Звёздный патент (Сборник)

– Ты и это просёк? Ну молодчага! Быть тебе, парень, ведущим тройки, а то и командиром соединения.

Джокарт смутился, тем более что, по его мнению, не стоило быть особо проницательным человеком, чтобы понять – штурмовая группа это не истребительное звено, которое может оказаться где угодно. У них был транспорт штурмовой пехоты. Пускай даже малый, но он всё равно перемещался с какой-то своей, особой, целью.

– До командира соединения мне, как до Земли – далеко. Быть ведущим в тройке… Ну что ж. Полетаю, наберу опыт…

– Вот это новость! Ты не знаешь, как формируют полётные тройки?

– Что вы имеете в виду?

– Разве тебе ещё не говорили, что ведущими и ведомыми становятся вовсе не после подсчёта полетного времени?

– Прямо до этой минуты было неизвестно. А кто же становится ведущим?

– Тот, кто умеет находить единственно верный выход из любой ситуации. «Глаз орла», слышал?

– Слышал. На занятиях в маджонг-классе. Так что же? «Глаз орла» – это и есть способность находить верные решения?

– Единственно так. Ты что же думаешь, дорогой? Уйти в полёт, выпустить боезапас и вернуться живым – в этом смысл работы пилота истребителя? Не-ет! Всё намного сложнее: разгадать схему боя, успеть подметить тактические новинки, найти уязвимое место в обороне врага и максимально эффективно использовать собственные преимущества… Даже изменить полётное задание в случае необходимости. Иначе всё стало бы какой-то тупой долбёжкой – взлетел, уничтожил, вернулся. Весело провёл время в эр-пэ-вэ, опять – взлетел – уничтожил – вернулся. Мы – их, они – нас… Конечно, первые несколько вылетов, – только не самый первый боевой! – будешь цепляться за хвост ведущему, пока не привыкнешь и не прочувствуешь свой истребитель. А потом…

– Странно. А почему – не самый первый боевой вылет? Где тут логика?

– Тут не логика, тут целая военная тайна скрыта. Которую я просто не имею права разглашать, да и тебе не советую с вопросами лезть к кураторам, их дело – обучить вас, а дальше… Ничего, скоро всё сам узнаешь. А насчёт маджонга… Вот что я скажу, почему-то многие не хотят понять одной очевидной вещи – не стали бы столько времени и внимания уделять на курсах этой игре, если бы оно того не стоило. «Глаз орла» даёт нашим пилотам неоспоримое преимущество в бою перед врагом, а знаешь, как выбирают ведущих и ведомых? Нет?

– Неужели и тут маджонг замешан?

– Угу, – вкрадчиво поощрил его фантазию пилот.

– Выкидывают, наверное, фишки. У кого драконы, или, там, времена года, тот и ведущий. Вроде как – зачем нам несчастливые ведущие? Только это проще было бы делать с покерной колодой. У кого джокер – тот и босс. Остальные – ведомые. Пока джокера не научатся вытягивать.

Спенсер расхохотался в очередной раз. Его позабавила шутка курсанта.

– Почти угадал!

– Как это? – опешил Джокарт, вконец запутавшись в откровениях пилота.

– А увидишь… Через три месяца, это по новой учебной программе, вы начнёте полёты. Это будут истребители, побывавшие в боях, с изношенными движками и отработавшими все ресурсы механизмами, переделанные под учебные. Советую выбрать машину с максимально возможным количеством дефектов.

– Зачем? – Глаза курсанта непроизвольно округлились.

– Чтобы потом полёт на нормальном, полностью отлаженном истребителе показался раем! Шутка.

– Тьфу, а я поверил, – прямодушно признался Джокарт.

– Выбирать вам не придётся, что дадут, то дадут. И это будут вполне нормальные «Зигзаги»… Разве что с некоторыми ограничениями возможностей, по скорости и вооружению.

– Почему же? Чтоб какой-нибудь дурак не разнёс случайно всю крепость?

– И это тоже. Хотя крепость мало чем прошибёшь. Тут действительно целая группа мониторов постараться должна. Как-то курсант решил полихачить на первом же вылете, забыл, идиот, взглянуть на бортовой грависканер, втопил сразу до половины световой и угодил в спорадический прилив.

– А что дальше?

– А ничего. Пеленг он тоже сразу не включил, поэтому и не нашелся. Так что первые полёты будете делать на учебных. Это займёт месяца два. Потом – первый боевой. Что это такое – не спрашивай. Не скажу, сам узнаешь. И только потом, за маджонг столом вас будут делить на ведомых и ведущих. Причем тоже ожидаются сюрпризы, не спрашивай какие.

– Ну ладно. Если вы считаете, что о некоторых вещах мне стоит узнать, когда придёт время – поверю вам на слово. Но всё же я не согласен, вернее, не понимаю, почему нас с первого дня не обучают полётам? Шахматы, ралли, вооружение, тактика, маджонг, другие прикладные предметы… Это понятно, а летать – в самом конце обучения. И это – по сокращенной программе!

– Мой дорогой! Ты сам не знаешь, о чём говоришь. Но это пока. Я тоже так размышлял, и не только я один. Но когда мне впервые довелось сесть в истребитель, и совершить самостоятельный вылет, то я понял, что – готов. Откуда нам знать, может быть, в той серии инъекций, прививок, вливаний в кровь всевозможных сывороток была и такая штука, что учит быть пилотом изнутри? По крайней мере, лично я так считаю. Здешние медики все, как один, исполнители. Дипломированные сиделки, которые используют то, что предписано и так, как предписано Все эти медикаменты готовят в сверхсекретных лабораториях Земли. Доставляют в крепость и другие места базирования флота и пехоты в условиях величайшей тайны. Их используют так, что никакой, даже самый тщательный анализ не сможет указать на все составляющие специнъекций и технологию их изготовления. Насчёт полётов с первого дня обучения – есть и такая программа. Для подготовки пилотов «карманных» истребителей Большого флота. Ведь для «Блох» и «Вариоров» достаточно пилота, который умеет носиться вблизи базового корабля и прикрывать его. Пилот «Зигзага» – это штучный товар. Дороже любого офицера-штурмовика или флотского офицера, проходящего службу на линкоре. Так что если говорить об оружии, мы и есть самое надёжное оружие Солнечной. Два в одном – тактика и стратегия. Все остальные корабли – чистая тактика. Их используют для решения каких-то конкретных задач, мы же – всепогодные.

– Ага. – Джокарту вспомнилась старая шутка: – Вольный народ, куда нас пошлют, туда мы и хотим.

– Хотим – не хотим. Зря ты так. – Похоже было, пилота задела небольшая доза язвительности в голосе курсанта. – Хотим мы все одного – жить и оставить после себя жизнь. Не мы полезли к червям войной, так что теперь выбирать не приходится… Да, кстати! – Решив свернуть тему и явно опаздывая на скромный банкет по поводу счастливого – нулевого, как называлось это на языке пилотов – вылета, Спенсер заговорил о другом: – Видался недавно с Балу, он тебя хорошо помнит и шлёт кучу приветов. Занят он сейчас всё время – гоняет молодое пополнение в СВЗ, до дрожи в коленках. А правду он мне сказал, что ты с Лиин… Что у тебя…

– У нас, – поправил его Джокарт, – правда. И спасибо ему огромное, даже не знаю, кого или что мне ещё благодарить за знакомство с Балу.

– Ну молодец. Смотри только, осторожнее с ней… Очень уж непредсказуемая тебе девушка досталась, все так считают.

– Это точно, что непредсказуемая, но…

– По самые уши? – спросил об очевидном пилот, одновременно выставляя перед собой обе руки, давая понять, что эта тема касается только Джокарта и Лиин.

– Ага, – улыбаясь во всю ширь покрасневшего лица, признался Джокарт.

– Ну тогда успеха тебе! То есть вам, – поправился Спенсер, пожал Джокарту руку и убежал.

Джокарт же так и остался стоять, улыбаясь. Ужесточенная программа обучения позволяла ему встречаться с Лиин только один день в неделю, и сегодня был именно такой день.

– С нулевым вылетом! – запоздало выкрикнул он поздравление удаляющемуся пилоту.

За прошедшее время из сознания как-то выветрились слова-предостережения относительно неизбежных потерь среди курсантов до окончания обучения. Загадочный первый боевой должен был произойти почти через полгода, и больше всего переживаний было именно по поводу этого вылета, травмы, случавшиеся с курсантами на занятиях с СВЗ и, ещё чаще, при вождении гравискутеров, как правило, не являлись фатальными. Трое курсантов получили баротравмы в «Чёрном колодце», но скоро их возвратили в строй.