Растущая луна: зверь во мне

— Она, видите ли, не делала ничего особенного! — в сердцах воскликнул он.

— Нелегко ей придется у нас, — Авиел похлопал сына по плечу. — Да и тебе тоже. Ты уверен, что выбрал правильно?

— Я не могу без нее, — сник Алет.

— Да уж… Замкнутый круг.

Ле вернулся довольно быстро, и на этот раз на лице не было и тени улыбки. Он выглядел озадаченным. Авиел не удержался, чтобы не поддеть его:

— Что, дело в лишенной невинности девице? Тебя хотят заставить жениться?

Но Удаган на шутку не отреагировал, в задумчивости покусывал губу.

— Скажешь нам, о чем замечтался? — поторопил его Алет.

— Они идут в Песчаный монастырь.

— Только не это! — воскликнул отец. — Я больше не отпущу тебя туда.

— Я бы не хотел, чтобы ты шел с этим, — поддержал Сокол. — В конце концов, у нас своих дел полно, и надо еще проверить, не соврал ли он насчет Яста.

— Я, конечно, могу дать им карту и подробно объяснить путь… — Ле переводил взгляд с одного на другого, — но, если честно, я отправлю их на смерть. Они не дойдут без меня.

— В таком случае дай им карту, подробно объясни путь и предупреди, что они идут на верную смерть, — раздражение Алета нарастало. — Я не очень понимаю, чем ты-то им поможешь? В прошлый раз ты тоже чудом выбрался. К тому же у нас и тут дел по горло.

— Да-да… — рассеянно пробормотал Удаган. — Но что если мы могли бы найти в Песчаном монастыре что-то о том, как уничтожить Охотника?

— Ты не знаешь, найдешь или не найдешь, — твердо возразил Авиел. — А путешествие очень опасно. Я хочу, чтобы ты остался.

— Да, пожалуй, — снова согласился Ле и расслабился, будто с души его упал камень.

Увидев, что отец и брат настроены решительно, Удаган не стал спорить. Но мысли снова и снова возвращались к Песчаному монастырю. С тех пор как он был там, прошло четыре года. Он уходил с твердым намерением никогда не возвращаться. Даже когда отец рассказывал о странных снах — о светловолосой и черноглазой девушке в платье цвета песка — он не собирался ехать туда. Он воспринял это как шутку Творца, не более… Но тут появился принц с необычной просьбой и все перевернул в его душе. Острое желание еще раз побывать там… Пусть ненадолго, может быть, в последний раз… Идея найти там что-то об Охотнике, о том как помочь эйманам, пришла позже, чтобы уговорить отца и брата. Они не поддались.

Он побеседовал с принцем, но карту не отдал. Знал он таких: никакие слова на него не подействуют, пойдет через пустыню, в надежде, что ему повезет. Поэтому самое лучшее — не давать никаких карт, ничего не объяснять кроме одного: вы там не пройдете, и Песчаный монастырь найти не сможете. Принц хмурился, злился, но молчал.

— Я желаю вам добра, — объяснил Лев напоследок, но его словам вряд ли поверили.

Давно прошел ужин, и гости, и хозяева после недолгого общения в гостиной разошлись по спальням, а Удаган по-прежнему сидел здесь. Перед тем как уйти, Тана взглянула на него с тревогой. Он улыбнулся ей самой безмятежной улыбкой. Эта улыбка развеяла бы любое беспокойство, но мать всегда чувствовала больше, чем другие. Она села рядом и ласково спросила.

— Я могу чем-то помочь?

— Нет, мам, — выдохнул Ле.

— Ганни, — имя прозвучало так трогательно-нежно, что сердце заныло. Тана погладила его волосы. — Мне не нравится то, что происходит сейчас.

— Уже ничего не происходит, мам. Все закончилось.

— Я в это не верю, — вздохнула она. — У Авиела свои тайны, у тебя свои. Что ты задумал?

Он рассмеялся — на этот раз искренно.

— Все нормально, мам. Все будет хорошо, не волнуйся.

— Я чувствую, что вы очень рискуете. И мне так страшно, что я не могу вас защитить…

— Мы сами себя защитим.

— Вот ваша самонадеянность мне и не нравится. Так ты ничего не расскажешь?

— Пока нет. Может быть, завтра. Ты не переживай за нас. Мы сильные. Справимся, — утешал он женщину.

— Сильные… — она опять тяжело вздохнула. — Не бережете вы себя!

— Я — берегу, — он ткнулся лбом в ее плечо, и Тана вновь потрепала его вихры. — Знаешь, как я жить хочу? — заверил он. — Очень хочу. Поэтому берегу.

— Так я и поверила. Ты себя бережешь, пока другим ничего не угрожает. А если встанет выбор… И все вы такие.

— Так это же хорошо, мам! — успокоил он. — Каждый защищает другого. Все защищены.

Тана еще немного поохала и поднялась.

— Ты кого-то ждешь?

Лев решил не лгать.

— Да. Только не говори отцу.

Она ушла, только платье еле слышно прошуршало.

Когда отец и брат запретили ехать в Песчаный монастырь, Удаган внешне согласился с ними. Но отправил эйма к Беркуту с запиской. Теперь оставалось ждать ответа от глав Домов. Если и они посчитают поездку в Песчаный монастырь напрасной тратой времени, значит, так тому и быть.

…Свечи догорали, дрова в камине тоже заканчивались. Удаган встал и потянулся, разминая затекшие мышцы. Пора перебираться в спальню. Дольше ждать бессмысленно. Но в тот же момент услышал, как в стекло постучали. Выбежал в коридор, распахнул дверь. Лунь сел на плечо, давая возможность снять с лапки записку. Удаган удовлетворенно вдохнул полной грудью: его ждали у Беркута. Немедленно.

Алет лежал на кровати, раскинув руки. Взгляд устремлен даже не в потолок — в никуда. Ранели села рядом, поводила ладонью у него перед глазами. Он будто очнулся. Перевел взгляд на нее.

— О чем думаешь? — проворковала девушка.

— Неважно.

— То есть не хочешь рассказать?

— Нет.

— Жалеешь, что в прошлый раз разоткровенничался? — расспрашивала она.

— Нет. Но это не значит, что я буду откровенен всегда.

Вспышка ревности прошла, Алет стал спокойным и… чужим.

— Ну, и ладно, — ее глаза сверкнули в темноте. — Храни свои секреты.

Она склонилась над ним, длинные волосы, упали с двух сторон, словно укрывая их шатром. Губы легко коснулись лба, век, которые он невольно прикрыл. Щек…

— Завтра я уезжаю в Иазер с Трис, — сообщил Алет равнодушно.

— Да? — Ранели тут же посерьезнела. — Но сокол ведь еще не нашел Шелу? А что если вы проездите напрасно?

— Напрасно не будет. Оборотень не врет. Если Яст покинул тот дом, будем разыскивать дальше, — ответил он. — В любом случае эйм все не сделает, там нужны и мы.

— Это хорошо, — Ранели намеренно не обращала внимания на это пренебрежительное "оборотень". — Все будут в сборе, а Трис будет счастлива. Но плохо, что ты уезжаешь. Это надолго?

— Самое меньшее — неделя. Это если Шела на месте. Тогда мы туда доедем, заберем его — и сразу обратно. Если придется искать — задержимся дольше.

— Неделя — это очень долго, — авторитетно заявила Ранели. — Очень.

— Неужели? — брови Алета дрогнули. — Раньше мы не виделись и по полгода.

— Так то раньше! — она наклонилась и точно невзначай провела по его груди прядью волос.

Он дернулся и чуть подвинулся.

— Ты меня щекочешь.

— Ты вот скажи, потом, после обряда, ты будешь уезжать надолго, да?

— Да.

— А я буду жить здесь?

— Да.

— Несколько месяцев?

— Не знаю. Может, и несколько месяцев. Но, скорее всего, тогда я заберу тебя с собой.

— Хоть одна хорошая новость! А если ты будешь жить без меня… ты будешь с другими женщинами встречаться?

— Не знаю, — голос такой же равнодушный. То ли очень устал, то ли хочет ее разозлить.

Ранели притворилась, что ему это удалось.

— Если я узнаю, что ты мне изменил, я… я такое тебе сделаю! Ты не представляешь. И нечего хихикать! Что смешного?

— Приятно, что не только я тебя ревную.

— Ах, так? Тебе приятно? Ну, все!

Она стремительно запрыгнула на него и сначала пощекотала волосами, а затем поцеловала, оставляя влажную дорожку на груди, животе… Алет зарычал и перевернул ее на спину, деланное равнодушие исчезло без следа. Вот такого Сокола она и любила, не нравилось только одно…

— Нет, это невыносимо! — воскликнула она, не выдержав. — Ты даже в постели хочешь быть главным. Самым главным. Хоть иногда ты можешь довериться мне?