к этой цели, столько бессмысленно долгих дней, лет, столетий — ради этого мгновения!

Забрав с собой королевский венец, она исчезла — за секунду до того, как распахнулись двери покоев и служанка с поклоном пригласила войти высокого гостя:

— Госпожа велела обождать тут. Она выйдет к вашему преосвященству, как только оденется. Покорнейше прошу извинить.

Аббат огляделся. Цепкий взгляд немедленно привлекла распахнутая ниша тайника и раскрытая шкатулка. Выражение на его лице ничуть не изменилось, когда он увидел брошенную на бархате корону. Только в глазах блеснула алчная искра — в ответ безмятежному сиянию царственных изумрудов.

Когда спустя минуту в комнату стремительным шагом вошла герцогиня, шкатулка заняла свое привычное место, а ниша была закрыта. Венец исчез в складках парчовой сутаны.

Ни о чем не подозревая, Изабелла Эбер церемонно приветствовала уважаемого гостя.

— Возрадуйтесь, ибо привез я вам долгожданную весть, — с напускной монашеской скромностью поклонился Хорник.

— Так скоро? — и впрямь обрадовалась герцогиня. — Удивительно!

— Я человек слова, — ответствовал аббат. — И не привык откладывать важные дела.

— Или вам просто не терпится получить новую игрушку в ваш бестиарий, признайтесь, -заметила герцогиня.

Аббат молча поклонился, холодной улыбкой дав понять, что по достоинству оценил шутку.

Они уже собирались выйти, когда в противоположные двери покоев ворвался граф ден Ривэн.

— Гилберт? — с удивлением вскинула брови герцогиня. — Как славно, я как раз собиралась к тебе послать...

Захлопнув за собой двери, он привалился спиной, зашептал запечатывающие заклинания. Двери сотряслись от страшных ударов — но граф не отступал.

— Гилберт, ты колдуешь? — неподдельно изумилась герцогиня.

Хорник повел длинным носом, точно на запах пытаясь определить чары.

— С каких это пор ты научился? Что там происходит? В какие неприятности тебя угораздило влезть? Изволь немедленно объясниться!

— Матушка! Вы в опасности!.. — отрывисто заговорил граф, сотрясаясь вместе с дверями. — Вам нужно немедленно...

— Извините, что прерываю, но... — негромко напомнил о себе аббат.

— Ах да, прошу прощения, — немедленно откликнулась герцогиня. И бросила сыну строго: — Поговорим позже, сейчас я спешу. И если ты не в состоянии справиться сам со своими проблемами, что бы там у тебя ни стряслось, позови Иризара, пусть разберется! — добавила она, небрежно отмахнувшись рукой, направилась к выходу.

— Перстень, ваше высочество! — вновь подал голос нетерпеливый аббат. При упоминании имени демона на губах Хорника зазмеилась глумливая усмешка. Однако Изабелла Эбер ее не увидела, а Гилберту было вовсе не до того.

— Прошу прощения, — с плохо скрываемым раздражением повторила герцогиня.

Она подошла к сыну и требовательно протянула руку, что-то сказав — Гилберт смотрел на нее непонимающе, чудовище в тот же самый момент с грохотом обрушилось на двери. Изабелла с раздражением вздохнула, пришлось самой взять сына за руку и забрать перстень.

Герцогиня с любезной улыбкой передала обещанный залог аббату. И внутренне передернулась от отвращения: с такой жадностью тот схватил подарок и поспешил к выходу. Герцогиня последовала за ним, на прощание удостоив сына осуждающим взглядом.

Чудовище еще недолго побилось о запечатанные двери, но вскоре почуяло, что жертва уходит.

Прислушавшись к резко зазвеневшей тишине, Гилберт распахнул двери и бросился бегом — лишь бы успеть!

И ему удалось, еще раз не уступил чудовищу.

Когда герцогиня и аббат садились в карету, демон примеривался спрыгнуть на крышу экипажа с балкона над центральным крыльцом дворца. Но сноп невидимого пламени, выпущенного из-под арки этажом выше, сшиб тварь с перил — в самый последний момент.

Карета умчалась по аллее к воротам, а к демону ринулся отряд стражников.

— Нет, не приближайтесь! — выкрикнул Гилберт.

Но его не услышали. Чертыхнувшись, он стал торопливо спускаться.

Но как ни спешил, предотвратить неизбежное не удалось.