Каена (СИ)

Он знал, что сделает. Знал, что будет, если она за ним не пойдёт.

Глава двадцать третья

Год 120 правления Каены Первой

Что хорошего могло быть в убийце? В эльфе, у ног которого лежало столько мёртвых людей? Но Шэрра не была человеческим ребёнком - она, как истинная остроухая, скольким бы презрением это слово ни наделяли все остальные, обыкновенные, не испытывала жалости к мёртвым предателям. Она вспоминала, как гибли невинные подснежники под чужими ногами, содрогалась - и каждый раз выбрасывала из головы все остатки жалости к людям, к тому, что они сами собой представляли. Всё это сплеталось в сплошную картину; она не боялась стекающей с рук Роларэна крови, но содрогалась, стоило только Тони своими толстыми, сальными пальцами коснуться её плеча.

Рэн всё больше молчал. Он не беспокоился о людях, убитых им вчера, но тень Каены нависала над ними. И дорога стелилась под ногами, будто бы что-то неровное - Шэрра была уверена, что сейчас, за следующим поворотом, станет ещё хуже.

Они шли прямо. Через лес или по дорожке - эльфы не блудят. И идти эльфам тоже легко - они быстры и легки, не проваливаются, даже в болоте им не так-то уж и трудно, пусть и много хуже, чем на обыкновенной твёрдой земле. Остроухие - что за презрение в этом одном коротком и банальном слове, - способны, будто бы летая, ступать, вышагивать по снегу, словно по твёрдой почве, скользить по ветвям деревьев. Были способны - пока разом не потеряли и магию, и вечность, и всё счастье, что только таилось в уголках Златого Леса.

Шэрра не спотыкалась. Рэн - тоже. В нём с каждым шагом становилось сил, казалось, всё больше; Златой Лес, в котором таилась его душа. Его магия. И его цель, его жажда, его одно существенное желание. Тони пытался ступать медленнее, но попросту отставал - и никто не оборачивался, не давал ему шанса догнать. Он обречён - это было жестоко, да, но в тот же момент - так логично, до такой степени справедливо...

Дикость и ужас. Вот что окутывало его при мыслях о Роларэне, о кулончике на его шее. О чём-то очень важном. Там крылось эльфийское счастье; и Тони представлял, как раздавит его в своих громадных ручищах, а следом за этим умрёт и Роларэн. А Шэрра будет его.

Ведь у Вечности тоже есть свой конец. Разве нет? Разве не всё на свете должно подходить к логическому завершению? Тони мечтал об этом, Тони рвался к цели и пытался достичь её как можно скорее - но у него не получалось добраться до глубины собственных мыслей. Если глубина, конечно, существовала - а относительно этого можно было ещё поспорить.

- Шэрра, - окликнул он девушку - отчаянье, казалось, окутало абсолютно. - Шэрра...

Она оглянулась. В глазах не было ни ненависти, ни холода. Эльфы - поразительные существа; они даже не попрекнули ему предательством, хотя прекрасно знали, что это именно он вёл по следу целую Академию. И вчера, пока Шэрра - наконец-то она, а не он! - заживляла ранения Роларэну, пока скользила своими тонкими пальцами по его израненным рукам, пока губами едва-едва ощутимо касалась скулы, словно пыталась оставить клеймо, затихла в его объятиях - таких, что обними её подобным образом Тони, и уже превратились бы птичьи кости в пыль, - он ждал, что с уст мужчины - ведь он-то пострадал, - сорвётся хотя бы одно оскорбление. Они должны были сказать, что Громадине стоит их покинуть. Уйти. Но Рэну словно было всё равно, а Шэрра... Шэрра следовала за ним, будто бы давно всё понявшая, зрячая кошка - такая гибкая, такая сильная. Тони не нравилось замечать в ней что-то большее, чем просто красивую женщину. Это казалось ненормальным. В Академию слабый пол не пускали - что они могут? Сражаться на мечах, что ли? А она - могла. И палицу - пусть деревянную, а не ядовитую, - она прокручивала в руках с такой лёгкостью, словно прорезала воздух. Только кислота лилась по его пальцам, а она - уверенно принимала каждый сильный для неё удар, послушно падала и вставала, отравляла своё тело для того, чтобы научиться. Достойно ли это было уважения - увы, он не знал. И не мог знать. У людей так себя не вели. У людей женщины были слабы.

Шэрра не позволяла себе быть таковой. А может, попросту не умела. Ведь она не была человеком. Она была эльфом - самым жутким, что только мог себе представить Тони, и в тот же момент таким прекрасным и притягательным. Он тонул в ней, тонул с такой лёгкостью, что она и не замечала.

- Что такое? - девушка замедлила шаг, чтобы теперь поравняться с Тони. Роларэн словно и не заметил ничего - не почувствовал подвоха.

- Мы можем остановиться на несколько минут? Может быть, вам тоже следует отдохнуть...

Они шли всю ночь. Они бежали. Они вот уж сколько часов даже не притронулись к дереву, чтобы пополнить собственные силы. Разумеется, они тоже должны были устать - на это Тони и рассчитывал, теперь глядя Роларэну в спину. Он хотел просто поговорить - задать Шэрре вопрос, что никак не срывался с губ все эти дни.

- До Златого Леса всё равно ещё день пути, - согласно кивнул Роларэн. - Можно. Мне всё равно. Останавливайтесь.

Он тоже замер. Устало прислонился к дереву - но теперь не пил его соки, а просто слушал шелест листвы, наслаждался её тихим шёпотом, словно впитывал в себя каждый звук, такой приятный, такой отчасти даже нежный...

Тони старался на него не смотреть. Почему-то в Роларэне было что-то, выбивающее его из колеи - казалось, чтобы посмотреть ему в глаза, надо было и самому стать эльфом. Громадине думалось, что он словно становился с каждым мигом ниже, ниже и ниже... Не ростом, нет - но достоинством уж точно.

Шэрра опустилась на мягкую траву, даже не подумав подстелить ничего. На этот раз она и иллюзией-то не воспользовалась, только перевела внимательный взгляд на Тони. Тот тяжело сглотнул - а вдруг она сейчас согласится? Вдруг одним махом, одним коротким ответом прекратит все его мучения?

Громадина перевёл пристальный взгляд на Роларэна и поспешно отвернулся. Нет - он не мог.

- Зачем, - прошептал он совсем тихо, - было их всех обучать, а теперь убивать? И почему не тронул Фирхана? И это про детей...

- Потому что, - вместо Шэрры ответил Роларэн. - Люди глупы. Мне казалось, эльфы даже в Мастеровом рассказе выглядели довольно опасно, но нет - вы решили, что этого количества вам хватит с головой.

Он закрыл глаза, сел у самого основания дерева и закрыл глаза. Пальцы зарылись в мягкую весеннюю траву - тут, на юге, было уже совсем тепло.

Шэрра тоже посмотрела на небо, на зеленевшие деревья. Совсем скоро к Златому Лесу подступит лето, а с ним - и Златая Охота. Опять эльфы, пользующиеся временной благосклонностью королевы Каены, помчатся следом за невинными жертвами. Королева сама определяет, когда начать сие действо - может быть, в этом году всё пройдёт раньше, а может, как обычно, в день пришествия Её Величества к власти. Шэрра не хотела об этом знать. Ей не было жаль эльфов, равно как не жалела она ни одного из людей. У Роларэна ещё хранилось что-то отеческое, от Вечных. Она же сие давно потеряла.

Тони смотрел на неё влюблённо. Не замечала? Разумеется, бред - эльфы внимательны. И сейчас, сталкиваясь с его диким, перепуганным, быстро сменяющим направление взглядом, Шэрра словно мысленно, силком, отгораживала себя от потока чужих чувств. Чувств, что и даром не были ей нужны, пожалуй. Чувств, от которых к горлу подкатывала волна отвращения.

- Шэрра, - тихо позвал Тони, - ведь ты понимаешь, что ты возвращаешься туда, откуда выхода не будет.

Она кивнула, задумчиво, толком не сознавая, с чем соглашается. Громадина превратился в тень.

- Почему он меня не прогнал? Ведь я предатель...

- Глупость, - мотнула головой она. - Ты не предатель - это просто смешно. Ты просто человек. Разве люди способны предавать то, чего нет?

- Я был верен своим идеалам. Даже если они были глупы, - он казался безумно бледным.

Шэрра тихо рассмеялась и посмотрела на парня так, словно он только что сказал самое страшное на свете - испугал её своим противоестественным заявлением. А после не сдержалась - с её губ сорвался весёлый, диковатый со стороны смех.