Эльфийская месть

– Эвермит, – прошептала Эрилин.

– Я оставлю тебя и вернусь, когда ты закончишь свои дела, – сказал Ганамед и исчез.

Эрилин ощутила призыв Лунного Клинка и опустила взгляд: от меча распространялся бледно-голубой туман. Она проследила взглядом за туманом и замерла от удивления. Призрачные струйки, словно пальцы благоговейного странника, тянулись к мерцающему овалу магических врат. Только однажды Эрилин приходилось видеть нечто подобное, но она запомнила это на всю жизнь. Этот дар ее мать передала волшебному мечу непреднамеренно – связь между миром людей и миром эльфов.

– Кто ты, что осмелилась посягнуть на этот мир?

Вопрос мог показаться резким, если бы не благозвучность голоса, произносившего эти слова. У Эрилин перехватило дыхание. Голос далеким эхом отозвался в ее сердце и напомнил о колыбельной, которую мать напевала своей маленькой дочке в далеком прошлом. Ручеек звездного света – почему-то именно с ним сравнивала Эрилин голос своей матери. В только что прозвучавших словах звенела и переливалась та же прозрачная чистота.

Эрилин обернулась и оказалась перед Амлауруил Лунный Цветок, королевой Эвермита.

Тогда настала очередь эльфийки замереть от удивления.

– Амнестрия?! – прошептала она с тоской и восторгом одновременно.

Ее реакция озадачила Эрилин. Полуэльфийка никогда не считала себя похожей на свою мать. Но королева мгновенно поняла ошибку, и ее лицо снова приняло выражение царственного спокойствия. Как заметила Эрилин, и сама Амлауруил не слишком походила на Амнестрию. Черты лица королевы казались более утонченными, а ее волосы наводили на мысли о шелке и пламени. Она была высокой, даже выше полуэльфийки, и обладала неброской неземной красотой, напомнившей Эрилин женщин из клана литари. Кроме того, если королева и предпочитала одиночество, как и ее дочь, она явилась в сопровождении двух золотых эльфов, явно стражников, и пожилого лунного эльфа – писца или советника.

Что ж, в одном они были единодушны – каждая увидела в другой Амнестрию. Сама Эрилин никогда не верила, что королева эльфов согласится признать между ними родственную связь. Что ж, пусть будет так. У нее есть немало других забот.

Арфистка обнажила Лунный Клинок и опустилась на колено. Волшебный меч лег на траву у ног королевы.

– Я Эрилин Лунный Клинок, дочь и наследница меча Амнестрии из Эвермита. Пока огни Миф Драннора горят в этом мече, он будет верно служить народу эльфов и его королеве.

Над поляной надолго воцарилась тишина. Амлауруил застыла, подобно статуе из мрамора и лунного камня. Эрилин понимала ее. Все Лунные Клинки были связаны обетом служения эльфам, но королева вряд ли могла принять присягу клинка, не признав ту, кто им владеет. Эрилин заговорила снова, и ее слова дали возможность гордой королеве достойно выйти из затруднительного положения. Полуэльфийка достала пергамент с посланием королевы, переданный через Каррейга Макумайла, и положила его рядом с мечом.

– Я исполнила долг посланника Эвермита и пришла сюда, чтобы отчитаться,

– Поднимись и рассказывай, – наконец заговорила королева.

Она жестом отослала стражников и предложила писцу присесть на ствол упавшего дерева.

Эрилин сжато, но подробно рассказала обо всех событиях, произошедших в Тефирском лесу. Когда она умолкла, королева задала несколько вопросов. Наконец Амлауруил удовлетворенно кивнула.

– Это не совсем то, о чем я просила, но ты поступила правильно.

– В таком случае разреши мне попросить вознаграждение, – спокойно сказала Эрилин. – Каррейг Макумайл говорил, что уполномочен обещать все, что бы я ни попросила. Должна сказать, что ничего не имею против такого благородства, но в будущем, прежде чем подписывать подобные послания, не мешало бы оговорить пределы награды.

Ее слова развеселили королеву.

– Ты определенно дочь Амнестрии, – улыбнулась она. – Она тоже всегда говорила то, что думала. Хотя я вижу в тебе и большое сходство с отцом.

– То, что ты видишь, касается только меня, – так же спокойно отозвалась Эрилин. – Я не суп, который приготовили, смешав в горшке разные продукты. А что касается моего отца, то мы впервые встретились три зимы тому назад. – Полуэльфийка помолчала и дотронулась до драгоценного камня в рукояти вновь обретенного меча. – Ты и твои приближенные позаботились об этом.

В ее словах не было и намека на обвинение – только простое изложение фактов. По приказанию Амлауруил волшебный камень сняли с Лунного Клинка, и две его части были поделены между отцом и матерью Эрилин. Такое разделение предотвращало от посягательств на сохранность эльфийских врат, но в то же время лишило Эрилин семьи и знаний о могуществе меча.

Но королева не отвела взгляд.

– Ты, наверно, не раз удивлялась, что мы не разыскали тебя после смерти Амнестрии.

– Нет.

Амлауруил приподняла брови.

– Ты не склонна облегчить мне задачу. Что ж, я в твоем положении вела бы себя точно так же. Всем известно, что потомки от смешанных браков не допускаются в островное королевство. Ты должна понять. Эвермит – наше последнее убежище, последний оплот, где мы можем не опасаться вторжения людей. Многие эльфы, особенно те, кто занимает высокое положение по праву рождения, опасаются вредного влияния людей на наши традиции и культуру. Полуэльфы сами по себе не представляют угрозы, но предубеждения слишком сильны. Мы не можем делать исключений, даже для тебя. Возможно, особенно для тебя.

– И все же я здесь, – заметила Эрилин.

– Да.

Королева надолго замолчала, и в ее взгляде мелькнуло сожаление. Впервые черты ее лица исказились.

– Ты отлично справилась. Насколько мне известно, никто не смог в одиночку раскрыть все могущество Лунного Клинка. Если бы мы заранее знали о твоих способностях владеть волшебным оружием, мы поступили бы по-другому. Конечно, мы знали, что меч Амнестрии перейдет к тебе, но не ожидали…

– Что я выживу? – сухо закончила Эрилин.

– Немногие эльфы соответствуют требованиям Лунных Клинков, – заметила королева. – Многие мечи спят долгие столетия, и лишь горстка Лунных Клинков проявляет свое могущество. Некоторые эльфы отказываются от своего наследства, и это не считается зазорным. Мы не могли и предположить, что ребенок от смешанного союза сможет принять вызов.

– Но вы позволили мне попытаться, заранее зная, что я могу погибнуть. Я впервые обнажила Лунный Клинок, ничего не зная о требованиях, которые накладывает владение подобным оружием.

– А если бы знала, то поступила бы иначе?

В вопросе королевы прозвучал вызов, и Эрилин поразилась проницательности Амлауруил. Полуэльфийка не могла отрицать справедливость ее слов и ответила жестом фехтовальщика, признающего получение удара.

– Что сделано, то сделано, и пусть все остается на своих местах, – сказала Эрилин. – Но я здесь не просто так. Моя мать восхищалась своим младшим братом, а потому я назвала принца Ламруила своим наследником. Не известишь ли ты его об этом наследстве? И пожалуйста, позаботься, чтобы принца обучили надлежащим образом. Я взяла в руки Лунный Клинок, будучи совершенно неподготовленной, и не хочу, чтобы кого-то еще ожидало такое испытание.

И снова королева надолго задумалась.

– Я все сделаю, – пообещала она. – От имени своего сына я благодарю тебя за оказанную ему честь. – Амлауруил помолчала, подыскивая слова. – Ты упомянула о вознаграждении, – напомнила королева, желая перевести разговор на более понятные темы. Эрилин твердо встретила ее взгляд.

– Я хочу получить во владение большой участок земель, лежащий к востоку от Тефирского леса, от границ Спалзирского замка до истоков реки Сулдаскон. Прикажи своим агентам – Арфистам или кому-то еще – приобрести эту землю.

– Ты требуешь высокую плату, – заметила королева.

– Судя по слухам, богатства Эвермита неисчислимы. А ты сказала, что я могу требовать все, что захочу.

Королева взглянула на Эрилин с любопытством.

– А как ты собираешься поступить с этой землей?