Чему быть, того не миновать (СИ)

Леон и Элисса начали медленно пробираться через толпу. Альвийка заворожено смотрела на все это великолепие: пестрые, необычные наряды приезжих рыцарей, великолепные и разнообразные плюмажи на шлемах, сверкающие на солнце доспехи и струящиеся как проливной ливень плащи, ряды трепыхающихся на ветру вымпелов и флагов. Щиты и вовсе можно было спутать с картинами, столь разнообразны и красивы были рисунки на них. А уж сколько тут было красивых лошадей и не счесть! Пышные гривы, красивые попоны и самая разная масть.

Все это очаровывало девушку неземным волшебством сказки, а увиденное походило на ожившие иллюстрации к рыцарским романам, которые она так любила. Тут были и судьи в длинных платьях и флейтисты с трубачами в платьях из белой и алой камки, оруженосцы в вышитых золотом ливреях. Простой люд, тоже празднично одетый, спешил занять отведенные для них места. В городе звонили колокола, звучали рожки и трубы, герольды объявляли условия поединков и их участников. Ветер кружил в воздухе листья, раскидывая их вокруг точно листы из недописанной поэмы, разочаровавшей автора так, что он разорвал ее и вышвырнул в окно. Чуть поодаль от турнирного поля, в подлесье близь кривого озера, разместили большие ковры и гобелены с гербами и девизами участвовавших в состязаниях рыцарей. По уставу турнира, рыцари должны были биться копьями с закругленными концами и затупленными мечами. Удары можно было наносить только плашмя. Запрещалось горячить коня соперника, бить в лицо, увечить и наносить удары лежачему, а также нападать с тыла. Над соблюдением этих правил должен был зорко следить главный судья соревнований. Им как это было заведено, являлся сам князь Линденбурга, его сиятельство — Эддрик Штайн.

Бои на турнире намечались как между отдельными рыцарями, так и целыми отрядами, а численность некоторых из них доходила до тридцати человек. Побежденные, обычно, загонялись в лес, из которого выходили по одному. Все вызовы на поединки были сделаны заранее и записаны герольдами в золотую книгу турнира. Больше всего Элиссу потрясло разнообразие нашлемников: здесь собрались драконы, химеры, кабаны, львы, буйволы, сфинксы, орлы, лебеди, ящеры, дикари, башни, бойницы, — и все из драгоценных металлов самых ярких цветов, а венчали их перья, плюмажи, золотые снопы, розы и короны. Что до Леона, то его заинтересовал так называемый, «шахматный рыцарь». Мистическая фигура, рыцарь чьи доспехи и попона были окрашены так, что их можно было спутать с шахматной доской. В довершении к этому, он носил шахматный плащ. Шлем же его был выполнен в виде шахматной фигуры — ладьи. Леон слышал, что этот мистический рыцарь был родом из Лирана и что он весьма быстро прославился в массовых сражениях, прослыв блестящим тактиком. Между тем, под усиливающиеся запевы труб, к полю подъезжал и сам князь Эддрик, в сопровождении из пятидесяти рыцарей, в том числе и своего военного советника, отца Леона, — кая Гидеона Бертрама.

— Вижу Готфрида, — указал куда-то в сторону Леон и направился с Элиссой к своему другу.

Черный рыцарь обсуждал с рыцарем, представившимся как Рудольф фон Бломберг, особую заточку мечей, позволяющую наиболее эффективно сражаться, однако прекратил разговор приметив друга еще на подходе:

— Приветствую тебя, мой друг и твою прекрасную спутницу! — Готфрид отпустил поклон головой.

Все трое отправились на прогулку вокруг кривого озера и пребывая в приподнятом настроении, обсуждали турнир. Ближе к полудню, наступило томительное ожидание начала турнира. Все ждали сигнала князя, который должен был подать знак герольдмейстеру. Гул на трибунах усиливался. И вот герольдмейстер выступил вперед и громким голосом крикнул:

— Теперь слушайте, слушайте, слушайте! Господа судьи просят и предупреждают вас, состязающиеся рыцари, чтобы вы соблюдали все правила! Не разили никого по ненависти и не вступали бы в бой, после того, как трубы протрубят отступление. Кто будет изобличен в вероломстве, кто оскорбит словами честь короля, князя или честное имя дамы — будет побит и изгнан с турнира, а герб его брошен на землю и попран ногами! А сейчас, — герольдмейстер повернулся к вооруженным топорами воинам, которые стояли перед двумя противоположными воротами, сдерживая лошадей, — рубите канаты и пускайте рыцарей в бой! Толпа ликовала, подбадривая криками участников.

Турнир начался. Сначала были одиночные поединки, где задачей участников было выбить оппонента из седла копьем. Опуская копья и пришпоривая коней, рыцари сталкивались посреди двора, грохоча доспехами и добавляя к ним треск дерева, когда ломались копья. Если никто не был выбит из седла, рыцари разъезжались, а оруженосцы вручали им новые копья. Имели место и моменты, напугавшие Элиссу, — один выбитый из седла рыцарь застрял ногой в стремени, и конь поволок его по полю. Выезжающих верхом на поле рыцарей представляли одного за другим, прежде чем они съезжались в центре, желая поразить друг другу копьем. В общем гуле и гомоне преобладало конское ржание, звон стали и восхищенные, или же порицательные возгласы зрителей. Чтобы не смущать людей, по наказу Готфрида, Беатриче должна была оставаться весь турнир с Элиссой. Альвийка сложила руки ковшом и подставила их крохотной, женской фигурке, как если бы пыталась защитить ее от внешнего мира. Беатриче даже не опустилась на руки. Вместо этого, она совсем не скромно взяла и облюбовала плечо девушки, сымитировав сидячее положение, как обычно делала это сидя на плече Готфрида. Перед выходом Леона на поле, Элисса вновь удивила его — девушка подарила ему белоснежный шарф с орнаментом ванильного как ее волосы, оттенка.

— На удачу! — сказала она и быстро поцеловала рыцаря в щеку.

Уже выйдя на поле, Леон припал лицом к своему новому шарфу, вдыхая такой знакомый и родной аромат, а после, обвязал его вокруг своего копья. Был ли тому причиной шарф, мастерство Леона, удача или все вместе — не ясно, однако Леон с легкостью и непринужденностью выбивал противников из седла. Самым волнительным стал поединок с лучшим другом. Черный и белый рыцари сшиблись в центре поля как фигуры из шахмат и обменялись ударами копий. Беатриче закрыла руками глаза-бусинки. Леон не знал, победил бы, если бы Готфрид не поддался и теперь это уже было не выяснить, однако факт остался фактом — Готфрид поддался. В финальный этап одиночных состязаний на поле вышли Леон и Шахматный Рыцарь. Затаив дыхание, Элисса следила за Леоном вместе с остальными зрителями. И вот, лошади заржали и тронулись на встречу друг друга, поднимая за собой в воздух густые облака пыли. Через несколько секунд они сравнялись и послышался лязг и треск, — щит Леона раскололся от удара копья Шахматного Рыцаря. Элисса даже вскрикнула от испуга. Прежде чем щит раскололся как корабль, налетевший на риф, Леон таки успел отвести удар в сторону ценой щита, а копьем угодил прямо в шахматный нагрудник, выбив противника из седла. Зрители разразились овациями, которые заглушил рожок. Кто-то из девушек упал в обморок от волнения. К победителю устремились влюбленные взгляды, что однако не мешало Леону среди этого обширного океана чужих взглядов легко найти единственный желанный для себя островок, — изумрудный островок. Победителем в одиночных состязаниях вышел Леон Бертрам.

Готфрид и Элисса приветствовали его. Теперь остались групповые состязания. Последовала небольшая передышка, а после герольд объявил имена соревнующихся. В группу Леона вошел Готфрид, а также еще один славный рыцарь из Линденбурга, много старше своих молодых товарищей — кай Верманд. Тот самый рыцарь, которого Леон спас в битве с атабами. Старый вояка за прошедший месяц оклемался и вполне показал себя на турнире. В финальном этапе соревнований участвовала группа Леона, против группы его прежнего оппонента — Шахматного Рыцаря, предпочитающим скрываться за псевдонимом. Девушки были без ума от этой таинственной фигуры куда больше, нежели от иных участников турнира.

Бой в группах проходил три на три. Участники вышли на специально для того отведенное поле и поднялся звон мечей и лязг стальных панцирей. Противники сражались так люто, что порой казалось, дело дойдет до резни. Рыцари с обоих сторон наносили друг другу и так же умело отражали, беспощадные удары, пусть и тупым оружием. Девушки ахали и вздыхали, кто-то же кидал рыцарям цветы, до которых им сейчас не было ни малейшего дела. Так уж вышло, что никто из славных рыцарей, участвовавших в этой битве, не мог превзойти друг друга. В итоге дело дошло до того, что у них не осталось сил поднимать мечи и некоторые из них, уже разя пустоту вместо противника, обессиленные, тяжело глотающие воздухом ртом, опускались на землю. Герольду ничего не оставалось, кроме как объявить в групповых состязаниях ничью. Как победитель одиночных состязаний, Леон получил свою награду лично от князя Эддрика: плащ со своего плеча и редкого, породистого Далланского жеребца. Княжество Даллан издревле славилось лучшими лошадьми во всем средиземном королевстве. Помимо прочего, как победитель, Леон вправе был выбрать королеву турнира, олицетворение любви и красоты. Десятки девушек и женщин, затаив дыхание, гадали, кто же будет выбран, грезе разумеется о том, что выбор падет на их скромную персону. Верхом на Грозе, Леон ехал вдоль зрительских рядов и тут к сердцу его подкралась холодная, колючая тень. На местах, отведенных для знатных господ, сидела ослепительно красивая девушка, с огненно-рыжими, волнистыми волосами, светло карими глазами и веснушчатым лицом. Лицом, которое Леон прекрасно знал. Мягкие округлости ее юного тела едва удерживал корсет и платье ее любимого, зеленого цвета, с глухим воротом. Неопровержимая красота девушки без спора могла спорить с альвийской, вопрос только в том — как долго?