Точка просчета. Необременские музыканты (СИ)

Джемма, удерживая себя в сознании из чистого упрямства, сидела рядом с пультом управления и смотрела, как приближается обшарпанный бок ГАЗ-3, украшенный вмятинами и длинными полосами.

— Валите всё на нас, мальчики, — вздохнула Джемма. — Трибунал — так трибунал.

Женя открыл рот, чтобы что-то сказать, но Коля его опередил:

— Невнимательность — не повод для казни. Не вы виноваты в смерти людей. А что проглядели? Так мы же не военные, а самые простые наблюдатели без особых полномочий. Вылечитесь для начала, а уже потом вместе сядем думать, что делать.

На связь с Прыгуном вышел Макс:

— Операционная уже готова. Но я один с четырьмя пациентами не справлюсь. Женя, будешь ассистировать.

— Что? — сглотнул Жекахов. После случая с Нейманом его мутило от вида крови.

Связь прервалась.

— Мы можем не успеть… — прошептала Джемма, не решаясь посмотреть на Елента и Олдера.

Белая, как полотно, Бейн тоже не подавала признаков жизни.

Новые регенераторы на станции могли залечить почти любое повреждение. Но воскрешать мертвых, увы, не умели.

Интерлюдия 4

Бортовой журнал станции ГАЗ-3: избранное и незапротоколированное.

(Наконец-то в хронологическом порядке, потому что Николя!)

Джемма и Ориел неустанно дежурили перед реанимационным блоком, даже в туалет отлучались по очереди. Макс двери специально заблокировал, чтобы показать девушкам, как бесплодны их надежды прорваться внутрь. Еще Нейман рассчитывал, что Бейн и Джем, обломав зубы о стальные створки, соизволят выспаться.

Тщетно.

Ориел, которая сама встала на ноги всего пять дней назад, подумывала, как можно двери выбить. А Джемма (пока безуспешно) ковырялась в коде, надеясь взломать новый пароль Максима. Впрочем, волновались девушки не на пустом месте: Олдер и Елент не приходили в себя вторую неделю. И показатели давно нормализовались, и от ударов кинжалом шрамов не осталось, и организмы от токсина очистились, а мужчины все не могли выйти из комы. Щукин сразу заявил, что глупо было надеяться, что земные препараты помогут в нужном объёме. Нейман неоптимистично добавил, мол, главное, чтобы не навредили еще больше. Жекахов с Джем и Бейн просто не разговаривал.

Хотя уж, что точно было девушкам неинтересно, так это обиды Женечки. У них имелись и более серьезные проблемы. Например, трибунал за «нарушение естественного хода истории наблюдаемого объекта», «несоблюдение устава программы «Наблюдатель»», «невыполнение служебных обязанностей, повлекшее за собой массовую гибель людей», «содействие незаконным группировкам» и еще много «замечательных» выдержек и статей.

И сама трагедия на Соборной площади не давала Джемме и Ориел спокойно спать. Впрочем, тут надо сказать спасибо Коле и Жене — без их действий жертв могло быть гораздо больше. После того, как ребята добрались до станции, Щукин заставил ЖКХ ассистировать Максу, а сам вернулся на планету спасать тех, кого можно. А когда состояние Бейн, Олдера и Елента из критичного стало стабильным (хоть и тяжелым), Женя сам умчался на Астрею помогать Коле.

Джемма, сидя в поставленном в коридоре кресле, гипнотизировала взглядом створки дверей. Ориел прохаживалась вперед-назад, считая шаги. Заслышав тихий шелест антигравов инвалидного кресла, они жадно уставились на Макса, ожидая хоть каких-нибудь новостей.

Нейман только покачал головой. Он из блока уже не вылезал: и спал рядом, на пустой койке, и еду просил приносить сюда, даже перетащил пару деталей от сломанного Прыгуна, разбирая их в свободные минутки.

— Либо я сейчас вкалываю вам снотворное и раскладываю по каютам, либо мы идем в зал совещаний, обсуждать последние события.

Ориел резко развернулась на пятках и, не говоря ни слова, направилась в сторону главного сектора. Джемма, кинув ещё один взгляд на закрытые двери, двинулась за ней. Макс летел позади, словно неподкупный конвоир.

Щукин и Жекахов уже сидели за столом: Коля что-то читал с планшета, Женя переключал на главном экране скаченные из сети картинки. Заняв свои места, девушки вопросительно посмотрели на Николая, но слово первым взял Нейман:

— Давайте сразу расставим все точки. Девочки, вы ни в чем не виноваты.

Женя громко и протестующе фыркнул, но Макс даже не глянул в его сторону.

— Это не вы взорвали бомбу на Дворцовой площади, не вы подменили алтарь, не вы воровали детей. И уж тем более, не причастны к последнему событию. Сил нет никаких — смотреть, как вы казнитесь. Нарушение правил и поведение — отдельный разговор, но явно не грозящий трибуналом и казнью, максимум — выговором, иначе в Млечном пути просто бы не осталось наблюдателей. Договорились?

Джем и Бейн переглянулись и неуверенно кивнули.

Коля, оценив, что похоронный настрой девушек не изменился ни на йоту, перешел к основной части разговора:

— Итог пока такой: привлечь инквизицию и полицию мы не можем. За эти семь лет мы сильно расслабились, так что полетят головы у всей экспедиции, еще и начальству перепадет. Мы самостоятельно должны поймать работорговцев. К тому же, как это ни удивительно, ваши просчеты помогли узнать, что под самым нашим носом процветает пиратская банда. И более того, теперь мы точно знаем, кто они. Но сообщить о случившемся необходимо в любом случае. Максим?

— Я уже связался с Настей. Она прибудет через месяц.

Слишком долго. Время играло против них. ЖКХ покачал головой, Джем недовольно поджала губы.

— К ее прилету, во-первых, на планете не должно ничего напоминать о произошедшем. И, во-вторых, мы обязаны предоставить информацию по незаконной группировке и ее действиям в полном объёме.

— Логично. После совещания запущу на промотку архивы орбиталов — Джемма и Ориел там уже хорошо покопались, будет от чего отталкиваться, — Максим нервно подергал себя за растрепанный рыжий хвост и сделал какую-то пометку в планшете.

— Мне одному кажется, что последний месяц Макс слишком тихий и сговорчивый? Ты что-то скрываешь, — прищурился ЖКХ, внимательно рассматривая Неймана.

Щукин, Бейн и Миттас тоже с любопытством свели взгляды на Максиме.

— Неполная информация — заведомо ложная, могу обнадёжить, а могу запугать, — развел руками Макс. — Наберитесь терпения, пожалуйста, я всё расскажу после завершения исследования. На сегодня все.

— То есть, в отношении наших нарушительниц не будет никаких санкций? — возмутился ЖКХ.

Николай усмехнулся.

— В таком случае, как предлагаешь наказать самого себя, за порчу священных реликвий? Или это не ты развалил главный храм в княжестве Рутомир, а когда тебя нашли на развалинах, попытался изобразить Архангела Гавриила? А меня — за то самое «нарушение естественного хода истории наблюдаемого объекта», я ведь принял участие в Чефисской Медной компании пять лет назад…

Щукин поморщился, когда на него уставилось четыре пары совершенно круглых глаз. О таких забавах господина Николя, как участие в войне, кажется, не знал никто. Ориел вроде припоминала, что как-то глава станции пропал аж на полгода. Но тогда вся экспедиция была уверена, что исключительно в научно-археологических целях. Впрочем, у кого какие увлечения. Кто-то в ангелов играет, кто-то в ведьм, кто-то в солдатиков.

А кто-то в безумных ученых:

— Ну и меня заодно, — спокойно улыбнулся Нейман. — Я вообще на себе незаконные эксперименты провожу, а разрешение на медицинскую практику мне Настя подделала…

ЖКХ злобно скривился. Макс снисходительно улыбнулся.

— Девочки, — подытожил Коля, — киснуть вы перестаете, работу станция продолжает в штатном режиме. Все экспедиции, указанные в годовом плане на ближайший месяц, идут по расписанию. Кроме анализов и сбора информации, мы добавляем в список дел охоту на работорговцев. Будем следить за планетарным пространством, внимательно просматривать отчеты с орбиталов. Где-то они должны просчитаться. Сейчас расходимся по местам, а я еще раз слетаю на Астрею.

Николай первым поднялся из-за стола.