Камень Света

– Многие годы Совет никак не мог выбрать Верховного короля или королеву, – продолжал король Киритан тяжелым голосом. – Так началось падение Двадцати королевств. Потом пришло время печали. Дэлийцы обвиняли алонийцев в том, что те допустили убийство величайшего короля, и все вместе обвиняли Суррапам. Сарнийские племена зайак и маритук попытались вторгнуться в Белые горы и вернуть камень Света, но Морйин купил их золотом и посулами. Король Джимон из Ишки обвинил мешцев в неосторожности и утрате реликвии. Валари начали войну друг с другом и, как всегда, делали это за счет остальных. Они не отказались от междоусобицы, даже когда сила Морйина стала расти и королевство Сакэй значительно расширилось. В конце концов король Данакан призвал валари прекратить бессмысленные распри и присоединиться к нему в походе против Сакэя. С ним были великие камни. Однако Морйин, использовав камень Света, направил огонь красных джелстеи против короля и его людей. Камни взорвались ужасным огнем, плавя сталь, алонийская армия вся была уничтожена. Уцелевших валари Морйин распял вдоль дороги, ведущей в Аргатту. Так вместо обещанной эры Света началась война Камней и эра Дракона.

Король Киритан вновь замолчал и оглядел залу. Его глаза остановились на валари, носившем на тунике зеленых соколов клана Резу. Я предположил, что это сэр Йонар, сын герцога Резу.

Взгляд короля Киритана стал презрительным. О великих обвинениях говорил он, и обвинение все еще было живо в его ледяных глазах через три тысячи лет после смерти Годэвэни.

Перехватив золотой жезл и выпрямившись на троне, король продолжил историю. Эта ее часть была достаточно известна, так как распространилась в разных землях как «Песнь о Кэлькамеше и Телемеше» – именно ее исполнял для нас менестрель герцога Резу. Теперь король повествовал о том, как Кэлькамеш вернулся и с помощью одного из самых доверенных клириков Морйина, предателя Сартана Одинана, проник в подземный город Аргатту и похитил камень Света. И о том, как Кэлькамеша пленили и пытали, а Сартан бежал вместе с камнем Света – только для того, чтобы потерять его вновь или укрыть в месте, неизвестном людям и истории.

– Никто не знает, где теперь покоится камень Света, – заключил король Киритан. – Мы знаем лишь, что ему суждено быть найденным. Все слышали пророчество Айонделлы Кайрилэнд, но мы повторим ее слова, чтобы никто не забыл: «Семь братьев и сестер земли с семью камнями войдут во тьму. Камень Света будет найден, и Майтрейя восстанет, и начнется новая эра».

Я ждал, что он произнесет недостающие строки пророчества, о которых рассказал нам Кейн, но этого, конечно же, не случилось. Кейн и я – и Атара, Мэрэм и мастер Йувейн – обменялись понимающими взглядами в ответ на волну возбужденного шума, пронесшуюся по залу.

– Айонделла не дожила до новой эры, она пала от рук убийц Морйина, который жаждет, чтобы умолк всякий голос надежды. Но у него нет власти заставить умолкнуть нас. Мы должны теперь сказать о нашей величайшей надежде – и это надежда и мечта Звездного народа, что пришел в Эа многие эпохи назад: создать цивилизацию, что породит таких мужчин и женщин, какими им предначертано было быть. Мужчины превзойдут самих себя и телом, и духом и вернутся к звездам, как Элийины; бессмертные женщины будут следовать закону Единого и войдут в глубокую и вечную жизнь в славном обличье самих Галадинов.

Но где эти мужчины и женщины? Где их великая цивилизация? Где теперь золотая чаша, что должна возродить земли Эа? Она была украдена у нас Эрйи и хранилась в Утренних горах эгоистичными королями, а потом вновь была похищена Морйином – и вновь утрачена. Всю эту эпоху Морйин искал ее, но ему мешали и противостояли – Братства, Сестринство прорицательниц, великие короли и храбрые люди всех свободных стран. Однако теперь Морйин завоевал Акаду и Юскудар, клирики Каллимуна его именем правят Карабуком, Гесперу и Гальдой. Вот-вот падет Суррапам. Если камень Света отыщет Морйин, падет весь Эа. И тогда семь братьев и сестер войдут во тьму и не вернутся, Майтрейя родится и будет распят, и настанет новая эра: эра Тьмы, что продлится тысячу раз по три тысячи лет.

Король Киритан, тяжело дыша, замолчал и с болью вздохнул. Я почти физически ощущал его жажду и желание попросить стакан воды. Но он, не желая в такой момент выказывать слабость тела, сжал тонкие пересохшие губы и напряженно выпрямился на троне.

Потом он вскричал:

– Вот почему мы должны найти камень Света первыми! Один из нас, собравшихся сегодня здесь! Или семеро, или семьдесят, или тысяча – кто присоединит свой голос к моему и поклянется отправиться в Поиск?

Мгновение никто не шевелился. Потом герцог Дарио, с пламенеющими рыжими волосами и горящими глазами, положил руку на рукоять меча.

– Я клянусь искать камень Света!

За ним еще двое алонийских рыцарей коснулись мечей и закричали «Клянусь!». И еще пятеро рыцарей из Элиссу провозгласили свое обещание, а потом, словно огонь, пожирающий сухое дерево, желание отыскать утерянную реликвию распространилось по всей зале, и сотни голосов закричали, как один:

– Клянусь! Клянусь! Клянусь!

Такова была магия этого момента, что и я выкрикнул обещание. Атара и мастер Йувейн и даже Мэрэм присоединились ко мне. Кейн тоже казался захваченным великой страстью и присоединил свой мощный рык к общему порыву.

Через некоторое время, когда шум стих и каменные стены залы перестали отражать эхо тысяч голосов, король Киритан поднял меч и показал всем сверкающее лезвие.

– Так дайте же присягу. Мечом, честью, жизнью – клянитесь, что будете искать камень Света и не узнаете отдыха, пока он не найдется. Клянитесь, что будете искать его в воде, в огне, во тьме, на дорогах разума и сердца. Клянитесь, что поиск не прекратится, пока болезнь, рана или смерть не сразят вас. Клянитесь, что будете искать Чашу Небес для всего Эа, а не для себя.

Это была суровая, ответственная клятва, и многие рыцари прикусили губу и покачали головой. Но многие воскликнули, что сделают то, о чем их попросили. Атара, Кейн и я присоединились к ним, мастер Йувейн, хоть и не был рыцарем, – тоже. Я боялся, что Мэрэм откажется произносить такие слова, но он удивил меня да, похоже, и самого себя, поклявшись искать камень Света до самой смерти.

– О Мэрэм, друг мой, что ты наделал, – пробормотал он минутой позже.

Сначала я подумал, что он просто опьянен общим порывом и забылся, но потом перехватил его взгляд, устремленный на прелестную алонийскую женщину. Ее волосы были как сияющая бронза, губы полные и алые, а глаза с обожанием взирали на рыцарей, давших клятву отправиться на поиски. Если Мэрэму и не удалось привлечь ее внимание, подумал я, то наверняка еще много женщин встретятся ему в последующие годы и захотят вознаградить за храбрость.

Настало время королю Киритану благословить давших обеты. Их насчитывалось около тысячи. Король повелел им подойти к трону. Когда мои друзья и я сам стали проталкиваться сквозь толпу, король Киритан спустился вниз и отдал приказание десяти слугам. Те подошли по южному проходу, по двое неся тяжелые золотые сундуки, и сложили пять сундуков к ногам короля рядом с первой ступенью. Киритан с улыбкой поклонился прекрасной женщине, которую я принимал за его жену. Женой она и оказалась. У нее были золотые волосы такого же оттенка, как у Атары, и надменные манеры; король представил ее как королеву Дарьяну аре Нармада.

Королева открыла сундуки, достала из одного большой золотой медальон на золотой цепи и высоко подняла его, чтобы все видели. Затем передала медальон королю Киритану, и он надел золотую цепь на шею герцогу Дарио, первому рыцарю, давшему согласие отправиться на поиски. После того как король благословил его, королева Дарьяна достала из сундука следующий медальон, и следующий рыцарь встал перед королем. Этот рыцарь тоже получил медальон и благословение. Так и пошло: королева доставала из сундука медальоны, а король собственноручно вручал их давшим обеты.

Таких было около тысячи, и вручение даров заняло довольно много времени. Я и мои друзья вошли в залу последними и последними же должны были получить медальоны.