Темный менестрель (СИ)

====== Глава 26. Не буди лихо, пока оно тихо. (Лихо Дурина и Рохан) ======

Врата Хазад-дума по восточную сторону гор, были открыты и никаких намеков на чернокровых тварей там не было. Но уверен, скройся солнце — и окрестности уже будут кишеть орками. Я спешился и приказал Вереску быть бдительным и держаться подальше. Конь всхрапнул и улетел, понимает, что в пещерах ему делать нечего. Наложив на себя скрывающие чары, я начал пробираться внутрь. Мост Хазад-дум, как всегда узок и почти бесконечен, не будь на мне чар, чернокровые на стенах меня бы заметили. Эти твари глупы. Мордорские орки и Гундабадские, еще могут вести разговоры и понимать угрозы, а эти... Проще будет убить, если меня обнаружат, гоблины Мглистых гор и дикие орки — просто звери. Тут именно такие, они кроме ненависти ни на что не способны, они друг друга убивают без повода, что уж говорить о других? Понимаю почему Саурон в них не заинтересован как в боевой силе. Да и Балрог, тоже конкурент майар. Поэтому и зачистить подземный город нельзя — назгулам сил не хватит, как и оркам. Но во всяком случае, с точки зрения Гортхаура, лучше пусть шахты Балрогу принадлежат, чем бешеным гномам. Темно, хоть глаз выколи — я вижу впереди дорогу, лишь потому, что сам свечусь. В планировке тут ничего не изменилось, лишь щели в полу и потолке образовались. Тишину прерывают шепотки на Черном наречии, гоблины боятся привлечь внимание их Бога. Хах! Балрог для них стал заменой Мелькору! Не удивлен, вот нисколечко...

Я крадусь во тьме бесконечных коридоров Хазад-дума, заклинанием выискивая направление в сторону мифриловых шахт. Я уже давно потерял внутреннее направление и теперь ориентируюсь именно на заклинания. Судя по ощущениям, прошло пять дней моего блуждания. В огромных коридорах мне никто не повстречался, гоблины где-то в малых туннелях и щелях, а Балрог где-то на глубине. Эти твари перемещаются во тьме темным облаком, ему ничего не стоит материализоваться передо мной в виде огненного демона, привлеки я к себе чье-то внимание. А вот и вагонетки, даже рельсы есть. Этот уровень технологии, значительно превосходит уровень развития эреборских гномов, не знаю как насчет Железных Холмов, но по слухам там вроде канатные дороги были. Хм. Не то, не то. Мифриловая жила оказалась в дне пути вниз по шахте. С добычей придется потрудиться. Кое-чему у Аннатара я сумел научиться, смогу дозваться металла, а вот на его вытягивание из камня уйдет много сил. А ведь придется еще помнить о чувствительности Валараукар к магии майар. Прислонив ладони к мерцающей, серебряными вкраплениями, стене, я начал тихо звать металл. Серебро ведь моя суть, я сроднился с этим металлом. Я — серебряный рыцарь, зову кости земли, что бы те показали мне свою красоту, я не приказываю, я прошу — мыслью, словом... Разжиженый металл, подобно ртути, потек из каменной стены, образуя мерцающую жидкую лужу у моих ног. Уговаривая кости земли принять форму слитков, я позволил металлу затвердеть вновь. На цвет мифрил похож на платину, но все равно, металл остается серым. Прекрасно, это даже больше чем я надеялся, слитки отправились в расширеный магией подсумок. Теперь мне нужен отдых, я сильно устал. Как оказалось, я говорил с металлом несколько часов подряд, погрузившись в медитацию. Наведя защитный купол, я моментально уснул, прислонившись спиной к холодной стене шахты. Спал я долго, судя по ощущениям, но меня не обнаружили, слава Валар. Пересчитав слитки, я понял, что тут на три цельнометаллических комплекта брони хватит, это очень много... Ладно, значит Гвайт-и-Мирдайн больше достанется. Теперь можно и на выход... При приближении к коридору, ведущему к мосту Хазад-дума, я услышал звук барабанов. Что-то заставило гоблинов заволноваться, эти барабаны — сигнал тревоги. Балрог этим наверняка заинтересуется, а вот мне как-то не хочется к нему лезть, раз уж я смог без шума и пыли, добыть себе слитков мифрила. Кто это такой храбрый, что рискнул сюда сунуться? Гномы? Не дождались вестей от Балина и решили сами зайти проведать его? Я начал мелкими перебежками направляться к мосту... Что за?! Я увидел как из соседнего коридора на встречу мне бежит Братство Кольца. Они что, Мглистые горы решили под Карадрасом через пещеры Мории пройти?! Я снял маскировку. — Менестрель! Я удивлен и рад видеть тебя, но времени нет! — Леголас уже и дыхание сбить успел, долго они так бегут уже? — Ты знаешь где выход?! — Знаю, бегите за мной. — Я направился к мосту. — Вы от кого убегаете, от гоблинов? — От Балрога! — Кажется у принца истерика. Понимаю. — Он вас видел? — Кажется нет, но он знает о нас. — Гендальф с трудом удержался на ногах при резком повороте. — Вижу ты не удивлен наличием Балрога в Мории? — Я, в отличии от некоторых, понимаю Черную речь и мне незазорно подслушать пару разговоров! Решил значит я, навестить Балина, а тут на тебе! Гоблины! Причем поклоняющиеся Пламени Удуна!!! — Я перепрыгнул расщелину и побежал вниз по крутой лестнице. По моему магическому щиту и щиту Леголаса, забарабанили стрелы. Эти придурошные смертные умудрились каменную лестницу доломать, она ведь и так, на добром слове держалась! Хоть в пропасть из них никто не полетел, что просто удивительно! — Сюда! — Я указал на длинный узкий мост, ведущий к освещенному выходу. Мы побежали, я пропустил вперед принца, ему нужнее, не дай Валар, эти смертные еще и мост завалят, как ту лестницу. За спиной Митрандира начала клубиться тьма, приобретая очертания огромной фигуры. Вспыхнуло пламя, став огненным хребтом, глазами и пастью. Крылатый минотавр из огня и мрака, вот кого мне напомнило это существо. Увидев нас, Балрог взревел и сформировал в руке огненный ятаган, замахиваясь для удара. Опущенный меч — Гламдринг, холодный и белый, засиял в правой руке мага. Гендальф не двигался.

— Ты не пройдешь! — Громко крикнул он.

Гендальф вышел вперед, вооружившись светящимся мечом и посохом, ударил последним о каменную поверхность. Я посмотрел как с моста, на котором мы все стоим, посыпались камни. Выбирая между падением в неизвестность и Балрогом, я решил попытать счастья в бою с последним. Взяв в руки Урфаэль, я начал обстрел бронебойными, напитанными светом, стрелами. Стрела, впилась демону в руку, сжимающую огненное оружие, Балрог взревел и оружие огня исчезло, а я побежал к его ногам. Ух ты, у него еще и хвост длинный есть! — Некстати промелькнула в моей голове удивленная мысль, и я рубанул мечом по голени твари. Балрог сделал шаг назад и попытался раздавить меня, я увернулся от опускоющегося на меня копыта и рубанул Хроаристом и эту ногу. Мой меч терзает дух, так же как и тело! Балрогу трудно будет исцелить эти раны. Валараукар япостно взревев, переключился на Гендальфа и сформировал в руке огненный бич. — Я Служитель Тайного Огня и Повелитель Светлого Пламени Анора! — Маг поднял вверх посох и Гламдринг и вокруг него образовалась сияющая сфера. — Тебе не поможет Багровое Пламя, ты Пламя Удуна! Плеть огня бессильно распалась, наткнувшись на щит волшебника, но и сам щит исчез. Я вновь рубанул мечом по голени демона. Зверь огня и тьмы рухнул на колени, опершись лапами о мост и успешно ломая пролет. Остаток моста, лишенный опоры, дрожа, повис в воздухе. Барлог испустил жуткий вопль, огромным напряжением пытаясь удержаться на задних конечностях. Я всадил Хроарист под колено демону и стал вливать Свет в меч, Валараукар заревел, резко дернулся и повалился вслед за обломками моста. Вряд ли падение того убьет, но ладно. Уф-ф! Мне жарко, как будто вновь в Ородруине побывал, я обессилено упал на спину. Еще бы — я вложил столько Света Души в этот удар... как мой дед против той толпы час продержался? Впрочем кто я, а кто Феанор... Братство застыло. Гендальф посмотрел в пропасть вслед исчезающему врагу, он недовольно качнул головой и уже повернулся к своим друзьям, когда Барлог в последний раз взмахнул из глубины своим хлыстом, и хвост плети, обмотав ногу мага, дернул того вниз. Гендальф сорвался, выпустил меч и посох, и судорожно вцепился руками в край моста. Я же лежал не в силах пошевелиться, смотря с усталостью, как Фродо пытается вырваться из рук Боромира. — Нет! Нет! Гендальф! — Хоббит дергался, безуспешно пытаясь освободиться. Исчтари еще несколько раз перехватил пальцами шершавую поверхность моста, но потом сполз до груди. Волшебник в последний раз взглянул на друзей: