Грозный отряд

— Многие сооружения все еще держатся, — сообщил Айзек со счастливым видом. — Современное проектирование не идет ни в какое сравнение. Исчезнувшие были столь продвинутыми, что против них даже лучшие мастера и архитекторы Призрачного Порта — просто дети, играющие в песочнице.

Брианна, прервав беседу с капитаном «Ласки», повернулась к нему.

— Ты проявляешь необычайно пристальный интерес к древней истории, — заметила она. — Как я понимаю, Исчезнувшие покинули эти земли в начале Золотого Века.

Айзек кивнул.

— Порядка двух тысяч лет назад, и все же их влияние все еще чувствуется. Это о многом нам говорит, не так ли?

Саша мало что знала об Исчезнувших, помимо общеизвестных фактов. Говорили, что они жили за тысячи миль к западу, на другом берегу Бескрайнего океана. Даже до Войны с Богами такое путешествие было грандиозным предприятием. Когда погиб Властелин Глубин и Лазурное море стало Бурным морем, эта задача осложнилась еще больше. За прошедшие десятилетия корабли из всех городов-государств Благоприятного края пытались пересечь Бескрайний океан к Землям Исчезнувших, и большинство из них пропали. Те, что вернулись, рассказали о постигшей их неудаче ибо даже если корабль благополучно пересекал обширное водное пространство, некая странная магия не позволяла ему пристать к берегу.

— Легенды утверждают, что Исчезнувшие бессмертны, — сказала Брианна. — Они не стареют и не умирают, как мы. Думаю, в этом отношении они подобны лордам-магам.

Айзек покачал головой.

— Даже лорды-маги были рождены людьми. Исчезнувшие — другие. Что им до богов, или золота, или человеческой одержимости, э-э-э, размножением? Время для них ничего не значит. Неудивительно, что они отправились за море, когда обрело силу человечество.

— Отправились или бежали? — спросила Брианна, приподняв бровь.

Айзек улыбнулся своей вежливой улыбкой. «Однако в ней есть еще что-то, — подумала Саша, — чего я никогда прежде не видела. Кажется, это почти… насмешка».

— Исчезнувшие не бежали бы от людей. Как мы не бежали бы от нашествия крыс. Мы скованы ограничениями нашей смертности. Снимите эти ограничения, и чем станет человек? Чем угодно при достаточном количестве времени. Вы можете себе представить расу таких существ?

— Магия могущественна, — ответила Брианна. — Даже Исчезнувшие должны уважать ее силу.

Айзек ненадолго умолк. Когда он заговорил снова, в его голосе больше не было того странного оттенка:

— Думаю, это верно. Тем не менее вокруг уже не так много магии, а легенды говорят о том, что Исчезнувшие обладают чудовищными силами.

Оттуда, где сидели горцы, Трехпалый и шамаатанец, донеслись звуки какой-то возни. Насколько могла понять Саша, четверо мужчин старались перегримасничать друг друга. Она ожидала, что победит Джерек, но темнокожий южанин оказался достойным соперником.

— Я думаю, пришло время для песни, — сказал Бродар Кейн. — Давненько я не слышал такого, что взволновало бы меня, старика.

— Не могу этого обещать, — ответил Айзек. — Но сочту за честь сыграть. Где моя лютня?

Коул сместился на несколько шагов в сторону. На его лице появилось виноватое выражение. Сашу охватило смутное подозрение.

— Коул, ты принес лютню с лодки. Куда ты ее положил?

— Вон туда, — ответил Коул, указав на груду одежды, еды и прочего, что они захватили с собой на берег.

Айзек подошел к куче.

— Немалых усилий стоило подобрать подходящее название, — сказал он. — В конце концов я остановился на «Оде выжившим».

— Выжившим? — повторил Бродар Кейн, приподняв бровь.

Айзек наклонился за лютней.

— Ну, мне кажется, что каждый из вас немало вынес, прежде чем оказался здесь. Я имею в виду, что все вы сталкивались со всякими ужасами и выжили, чтобы рассказать об этом. Это на самом деле очень вдохновляет… Что это? — Глаза слуги стали огромными от ужаса. — Моя лютня… Две струны порваны! И в ней полно воды!

Коул кашлянул.

— Она упала в канал, когда я разгружал лодку. — Все повернулись и уставились на него. Он будто поник под их испытующими взглядами. — Что? Это вышло случайно.

Бродар Кейн медленно покачал головой. Джерек отвернулся и сплюнул. Брианна осуждающе нахмурилась. Темнокожий южанин закатил глаза к небу. Айзек смотрел на испорченный инструмент. Волна гнева, казалось, вот-вот смоет с его лица привычное вялое выражение.

— Ты сделал это нарочно! — упрекнула Коула Саша. — Я тебе не верю. Как раз когда я подумала, что ты начинаешь меняться.

— Но это было случайно! Я тебя уверяю, она выскользнула из рук…

— Да брось ты, парень! — произнес Трехпалый. — Случайность или нет, ты — просто кретин. Вот в чем суть. Мы все здорово потешались над тем, как ты строил из себя героя на борту «Искупления», ты это знал? — Он наклонился вперед, и его скабрезная рожа искривилась в презрительной ухмылке. — Почему же ты не скажешь девушке, какие чувства на самом деле к ней испытываешь? Да у тебя больше шансов кинуть палку Белой Госпоже. Я думаю, у этой девчонки ножки крепко сжаты. Так же как и ее прелестная попка.

Лицо Брианны стало грозным, в глазах сверкнули молнии, а Бродар Кейн сощурился на бывшего заключенного. У Саши бешено заколотилось сердце. Трехпалый бросил взгляд на Джерека, явно ожидая поддержки со стороны погруженного в раздумья горца. Но лицо Волка осталось невозмутимым.

Коул шагнул к Трехпалому. Его взгляд выражал душевную боль, но лицо покраснело от гнева.

— Я не позволю тебе так говорить о Саше.

— Да ну? — презрительно усмехнулся бывший заключенный. — Давай, парень. Мы все знаем, что ты придурок. Я заколю тебя как свинью — с кинжальчиком ты или без него.

— Довольно, — произнесла Брианна. Он вперила в Трехпалого властный взор. Несмотря на неброскую внешность, чародейку окружала осязаемая сила, которая стерла усмешку с его физиономии. — Я не допущу никаких раздоров среди нас. И в особенности не потерплю никаких оскорблений в адрес моей госпожи. Попробуй сделать это еще раз, и ты пожалеешь.

Трехпалый помрачнел и уставился в землю. Коул не сводил с него взгляда, но через пару секунд повернулся спиной к остальным и зашагал к воде.

Саша смотрела ему вслед. Кейн и шамаатанец, похоже, были готовы в любой момент броситься разнимать Коула и Трехпалого. Теперь оба расслабились и уселись с мрачными лицами.

Джерек на секунду встретился с ней глазами. Его взгляд был непроницаем, но она не сомневалась, что Волк насладился ее унижением. Бросив на него сердитый взгляд, она повернулась и последовала за Коулом.

— Я думал, что он — мой друг.

Покачав головой, Саша прикусила нижнюю губу. Жажда вернулась, став еще сильней, но она старалась не обращать на это внимания.

— У таких людей, как Трехпалый, не бывает друзей. Он тебя использовал.

Коул уставился на воду. Он стал красивым: без своей дурацкой бородки, с коротко остриженными волосами он посуровел. Его недавно вылеченный нос слегка искривился, но это ему шло.

— Знаешь, это и самом деле было случайно, — сказал он.

— Не думаю, что это имеет теперь какое-то значение, — ответила Саша. — Хотя за тобой — извинение перед Айзеком. И новая лютня.

Юный Осколок вздохнул и затем кивнул.

— Как бы то ни было, что у тебя за проблема с Айзеком? Ты невзлюбил его с того мгновения, как впервые увидел.

Коул нахмурился.

— Я ему не доверяю.

— Ревность тебе не идет.

— Я не ревную! — ответил он несколько поспешно.

Они постояли в молчании, глядя, как вода плещется о скалы. Солнце уже спускалось к горизонту. Через час они поплывут на запад, обойдя стороной Сонливию, и соединятся с армией дальше по побережью. Все, кроме Коула, который высадится на берег и направится в лагерь ополчения, притворившись отставшим из какого-то городка. Как только начнется сражение, он отыщет связного, и тот проведет его в Обелиск.

— А ты готов это сделать? — тихо спросила Саша. — Ты готов убить Салазара?