Меч и проводник.Дилогия. (СИ)

   - Если ч-чего, - стучал зубами маг, - привык я к вам, умирать мне легче будет... М-может быть...

   По такому торжественному поводу на нас на всех напялили зелёные с золотом костюмы и завернули в длиннющие зелёные мантии. Мантии волочились по полу, подметая ковёр. Костюмы сидели идеально, а сапоги ласкали ноги и были абсолютно невесомы.

   Наместник извинился перед Златом за то, что вся церемония будет идти на эльфийском языке, а переводчика ему не положено по традиции. Впрочем, добавил он, сопровождающих по традиции тоже не положено, но раз его высочество изъявило желание... Тут эльф замолчал, видимо, постеснявшись добавить, что приговорённому в последнем желании отказывать не принято.

   Роксана, дабы не сорвать коронацию, почти целиком завернулась в кусок ткани цвета морской волны, оставив на всеобщее обозрение только глазищи. Не знаю, как ей это удалось, но в сей импровизированной парандже она смотрелась ещё сексуальнее, чем обычно. Я поймал себя на том, что выворачиваю голову и мучительно пытаюсь представить, какая невообразимая красота может скрываться под ниспадающей тканью. Она ведь при мне нагишом купаться умудрялась, и не могу сказать, что меня это не волновало, но тогда глаза от неё я отвести мог. А сейчас - никак. Казалось, покажись только носок туфельки на ковре - и я упаду без сознания от избытка чувств. Эльфы были близки к обмороку, наместник с трудом повернулся к нам спиной и пошёл впереди наследного принца, небрежно склоняя голову в ответ на приветственные поклоны. Кому кланялись - принцу или Роксане, понять было сложно. Главное, кланялись. От дворца до трона мы шли по широким лесным тропинкам не менее километра.

   Фима заметно нервничал и выстукивал зубами чечётку. Эльфы, когда умудрялись отвести взор от сине-зелёной паранджи, смотрели на своего принца с любопытством и тревогой. Некоторые - даже сочувственно, особенно женщины. Женщины, впрочем, вообще все смотрели на принца. И изредка - с недоумением и обидой - на своих прибалдевших мужиков. И сейчас как никогда видно, что это другой вид говорящих - не люди, никак не люди. Мих с Роксаной тоже не люди, но хоть выглядят неотличимо. А Фима - вполне человек, как же он править-то будет? Кажется, я понял, почему маг предпочитал не бывать в родном доме годами.

   Наместник остановился шагах в шести от трона, отошёл в сторону и сделал приглашающий жест.

  - Ваше королевское высочество, - пропел он, церемонно улыбаясь, - во исполнение древнего ритуала прошу вас взойти на трон ваших знаменитых предков, чтобы подтвердить свои права на престол и даровать, наконец, эльфийскому народу долгожданного и мудрого правителя.

   И вот тут нам всем стало не до Роксаны. Фима остановился и затравленно огляделся. Эльфы погасили улыбки и выжидающе уставились на мага. Меч шагнул поближе к колдуну, мы за ним. Фима прирос к ковру, и всходить на престол не спешил. Повисла томительная тревожная тишина.

  - Ваше высочество, - прервал наместник тягостное ожидание, - что же вы медлите?

  - Б-боюсь, - честно сообщил маг.

  На лице наместника мелькнула лёгкая тень какого-то чувства, сильно напоминающего досаду.

  - Чего, ваше королевское высочество? - вопросил он, как будто был не в курсе сумасшедшего характера трона и верил в то, что говорил. - Вы - законный наследник по прямой мужской линии, вам ничего, абсолютно ничего не угрожает...

   И правда, редкий ханжа. Посмотрел бы я на него в этой ситуации.

  - Да? - сорвался маг. - По-вашему мне совсем нечего бояться? А если я не законный наследник? Если моя мамочка изменяла моему папочке, и я вообще не его сын? Или у моего отца были сыновья на стороне до меня? Я что, знаю, как он жил три куля лет до встречи с моей матерью?

   Подобное заявление внесло некоторое оживление в ряды эльфов. Они одобрительно закивали, некоторые даже приветственно вскинули луки вверх. Наместник торжественно улыбнулся.

  - Согласно летописям и моей памяти, ваше высочество, именно эту фразу произносили все эльфийские короли при восшествии на престол! - церемонно произнёс он.

   Интересно, правду говорил, или из дурацкого положения выпутывался?

  - Ваша тоже будет занесена в летописи! Смелее, ваше высочество.

  Фима оглянулся и умоляюще посмотрел на нас. Нервы у парня явно сдали. Он упирался и тянул, сколько мог.

  - Мих, - прошептал он, - давай, ты мне прикажешь на него взойти? У меня ноги не идут! Я боюсь!

  - Вот делать мне больше нечего, - усмехнулся меч, - может, мне ещё самому туда и запрыгнуть? А вы ставки будете принимать, сколько я на нём продержусь?

  - А ты можешь? - обалдел Фима.

  - Да запросто. Устрою вам тут огненное родео, пока не надоест. Могу даже его укротить, и заставить признать королём того, на кого я укажу, ну, допустим, вас, наместник. Есть, конечно, риск, что он в последний момент вырвется из-под контроля и вас попалит, но минимальный...

   Наместник продемонстрировал отменную выдержку, ни на секунду не изменившись в лице, и продолжая светски улыбаться.

  - И ещё существует небольшая вероятность, что он не захочет подчиниться и попытается самоликвидироваться, но тем мне интереснее, - Мих оценивающе разглядывал сросшиеся деревья. - И, конечно, мощность у сломленного трона будет заметно меньше, но на возрождение эльфов и еще на куль мешков лет вполне хватит. Так как, попробовать? Наместник, в свете нашей вчерашней беседы, вам, может быть, имеет смысл подумать над моим предложением. Фима, тебе тоже, раз ты так боишься. Или ты всё-таки пойдёшь?

   Фима ошалело хлопал глазами. Наместник спокойно улыбнулся и еле заметно пожал плечами. Как есть ханжа.

   - Решать его высочеству, - вдруг сказал он, - но нам сейчас крайне нежелательно рисковать, мы почти на грани. Законный король - всегда законный король, даже если он в состоянии аффекта во Мглистых землях совершил некий не совсем обдуманный поступок. Не думаю, Михаил, что вы станете этой ошибкой активно пользоваться. Однако, если принц не рискнёт, то ничего другого мне не останется.

   - Рискну, - прохрипел маг, - а вот если он меня не примет, тогда это будет иметь смысл... Толкните меня, что ли...

  Толкнула его Роксана, как самая жестокая и хладнокровная. Мы, три мужика, не смогли этого сделать.

   - Фима, - напутствовал принца меч, - вытащить тебя в случае чего я вряд ли успею, но с ним поквитаюсь, обещаю.

   - Ну да, - ответил Фима не оборачиваясь, - а оно мне не всё равно уже будет?

  С этими словами он почти бегом взлетел на трон и, зажмурившись, плюхнулся на обгорелое сиденье.

  Я тоже чуть не зажмурился. Но ничего не произошло. Фима перевёл дыхание, вытер со лба рукавом пот, поёрзал на троне, похлопал руками по боковым стволам, потёрся спиной о третий, служащий спинкой, ещё поёрзал, потом несколько успокоился и посмотрел на наместника.

   - Ну и что? - спросил он. - Что мне теперь делать? Он как-то прореагировать должен, или мне слезать уже можно? Наместник, я абсолютно не в курсе этих ваших... в смысле наших... традиций, дальше-то что? Я когда уезжал, он живой был. Мне что, сидеть тут теперь, пока на нём листья не вырастут? А если они неделю расти будут? Или он вообще никак не отзовётся? Анд, что мне теперь делать?

   - Ждать, Ваше Величество, - спокойно ответил наместник.

   Мы смотрели на трон и молчали. Ждали. Фима ещё немного попрыгал на сиденье, наконец успокоился и уселся поудобнее. Видимо, решил посидеть, чтобы не нервировать наместника. И ничего не происходило. Интересно, а подпалить Фиму спустя полчаса эта пакость не сможет? Может, ему всё же побыстрее оттуда спрыгнуть? Сидящего на троне мага мы созерцали минут пятнадцать, не меньше. А потом деревья начали оживать: скрюченные высушенные ветки на глазах покрывались молодыми побегами и зелёными клейкими листочками, у подножия пробилась трава, а чахлые цветочки в вазочках распустились и подняли склонённые венчики. Через пару минут листья развернулись во всю ширину, бурая кора просветлела и заискрилась чистым золотом, а на ветвях между огромных листьев замерцали белоснежные бутоны, на глазах разворачиваясь в огромные благоухающие цветы.