ЗвеРра (СИ)

Зубры пропустили таборитов и, попарно снимая оцепление, покинули селение.

Замыкал движение, последним шёл по дороге от моста к лесу мимо лачуг кислых мышей глава зубров в алом плаще. Копьё в его руке казалось дротиком.

Ему хотели бросить в широкую спину камень, запулить со всей силы в развевающийся алый плащ. Побоялись.

Когда ветер зализал на дороге следы горожан, ушедших к Кругу Безумия, из лачуг выскользнула пара разведчиков и, осторожничая, направилась за таборитами.

За ними невозмутимо и очень внимательно наблюдали с моста молодые волки: троица пришла из города, не обнаружив в Могильниках Лунного волка, когда туда принесли павших этой ночью в борьбе за власть.

Волки, не торопясь, двинулись вслед за кислыми мышами.

Доведя горожан до опушки леса, Марк снова остановился.

Во-первых, он просто устал и запыхался. Ноги заплетались от быстрой ходьбы.

Во-вторых, надо было подумать, куда идти. Продолжать шагать по старой дороге, или срезать, пойти к Кругу Безумия более коротким путём? День давно перевалил за вторую половину…

— Подождем главу зубров, — объяснил Марк подошедшим к нему первыми Птеке и росомахе.

— Есть хочешь? — спросил Птека. — Ребята там пару вёдер каши несут… На всякий случай.

— Не откажусь, — признался Марк, прислоняясь спиной к сосне.

Под прикрытием леса было хорошо: на равнине, которую они миновали, ветер свистел по-прежнему, а здесь было тихо.

Табориты с благодарностью восприняли привал. Сбившись в группы — звеРри к звеРрям, звеРрики к звеРрикам, они, усевшись прямо в снег, отдыхали и подкреплялись, кто что прихватил.

Птека сбегал к своим родичам, принёс полведра каши и связку ложек.

Проголодавшиеся домочадцы Марка умяли кашу в один присест.

Подошёл глава зубров. Утвердился на сосновом пригорке рядом с Марком. От каши отказался.

Марк объявил военный совет под сосной открытым.

— Надо подумать, как идти, — сказал он. — Дорога делает петлю, мы ощутимо потеряем время, если пойдём по ней. В прошлый раз, преследуя крысок, мы срезали путь, пошли тропой вдоль реки. Как двинемся сейчас? Скоро стемнеет.

— Я за тропу, — сказал Птека.

— Я тоже, — поддержала его чернобурка.

— А я за дорогу, — пробасил глава зубров. — Мы в лесу. Рядом с Поясом Безумия. Здесь нападают рыси: ведь погибла только одна. Дорога шире, деревья по обочинам. А над тропой они нависают. При таком скоплении народа на тропе мы неминуемо растянемся длинной цепью. За звеРрей я особо не волнуюсь, но звеРрики в столкновении с Охваченными Безумием — обречены. А приставить к каждому по копейщику я не могу.

— Но по дороге мы до ночи промаршируем, — мурлыкнула Диса. — А ночью что тропа, что дорога будут одинаково опасны… Луна-то растёт.

— А это уже без разницы, — неожиданно поддержал главу зубров архивариус. — В ЗвеРре все важные дела вершатся по ночам, так что торопиться нам, увы, некуда. Я за дорогу.

— А почему это ваши нобили к нам не подходят? — нахмурившись, спросил глава зубров у старого лиса. — Прямо как неродные.

Архивариус улыбнулся.

— Они смущены, растеряны и, что тут таить, испуганы. Предпочитают наблюдать из конца процессии. Там же, как видите, и жабки, и соболя, и лоси. Считается, что раз мы рядом с шестым человеком, то все лисы, вроде бы, и при деле.

— Очень удобно, — фыркнул, раздув ноздри, зубр. — А можно вас попросить передать вашим застенчивым родичам, что в лесу лисы и соболя должны чувствовать себя куда уверенней, чем зубры. Не возьмут ли они на себя обязанность следить за окрестностями во время движения, чтобы вовремя заметить опасность.

— Я спрошу, — спокойно кивнул архивариус. — Думаю, что возьмут.

— Лучше я, — вмешалась Диса, вскочила, — и понеслась к расцвеченному рыжим и чёрно-серебристым мехом пригорку, пока никто не остановил.

Илса с Нисой переглянулись и звонко рассмеялись.

Глава зубров недоуменно нахмурился.

— Сегодня Дисин день, — объяснила Илса главе зубров, заметив его недоумение. — Сегодня она вертит лисицами, как хочет — и будте уверены, заставит сейчас всех родственников включиться в охрану колонны и дружно бегать по лесу, оставляя на кустах клочки роскошных мехов. Это её маленькая месть за друга.

— За того безумца, которого я убил в Оленьем Дворе? — спросил бесстрастно Лунный волк.

Он держался в стороне, малозаметный на снегу. Странное дело, но совещающиеся про него почти забыли. Даже панически его боящийся росомаха.

Вопрос Лунного волка прозвучал резко и неожиданно. Лисички уставились на спрашивающего, словно в первый раз заметили.

— Гиса обязательно было убивать? — нахмурилась Ниса. — Он же и так…

— Мало объявить себя ЗвеРрем ЗвеРрей — надо отстоять это имя. Я убил бы каждого, кто не смог убить меня, — холодно сказал Лунный волк. — Как вашего лиса. Чтобы остался сильнейший.

— Даже странно, как Марк выжил при таких раскладах, — фыркнула Илса, искоса поглядывая на Лунного волка.

— А Марк тут причём? — удивился Лунный волк, гордо поднимая голову. — Он беспомощней слепого щенка. Любой звеРрик даст ему фору.

— Я с вами не согласна, — упрямо наклонила голову Илса.

— ЗвеРрь ЗвеРрей — не его имя, — припечатал Лунный волк.

— Не очень-то и хотелось, — буркнул Марк. — Зато я летку-енку танцевать умею. И художественно свистеть.

— Кто ты, Марк? — повернулся к нему Лунный волк.

— Не скажу, — Марк вспомнил, как Буратино дразнился, делая "нос" из растопыренных ладоней, и помахал точно также Лунному волку.

Волк удивился кривляниям шестого человека, но величественно промолчал.

Илса с Нисой дружно фыркнули.

Глава зубров признался:

— Сказать честно, я как-то и забыл, что с нами истребитель звеРрюг. Не привык, что Лунный волк бодрствует днём.

— Если лисы будут наблюдать за окрестностями, я только обрадуюсь, — заметил Лунный волк. — Правда, не думаю, что звеРрюги подойдут к нам. Меня они, всё-таки, боятся.

— Свершилось, — заметила Ниса, которая наблюдала за перемещениями чернобурки. — Диса добралась до наших. Лисы в недоумении. Совещаются.

— Значит, судьба, — усмехнулся Марк.

Хотя каша придала сил, и ноги получили передышку, отрываться от ствола ему не хотелось. Сосна приятно пахла смолой. И если закрыть глаза, то можно было представить, что ты дома. Не в проклятом городе.

— Пора идти, — заставил себя отойти от дерева Марк. — Я думаю, все уже отдохнули. Раз решили идти по старой дороге, значит, идём по дороге.

Лунный волк поднялся из снега. Встряхнулся.

— Я думал, волки опомнятся и нагонят нас. Как нагнали лисы, — признался он.

— Не грусти, Акелла! — подбодрил его Марк. — Ещё не вечер.

— Ещё не ночь, — поправил его Лунный волк.

ЛУНА ПРИБЫВАЕТ

Ночь седьмая

Но вечер наступил. И довольно быстро, не прошли они и половины пути.

Солнце не показывалось из-за снежных туч весь день, так и село за ЗвеРрой, даже лучика не послав на прощанье.

Быстро стемнело. Ветер к ночи утих, небо вызвездило. Холодно было так, что, казалось, оледеневшие деревья по обочинам звенят, как стеклянные.

Горожане, топающие по заброшенной дороге, отрастили меха наибольшей длины и пушистости. Шли молча, лишь скрипел снег под меховыми обувками. Зубры с копьями мерно шагали по краям колонны, легконогие лисы мелькали между деревьями, проверяя лес.

Соглядатаи кислых мышей держались на расстоянии, неслышно скользя вслед таборитам. А молодые волки наблюдали из леса, аккуратно отступая, когда приближался лисий дозор.

У Марка мёрзли зубы. Даже с плотно сжатыми губами. Остальное тело уже и не чувствовало холода. Время от времени Марк поднимал голову и смотрел на искристый Млечный Путь над головой, свободный от оков. Приближающийся Пояс Безумия ЗвеРры казался промороженным капканом. Всё вокруг источало ледяную ненависть, несовместимую с жизнью. Проклятие было не там, в городе, утерянное вместе с Артефактом — нет, оно притаилось здесь, за каждым кустом, каждым деревом. Тёмное небо заслоняли чёрные горы, с каждым поворотом дороги становившиеся всё ближе и ближе. Слышен был гул осиротевшего Выдрового Водопада.