Сломанная игрушка (СИ)

— Есть кое-что. Ты, наверное, заметил черный кейс? Так вот, там…

Виктор вполголоса рассказывал, а Стивен не перебивал и не задавал вопросов.

— Теперь понятно, — задумчиво произнес он, когда Виктор замолчал, — Не говори никому из пони. И особенно — Твайлайт Спаркл. Еще не хватало, чтобы кто-то из них влез в этот вопрос… А зная Твайлайт, она влезет. И еще по киберсети растрезвонит. Когда дело касается науки, она сама не своя.

— Понимаю, — Виктор кивнул.

— И раз уж мы об этом заговорили, что ты намерен с этим делать?

— Понятия не имею, мы еще не обсуждали… Ты не знаешь, где нам найти Пророка? Джерри и Скуталу его давно искали, а теперь и нам есть о чем его расспросить.

Стивен не удивился.

— Никто не знает, где найти Пророка, — сказал он, — А если бы кто знал, то его давно бы арестовали по обвинению в терроризме. Равные права синтетов — это слишком сильный удар по экономике Гигаполисов. Роботы не в состоянии заменить всех синтетов на производстве, и Серый город тогда сомкнется вокруг Белого еще теснее. Этого никто не хочет, за исключением разве что анархистов.

— Я никогда не слышал о Пророке до того, как Джерри рассказал, — заметил Виктор.

— Ты бы услышал о нем раньше или позже. В любом сообществе, где есть разумные синтеты, знают о Пророке. Так что тут нет ничего удивительного.

— Потому что синтеты страдают в любом фэндоме? Тогда что в пони особенного?

— Это лишь моя гипотеза, но… чувства пони всегда… скажем так, глубже чем у людей. Их создали такими, искренними, в чем-то наивными. Куда сильнее переживающими любые потрясения. Большинство людей пренебрегает ответственностью за чужие чувства, но узнав пони как следует, ты просто не сможешь иначе. Да ты и сам это уже наверняка почувствовал.

Виктор кивнул, а Стивен продолжил:

— Лира Хартстрингс… я вижу, как ее душа мечется в сомнениях и вопросах, но даже если ты знаешь ответ на них, то она тебе не поверит. Не разумом, разум примет твои доводы. Но ее сердце не поверит, пока само во всем не разберется, а на это может уйти много времени. Тот розовый моторчик, что вон там, за окном, катается по траве, приходил в себя почти год. Она устраивала вечеринки, веселилась и кудрявилась, но в глубине ее глаз я видел две ледышки застарелой боли. Получше ей стало всего пару месяцев назад. Дай время и Лире, будь терпеливее. Поверь, так будет лучше для вас обоих.

Виктор посмотрел Стивену в глаза.

— За последние дни я столкнулся с совершенно другим миром, Стив. Серый город, жизнь людей, которые за год не тратят столько, сколько я за неделю. Несоблюдение законов теми, кто призван их хранить. Не перечесть уже, сколько всего со мной произошло впервые, — парень понизил голос и даже слегка покраснел, — В том числе и… понимаешь меня?

Стивен улыбнулся.

— Серафима, да?

— Угу…

— Что ж, надеюсь, вы не были разочарованы. Согласись, совершенно не похоже на виртуалку?

Виктор поднял глаза и увидел, что собеседник заговорщицки подмигнул.

— Давай не будем об этом, — сказал Вик, на что Стивен только усмехнулся:

— Сам начал. Так вот, «Ключ». Я не знаю, что с этим делать, честно. И сдается мне, что-то тут не так. Корпорации не будут скрытничать, если это просто компонент для работы с синтетами. Объявили бы розыск, награду, наконец…

— Джерри говорил.

— Да. Мыш прав. Здесь что-то явно нечисто, и тебе понадобится помощь кого-нибудь более… сведущего в подобных вопросах. И конечно же, вдали от официальных каналов, если ты не собрался, конечно, вернуть корпорации ее собственность.

— Знаешь, мне это кажется отнюдь не худшим выходом, — Виктор и скрестил руки на груди, — В конце концов, мы даже приблизительно не можем представить последствия… Проклятье, мы даже еще не знаем, какие шаги предпринимать!

— Видишь, — подвел итог Стивен, — Ты сам еще на распутье, так о чем сейчас собирался говорить с Лирой?

— Ты прав, — согласился парень, глядя в окно, за которым в поля уходила мятно-зеленая единорожка, — Мне для начала понадобится совет… Только завтра.

— Почему?

— У него уже глубокая ночь. Поздно звонить.

— Тогда перестань дергаться и отдохни. И поняш своих оставь в покое. О них позаботятся.

Виктор вздохнул. Его не покидало странное чувство неправильности, как будто он забыл сделать нечто очень важное.

Но никак не мог вспомнить, что.

Лира долго брела по бескрайней, казалось, равнине. В стороне осталась крутящая лопастями мельница и пристроенный к ней амбар, невдалеке виднелись ровные ряды деревьев фруктового сада. Ветер гнал волны по травяному морю, щекотал шерстку и взъерошивал гриву, даря ощущения приятной прохлады. Лира улыбнулась. В одежде всегда был свой шарм, но постоянное ее ношение все же как-то отдаляло от мира.

Настроение немного приподнялось. Единорожка даже начала мурлыкать под нос какую-то песенку, а походка стала легкой и гарцующей.

Внимание привлекло одиноко стоящее на холме дерево и скамейка под ним. Там кто-то сидел, и подойдя ближе, Лира заметила синюю единорожку с белой гривой, кутающуюся в темно-синий плащ со звездами.

Шелест листвы на ветру и мягкая земля под копытами скрыли звуки приближения Лиры, и она заметила, что единорожка, как две капли воды напоминающая первую увиденную в «Пони-Плее» официантку, вертит в сиянии магии небольшое кольцо.

— Привет, — поздоровалась Лира, — Прости, что помешала…

— Великая и могущественная Трикси слушает! — с пафосом произнесла синяя единорожка, и влажные от слез лиловые глаза уставились на Лиру, — Ты теперь будешь с нами?

— Я просто… зашла в гости, — улыбнулась Лира.

— Я Беатрикс Луламун Смит. Ты что-то хотела?..

«Не Агилар?»

— Меня зовут Лира Хартстрингс… Стюарт.

— Знаю! Сегодня все только и говорят о тебе.

Синяя единорожка наградила Лиру многозначительным взглядом. Впечатление портили только покрасневшие глаза и дорожки от слез.

Лира решила деликатно не заметить этого и сказала:

— В Эквестрии я и представить себе не могла, что окажусь в центре внимания. В Кантерлоте я была просто одной из многих. В Понивиле же я хоть и нашла друзей, но никогда не была на переднем плане. А здесь… Здесь были брони из клуба и ранчо, где меня принимают за давно потерянную родственницу. И люди…

Уши единорожки опустились, когда она осознала, насколько разочаровалась в своем идеале.

— Так тебя нашли Тандерлейн со Сноудроп? — сменила тему Трикси, за что Лира была ей благодарна.

— Меня нашел Виктор, вернее это я его нашла. Все сложно.

Синяя единорожка улыбнулась.

— В нашей жизни все сложно, — глубокомысленно ответила Трикси, — Виктор Стюарт твой друг или…

— Мой друг! — щечки Лиры покраснели.

— Друг, — Трикси устремила взгляд куда-то за горизонт.

Мятная единорожка уже была настолько близко, что сумела различить часть надписи, выгравированной на кольце: «…икси и Питер. С лю…»

— Твое кольцо… — тихо проговорила Лира, но осеклась, встретившись глазами с синей единорожкой.

Та отвернулась и проговорила срывающимся голосом:

— Великая и Могущественная Трикси… не желает… говорить об этом.

По щекам пони снова прокатились слезы, она встала со скамейки. Лира уже хотела что-то сказать, но собеседница быстро сказала:

— Трикси надо идти, у нее есть… неотложные дела!

С этими словами она сорвалась с места в галоп, надев кольцо на рог. Ветер взметнул плащ со звездами, когда пони поскакала прочь. До слуха Лиры донеслись судорожные всхлипы.

Она уже собралась было с извинениями бежать следом за Трикси, но вдруг услышала голос, заставивший вздрогнуть:

— Лира? Лира Хартстрингс?

Она оглянулась и увидела кремового цвета пони. В темной гриве виднелась такая родная розовая прядка. Знакомой еще по Понивилю походкой, улыбающаяся земнопони шла от небольшого садика с цветущими кустами и деревьями. В садовом фартуке и с прозрачным козырьком на голове.