Мы зовём тебя править

Бароны пошли открывать ворота, не обращая больше внимания ни на Крейна, ни на Бальсара. Крейн двинулся за ними, понимая, что не в силах их дольше сдерживать.

- Барон, - окликнул его Бальсар, - у меня для вас письмо Его Величества. Вот, держите.

Барон понял, что получил очередной сюрприз от выдумщика-Василия и с некоторой робостью развернул послание короля.

"Дорогой барон, - писалось там, - вы, конечно, не смогли удержать свой недисциплинированный резерв, и потому не знаете, что вам делать. Не огорчайтесь: Бальсар обо всём позаботился. Надеюсь, вы не очень сердиты на меня. Как человек искушенный, вы вправе были рассчитывать на большую откровенность с моей стороны. Но что поделаешь, барон, если вы настолько поражены последними событиями, что всё, о чём вы думаете, немедленно отражается на вашем лице. Зная всё, вы ни за что не смогли бы собрать около себя баронскую вольницу и удержать от вмешательства в битву неизвестно на чьей стороне. К сожалению, бароны до сих пор не определились, и я не могу рисковать. Благодарю за помощь…"

Дальше стояла подпись Василия и печать с медведем.

Крейн свернул свиток и встретил вернувшихся от ворот разгневанных баронов насмешкой:

- Ну что, открыли? - он искренне развеселился, когда понял, зачем Бальсар проверял закрытие ворот: маг сварил между собой воротные створки. В этом и заключалась его "помощь", оказанная по приказу короля.

- Вы знали? Вы… Вы…, - Пондо никак не мог подобрать нужное слово, - Вы…

От опасности стать на всю жизнь заикой барона Пондо спасли крики окружающих:

- Смотрите!

- Смотрите!

- Как?!

- Откуда?!

Из лощины, разметав бутафорские стога сена, на поле боя вынеслась конная лава, радостно-громким криком "Ур-ра-а-а!" заглушая неистовый рёв раттанарского медведя.

Впереди, потрясая мечом, на дымчатом жеребце в белых носочках, мчался король Василий, сверкая Хрустальной Короной. Крейн, наконец, сумел додумать мысль о блесне. Всё было верно - ложная наживка со смертельным крючком.

Король атаковал не лысых, всё ещё топчущихся под укреплениями Готама и гномов. Свои конные сотни он направил к центру поля, где одиноко торчала на снегу чёрная фигура, непонятно, почему, не обратившая на себя внимания раньше.

Лысые разворачивались и бежали туда же, бежали со скоростью, не уступающей лошадиному галопу, и на позициях, заваленных трупами, гномы и добровольцы добивали тех, кого успел отсечь, полностью овладев укреплением Готама, расторопный Бушир.

Туда же, к центру поля, дёрнулась и вражеская конница, и радостный Даман повёл в атаку свою конную группу.

Раскатистое "Ур-ра-а-а!" гремело уже по всему полю и стало ясно, что сражение до этого шло неестественно тихо, и стало ясно, что это - победа!

А на кургане, в окружении ликующих раттанарцев, приплясывала от возбуждения фигура в гномьих доспехах и шлеме с белым конским волосом по гребню.

Едва услышав от возницы: - Тебе пора, милок, - Василий вывернулся с площадки дровней. Упал он неудачно - зашиб колено то ли о камень, то ли о льдину.

Чертыхаясь и прихрамывая, король стал спускаться вглубь лощины, откуда навстречу ему спешил довольный Астар.

Лощина оказалась длиннее и глубже, чем виделось с кургана или крепостной стены, и все четыре сотни вассалов Готама без труда разместились в ней вместе с лошадьми. Люди облюбовали склоны лощины, где и разлеглись на надёрганном, из середины стоящих на её краю стогов, сене, оставив лошадям дно.

- Не завалятся? - спросил Василий, кивнув на стога.

- Нет… - Астар замялся, не зная, как назвать короля: до атаки Василий запретил объяснять, кто он. Не знал даже Брей - младший сын Готама, - Мы укрепили стога изнутри жердями, - закончил ответ министр двора.

- Откуда можно смотреть на поле?

- Из любого стога…, - опять неуверенная пауза, - Я запретил туда лазить всем, кроме Брея.

Василий пробрался к дымчатому жеребцу и дал ему кусок хлеба. Счастливый конь тут же полез целоваться, и король ласково отпихнул его морду:

- После, дорогой, после.

Затем оба, Астар и Василий, пролезли внутрь стога, где удобно развалился Брей, наблюдающий за полем. Астар похлопал его по плечу и показал рукой в сторону лощины. На освободившееся место лёг король и осторожно выглянул в аккуратное окошко в соломенной стене, сделанное из ведра с выбитым дном.

Обзор был хороший - поле просматривалось на всю ширину: от укреплений до дальнего леса.

- Он будет где-то здесь, - пробормотал непонятно король, но больше ничего не добавил. Устроившись, он приготовился к долгому ожиданию. Помогала его скрашивать говорливая Капа, неизменно превращая любую мелочь в тему для разговора.

После долгой болтовни о погоде, видах на урожай и качестве укреплений, она стала прорабатывать короля за грубое поведение с Даманом:

"- Зачем Вы, сир, постоянно пытаетесь заставить кого-нибудь из соргонцев сделать что-то кровавое? То желаете, чтобы горожане повесили пленных, то приказываете лейтенанту пленных не брать. Если Вы мечтаете о славе кровожадного короля, то проливайте кровь сами. Вы же видите, что соргонцы не способны убивать безоружных. Бросайте свои земные замашки типа "нет человека - нет проблемы"…"

Дикий рёв медведя прервал эту поучительную для короля беседу.

"- Ты обратила, Капа, внимание, что разведка Дамана не вернулась, как не смогли вовремя посты предупредить Фирсоффа? Что же случается с теми, кто следит за армией Разрушителя? Как их обнаруживают?"

"- Вот поймаете сегодня этого Человека без Лица, спросите, сир".

"- Поймаю, если хватит людей. Кто его знает, что он - такое?"

Атака неожиданной не получилась: едва Василий вывел конные сотни из лощины, как лысые кинулись ему наперерез, да ещё и с такой скоростью, что король усомнился, успеет ли он добраться до Маски раньше, чем лысые доберутся до него.

"Только увидели нас со стены - как тут же готов ответный удар. Я был прав, среди баронов ещё есть пустоголовый, может, и не один. Остаётся только "ура" и рубить. Взять Маску мы не успеем".

- Давай, Гром, ходу, ходу! Ур-ра-а-а! Ур-ра-а-а!

Жеребец старался изо всех сил и топот скачущих за королём всадников всё больше отдалялся. Зато росла на глазах фигура в чёрном плаще с капюшоном, из-под которого вместо лица выпирало металлическое полушарие. Фигура не имела ни рук, ни ног и висела, казалось, в воздухе. Попыток удалиться от атакующих или хотя бы повернуться к ним своей железной маской она не делала.

Пути короля и несущихся к нему лысых неумолимо сходились рядом с Человеком без Лица, и Василий привстал в стременах, выбирая место для удара. Больше одной попытки у него не было. Да и была ли хоть одна?

Больно резануло левую ногу и сразу - хруст под копытами Грома: уже дотянулся кто-то из лысых. Что-то чиркнуло по спине - опять лысые промахнулись. А вот и Маска!

Меч короля, рассыпая голубые искры, ткнулся в полушарие. Руку схватило судорожной болью, и она по руке скользнула внутрь Василия, и он закричал от неё, не сдержавшись, закричал, почему-то не слыша своего голоса, а меч погружался в выпуклый металл, и от него по маске змеились трещины.

Маска лопнула, разбросав в разные стороны языки пламени, и один из них толкнул короля в грудь, и появилось ощущение полёта, и, не смотря на раздирающую всё тело боль, лететь ему было приятно. Жаль, что глаза уже не видели ничего - в них всё ещё полыхало пламя взорвавшейся Маски…

"Вот она какая, смерть, - подумал Василий, - Откоролевал… Жаль, что я здесь ничего не добился…"

"- Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал…", - немедленно отозвалась Капа, и из-за боли Василий не смог определить: бегут мурашки по коже от её голоса или - нет?

"- Вот же заноза…", - успел восхититься он, прежде чем перевернулся Соргон и всей массой ударил в хрупкое тело короля, выбив из него последний дух.

И не стало больше ничего…