Сердце дракона

Исходившие паром кони спускались по крутому склону холма, выкатив глаза и фыркая от волчьего запаха, когда Ингвольд первой подняла тревогу — около дюжины волков, рыча и огрызаясь, выскочили почти из-под носа у коней. Другие волки бросились лошадям под ноги, третьи прыгали на всадников, стараясь стащить их с седла. Конь Пера поскользнулся и рухнул с визгом ужаса. Бран сдержал своего коня, рывком натянув повод и сильно хлестнув его меж ушей; затем он принялся рубить волков мечом Дирстигга. Несколько оборотней погибли в волшебном огне мага, покатившись по снегу, точно брошенные факелы, причем огонь вспыхивал с новой силой всякий раз, когда казалось, что пламя уже угасло. Меч быстро расправился со множеством тварей, и снег почернел от их крови. Месть Дирстигга пылала так же ярко, как прежде. Волки удирали без оглядки, изрядно уменьшившись в числе. Бран погнался за ними и срубил одного на скаку; волшебный огонь нагнал другого, и число уцелевших тварей сократилось вдвое.

Конь Пера был ранен, но не искалечен.

Восстановив дыхание и собравшись с силами путники продолжили путь к Микльборгу. Его отдаленные огни мерцали сквозь ночь так приветливо, но казались нестерпимо далеки. Со всех сторон маячили огромные, черные тени волков-оборотней, прожигали путников взглядом горящих, налитых кровью глаз и снова исчезали в тени скал и расселин. В их вое так отчетливо звучала ярость, что Бран мечтал о том, чтобы крепкие стены и прочные двери поскорее оградили их от жаждущих мести доккальвов. Он держался поближе к Ингвольд, надеясь, что сумеет стать между нею и волками, когда они нападут снова.

Стремительные и безмолвные, волки стягивались вокруг них, постепенно смыкая добычу в подобие огромной сети, и наконец, на высоком, обдуваемом ветром холме всадники вынуждены были остановиться. Кони опустили головы, их покрытые испариной бока тяжело вздымались и опадали. Внизу их поджидал круг волков-оборотней, исходивших нетерпением и жаждой крови.

Кольссинир приказал всем спешиться и укрыться в гряде валунов у них за спиной. Бран украдкой похлопал Факси, прежде чем отогнать его от себя — он понимал, что все кони, скорее всего, обречены. Он вернулся к друзьям и ждал, с оружием наготове, а волки кружили вокруг, рыча и огрызаясь на таком расстоянии, где мечам было их не достать. Они благоразумно держались подальше от Брана, который надел шлем, чтобы застращать оборотней — в душе он надеялся, что они не сообразят, что чары огненного взгляда погибли вместе со Скарнхравном.

Доккальвы и не заметили этого недостатка — едва Бран поднял забрало, как Кольссинир обрушил на врагов море огня, решив воевать не мечом, а всей мощью огненной магии; он возводил стены пламени, осыпал врагов огненным дождем, забрасывал их пылающими кинжалами, словом всячески изощрялся, чтобы сбить с толку доккальвов. Несколько волков прыгнули сквозь пламя — и нашли свою погибель на клинках мечей или лезвии топора, которым сражалась Ингвольд. После краткой и кровопролитной схватки оборотни отступили по телам своих мертвых и умирающих сородичей. Сбившись в кучу, они явно совещались, чего никогда не стали бы делать настоящие волки, и Бран заметил, что некоторые из них приняли обычный облик, вероятно, для решающей схватки.

Уже с большей осторожностью, волки ползли на брюхе, скаля зубы в жуткой рычащей ухмылке и останавливаясь, чтобы огрызаться, выть и скулить. Старательно держась вне досягаемости мечей, они нападали отчаянно и безудержно, однако Бран тотчас понял, что эти волки лишь отвлекают противников от других доккальвов, которые с мечами и топорами подкрадывались сзади. Пер доказал, что эта уловка не обманула его — он пустил в доккальвов несколько стрел, вынудив их попрятаться. Кольссинир тоже отвлекся на доккальвов, и в этот миг одинокий волк, низко наклонив голову, прянул вперед; вместо того, чтобы прыгать к горлу, как другие волки, он поднырнул снизу и вцепился зубами в лодыжку Брана, ниже края Миркъяртанова плаща. От внезапной боли Бран потерял равновесие, зашатался и рухнул наземь, предостерегающе крича и отчаянно размахивая мечом. Точно груда клыков и когтей обрушилась на него. Чьи-то руки сорвали плащ, шлем и медальон с сердцем. От удара по голове звезды поплыли перед глазами Брана, и когда его ослабевшая рука разжалась, он лишился и меча. Все это время безумно и безостановочно вопил Скальг.

Теперь, когда доккальвы завладели оружием Дирстигга, бой завершился быстро. Волки исчезли, вместо них остались угрюмые доккальвы, которые окружали пленников, ощетинясь острыми мечами и топорами. Ингвольд упала на колени рядом с Браном, лихорадочно отыскивая в нем признаки жизни, а Пер и Кольссинир стояли над ними, угрожая мечами доккальвам. Когда у Брана прояснилось в глазах, и он кое-как, шатаясь, сумел подняться, первое, что он увидел, была волосатая физиономия Тюркелля, которая в мерцающем отблеске факела, казалось, дергалась и гримасничала сама по себе.

— Ваши фокусы меня не обманули, — прорычал Тюркелль, косясь на Ингвольд. — Я-то знаю, как Хьердис сидит в седле, а еще знаю, что от такого проклятья нелегко так быстро исцелиться. Так что я с самого начала догадался, что это не Хьердис, а дочка альвийского вождя, и что ты каким-то предательским способом выкрал ее. Может, ты даже убил Хьердис. Да это и неважно, потому что я давно уже считаю: позор, когда войском доккальвов предводительствует скиплинг, а между тем есть преданные доккальвы, которых Хьердис скорее следовало бы признать и отличить. Как видишь, скоро у доккальвов появится совсем новый правитель, потому что вещи Дирстигга теперь принадлежат мне. Никто не осмелится оспорить мои права.

Бран упрямо покачал головой.

— Тюркелль, ты глупец. Если бы ты знал, к а к о е проклятье лежит на этом мече, ты скорее умер бы, чем его коснулся. Ты ведь не знаешь, что оно сотворило с Хьердис. Помнишь чудище, которое убило Миркъяртана?

— Заткнись! Я не желаю больше слышать твои предательские речи. Я им ни на миг не поверю. Я не хочу тратить на тебя драгоценное время, сейчас, когда надо вести наши войска на штурм Микльборга. Как жаль, что ты не доживешь, чтобы увидеть мое торжество и славу! Я должен быть благодарен тебе за то, что ты уничтожил Миркъяртана, Хьердис и Скарнхравна — мне это лишь во благо. — Он подал знак, и доккальвы, только этого и ждавшие, подняли мечи.

— Минутку, Тюркелль! — Кольссинир выступил вперед. — Ты не годишься в правители. Все, на что ты годен — исполнять приказы господина вроде Хьердис или Миркъяртана. Ты слишком глуп и простоват, чтобы стать чьим-то предводителем — разве что воровской шайки. Как опытный огненный маг, уверяю тебя, что наша смерть будет стоить дорого твоим солдатам. Гляди, как много друзей и сородичей ты уже потерял. Хорошим вождям и полководцам не по нраву вести на гибель своих друзей, соседей и родичей. Это порождает гнев среди уцелевших, а винить за все они будут только тебя. В тебе слишком много от берсерка, Тюркелль, чтоб ты мог удержаться на месте вождя.

Тюркелль засверкал глазами.

— Доккальвы пойдут за тем, кто владеет вещами Дирстигга, или они будут мертвыми доккальвами. Побереги свои дерзкие слова, маг, потому что я избрал свой путь, и никто и ничто меня не остановит. — Он отступил назад. — Можете защищаться, сколько вашей душе угодно, все равно мы вас прикончим.

Он отдал солдатам приказ — никого не щадить, и доккальвы закружили вокруг пленников, делая обманные движения. Кольссинир отдал свой топор Брану, и все четверо стали спина к спине.

— Скальга нет, — заметил Бран не ослабляя своей настороженности. — Его убили?

— Нет, будь проклят этот трус, — процедил Пер. — Он удрал, спасая свою шкуру, и забрал с собой последнего доброго коня. Твой Факси уцелел лишь только для того, чтобы его украл кривляка, недоносок, лжец и вор… — И он с яростью отбил быстрый удар меча, легко ранив доккальва.

Доккальвы с нешуточной силой напирали на них, и все четверо не миновали бы скорой и кровавой гибели, если бы не великолепные чары Кольссинира. Он сотворил тучи огня, которые обдавали врагов дождем слепящих обжигающих искр и дважды отбросили доккальвов, к вящей злобе Тюркелля.