...Выше тележной чеки

кой и вскочил на коня. Велегост проводил его взглядом, повернулся к застывшим в ожидании кметам:

– Вперед! Да поможет нам Сокол! На Духлу!

Впереди, за утонувшими во тьме, высокими бревенчатыми домами, были враги. Ночь молчала, но Велегост знал, как обманчива эта тишина.

Бой шел всю ночь, все утро, весь долгий жаркий день и стих только к полуночи, когда силы иссякли, и наступила короткая неверная передышка. Заснули все, кроме часовых, но Велегосту не спалось. Бой не отпускал, в ушах все еще стоял крик – отчаянных крик сотен людей, сцепившихся насмерть среди узких улочек Духлы. Харпы стояли насмерть. Не помогала ни выучка, ни стальные латы, ни отчаянная смелость. Удалось лишь оттеснить мятежников из полуночной части поселка – и это было все. Наутро предстоял новый бой, и Велегост понимал, что ждет его кметов. У Беркута оставалось не менее двух тысяч, а сполотов вместе с лехитами Саваса и «легенями» Ворожко – не больше семи сотен.

Кей вновь поглядел в сторону невидимого врага. Наверно, Беркут тоже не спит, готовясь к завтрашней схватке. Кеево войско вырвалось из западни. Вырвалось – но не победило. 

Внезапно совсем рядом послушался негромкий шум. Кто-то шагнул из темноты, узкоплечий, в коротком военном плаще.

– Кей! Можно с тобой поговорить?

Стража заступила путь, но Велегост, узнав Чемера, махнул рукой, веля пропустить улеба. В суете боя они так и не смогли поговорить.

– Ждешь благодарности, полусотник?

– О чем ты? – сын Кошика явно удивился. – А, о крыльях! Не стоит, Кей! Такие крылья давно известны в земле Чуго, отец как-то дал мне одну фолию, там был рисунок. Нет, я пришел не за благодарностью. Ветер с полночи, Кей!

Велегост устало потер лоб. Опять загадки? Да, ветер с полночи, прохладный, сильный. Наконец-то можно вздохнуть полной грудью!

Чемер покачал головой:

– Жалеешь их? Напрасно! Под утро Беркут нападет, и нам придется отступить. Их слишком много, Кей!

– Жалею? – Велегосту показалось, что он ослышался. – О чем ты, полусотник?

– Ветер с полночи! – повторил улеб. – Мы на полночи, Беркут – на полдне. Дома деревянные, загорится сразу!

На миг Велегост даже растерялся. Жечь? Но ведь…

– Там женщины и дети, Чемер! Их тысячи!

– А нас несколько сот. В Ночь Солнцеворота твоя рука не дрожала!

Кей еле сдержался, чтобы не ударить улеба прямо в кривящийся усмешкой рот. Как смеет этот наглец!..

– Там были враги, полусотник! Звери! Харпы – не Меховые Личины! Они – наши подданные, такие же венты, как ты и я!

– Нет! – усмешка исчезла, маленькие глаза смотрели в упор. – На Четырех Полях ты воевал с дураками, Кей! С дураками, которые сунулись не в свою берлогу. Враги здесь! Беркут собрал всех, кто смеет спорить с Кеями. Сожги их – и пусть пепел разлетится по всей Ории!

И вновь Велегост еле удержался, чтобы не ударить, не закричать. Пепел? Дай такому Ключ… Нет, об этом страшно и подумать!

– Так учит твоя полития? Пролить море крови, чтобы потом прослыть добрым?

Чемер хотел что-то ответить, но