Последний (СИ)

Он горделиво выпятил грудь, полный идей доказывающих превосходство одного пола над другим.

— Борк, ты бы вел себя потише, — не разделил его энтузиазма Треф. Наемник не понял просьбы. Раздув ноздри он подозрительно спросил:

— Считаешь себя главным, приятель? Или положил глаз на эту сучку и щас думаешь героя из себя разыграть? Со мной тут номера устраивать не надо!

— Геройствовать это не моё. Но и ты бы не строил из себя дебила.

— Что сказал?!

Треф вдруг понял, что арбалет как-то вдруг оказался наставлен ему в грудь. Да и Боркова обида выглядела чересчур наиграно. Сыщик примирительно поднял руки к груди, нарвавшись на агрессивное шипение:

— Но-но, господин хороший! Клешни на виду держи, — уже открыто целясь в Позвоночника порекомендовал Борк. — Не провоцируй моих пташек.

— Как скажешь, — мирно согласился Треф. — Что-нибудь еще? Или будешь придумывать причины моей гибели для Мессии и Магистрата?

— Не нужно пытаться подловить меня, малыш, — медленно опуская арбалет процедил Борк. — Мне не нужны ничьи разрешения, чтобы продырявить тебя в случае чего. Не нужно об этом забывать. Слышишь?

— Слышу, — согласно кивнул Треф. — И запоминаю.

Тупое рыло арбалета двусмысленно вильнуло в его сторону. Но похоже владелец справился с минутным искушением.

— А вот и я, — выбираясь на дорогу поведала Айвери. Она похоже ничего не заметила. — Не скучали?

— Обижаешь! — быстро натягивая маску балагура, хмыкнул убийца. — Завсегда о тебе думаем!

Ласково похлопав коня Борка по шее, Она вдруг цепко схватила наемника за ногу и буквально вырвала его из седла. Борк завопил от резкой боли, роняя арбалет и следом падая на землю.

— Ты что делаешь, сука чокнутая! — истошно взвыл он, от дробящего плечо удара мыском сапога. — Сука

Мессия подхватила орущее, роняющее слюну тело и без видимых затруднений швырнула его на добрых пять саженей, заставив врезаться в загудевший древесный ствол. На Борка посыпались мелкие ветки и остатки листвы. Что-то обязано было сломаться от удара такой силы и это сломалось — спина наемника. Треф потрясенно смотрел на Айвери. Такого он не ожидал при всем своем воображении и растерявшись не знал как реагировать. Для самой Мессии произошедшее носило столь незначительный характер, что она даже ничего не сказала. Айвери отряхнув ладони принялась деловито копаться в сумках наемника.

— Отдадим долги. — В одной руке Она держала тряпичного тролля, а в другой янтарно отсвечивающий на снегу камень. Тролль полетел в придорожный снег.

— Нет, подожди! — прежде чем Треф успел остановить Мессию, Та пальцами раздавила 'Стеклянную маску' и стряхнула угасающие осколки себе под ноги. Над рощей пронесся истерично-радостный визг получившей волю твари.

— Можешь идти куда хочешь, — сухо обратилась Она к растворяющейся дымкой кукле. — Ты свободен. За нами не суйся, в следующий раз я буду не столь добродушна. Это же относится к попыткам преследовать кого-нибудь из нас через любой промежуток времени. Лучше бы нам вовсе никогда не встречаться. Поедем?

Треф очень выразительно посмотрел на Мессию.

— Если тебе так легче, — заметила Она взбираясь в седло, — можешь считать меня слепым перстом рока. В конце концов этот кусок мяса мог с той же вероятностью умереть от упавшего с крыши камня. Или попасть на рога бешеной коровы. Фатум. Чтоб ты не думал, будто я сделала это исходя из личной неприязни замечу: как по мне он был вполне неплохим парнем. По крайней мере у ушастика было убийственное чувство юмора.

— Точнее самоубийственное, — мрачновато поправил Треф, глядя как принявший косматые очертания тролль склоняется над переломанным телом наемника. Борк не подавал признаков жизни и можно было надеяться, что он особенно не мучился. — Если личные причины не причем, в чем же тогда дело?

Мессия провела рукой по спутанной гриве своей кобылы. Лошадь всхрапнула от удовольствия подставляя под ладонь голову. Звякнули стремена.

— Считай это одолжением, — достаточно жестко сказала Она. — Наемник все равно рано или поздно прикончил бы тебя. Похоже его интерес поддерживался казной вашего общего нанимателя. Хотя кто знает — может как раз это было личное? В любом случае он бы не отступил. Ну так мы едем или ты решил понаблюдать за трапезой?

Из-под дерева где лежал Борк донеслись шелест опалой листвы, голодный хруст и громкое чавканье. Треф ощутил подступающую дурноту.

— Поедем.

И словно бы оказывая настигнутому слепым перстом фатума покойнику прощальные почести они не сказали друг другу ни слова, пока и роща, и раскинувшиеся за нею холмы не сгладились на ночном горизонте.

— Знаешь, — первым нарушил тишину Треф. — Я не так представлял себе апостола Света и посланца Небес.

Айвери ехавшая рядом и слегка убаюканная размеренным ритмом пути, ответила не сразу.

— Знаю. Ты ведь человек. Вы вообще, всех кто превосходит вас в силе представляете не слишком правильно. Или видите в любом таком отца-заступника. Или боитесь. Но никогда не беретесь понять одну простую в общем-то язви её мать истину. Никакая сила не терпит ограничений. Мораль, принципы, идеи… чем больше сила и чем меньше контроля над ней, тем скорее она все сведет в одну плоскость. В плоскость борьбы. Чтобы вырасти еще больше. Чтобы стать самой-самой. Остальное неважно.

Они почти одновременно натянули поводья, придержав лошадей — на дороге была выдолблена огромная яма из которой доносились звуки кирки и шел сильный запах дешевого пива. Мелкий кобольд был слишком занят, чтобы обращать на ночных путников внимание. Пришлось аккуратно объезжать (не дай Владыки, лошадь подвернет копыто!). Мессия тихо фыркнула, пробормотав что-то вроде 'гаденыш, и не боится ведь малиновых!'

— Теперь я наверное понимаю, почему ты не дружишь с Владыками. Там в Герстене… на самом деле Они все таковы?

В ночной тьме глаза Айвери время от времени начинали блестеть точно невидимые сейчас звезды. Они ехали рядом и Треф улавливал исходящий от Её тела аромат мирры.

'И как Ей не холодно?' — дивясь на легкость наряда, думал он про себя.

— Любой Владыка — Сила. И каждый из них воспринимает Ось по-своему. Каждый видит её несовершенной. Заготовкой которая может стать идеальной только в Его руках. Сегодня тебе повезло. Ты увидел кусочек, крохотную толику той совершенной Оси в создании которой видит смысл своего существования Ниаз.

'Как огонь, — неожиданно подумалось Трефу. — Греющий, когда его мало, но бесконечно опасный, когда вырывается из печи или масленого светильника'.

— Так значит правда, что Они спустили Тебя с поводка, чтобы Ты стерла мир в порошок? Просто потому, что у кого-то там наверху есть замечательный план в который мы не вписываемся? А ты отказалась?

— Спустили с поводка? — весело хмыкнула Мессия. — Разве только в некотором смысле.

— М-дааа, — протянул Треф. — Такого я не ждал. Они совсем больные?

— А то! — еще больше развеселилась Айвери. — Какой здоровый, будет считать себя Богом? Главное, эти больные считают, а другие в них верят.

— Но люди верят в иное! Во всеобщее благоденствие, о котором рассказывают жрецы! В древние легенды!

— Треф, дорогуша не мне тебе объяснять как убеждать смертных. Вы ж как дети малые. Легенды? Легенды — правда. По большей части. Да и как прикажешь еще объяснять столетия войн в которых сгинули десятки Владык и целые народы, прежде чем вставшие на места умерших не поняли наконец, что их силы примерно равны. Один Источник ничем не лучше другого. А значит нужно поискать новый способ преображения мира. Отказаться от войн. Хотя бы на некоторое время.

— А что же сейчас?

Со стороны северной равнины на дорогу налетел сильный ветер, волочащий пожухлую листву и комья снега. Треф выругался и прикрыл лицо локтем, чувствуя всю неприспособленность своего наряда против капризов природы. Мессия даже не поежилась, хотя порыв шутливо дернул её за волосы превратив их в трепещущее подобие золотистого флага.

— Сейчас это время уходит. Кто-то из Владык решил, что обладает превосходством над прочими. Равновесие между Ними и вами нарушено. В последний раз нечто подобное было когда союз двух могучих семей, грозил остальным Владыкам.