Ястреб на перчатке

– Раздери меня бес! Клянусь бородой Единого – колдовство! – Рыцарь едва не подпрыгнул в седле.

Риккардо повернул голову.

Посреди заснеженного луга полыхал пожар. Пламя поднималось выше человеческого роста.

Карл! Пришла страшная догадка. Магия.

Риккардо сжал кулаки. Ему хотелось выть.

Значит, Хорхе рискнул и пошел против алькасарцев без мага, маг здесь, и он сжег Карла.

– Они останавливаются! Эти бакланы останавливаются, раздери меня медведь! Их же сейчас сомнут! – голос Франческо вернул его к жизни.

Граф Кардес видел, как клин замедляет движение и распадается. Расчет мага был точным. Лидер убит – паника. Ла Клава и Боскан не успевают привести строй в порядок.

– Есть, встали. – Маг освещал обстановку на поле битвы, поднятый на огромном осадном щите. – Сбились в одну кучу. Левый фланг оголен, правый – ослаб.

– Дай сигнал – сместить удары на фланги, центр – лишь держать их. Возьмем в кольцо, – скомандовал Агриппа, зная – победа близка.

Чертов маг еще раз доказал свою незаменимость, облегчив ему задачу и спасши жизнь сотням храбрых рыцарей. Жаль, он, Агриппа, сейчас не в первых рядах гвардии. Долг полководца – руководить.

В небе над полем битвы вспыхнули две красные стрелы, указывая командирам на изменение первоначальной диспозиции. Эту идею Хорхе подал Гийом два года назад, перед битвой с остийцами.

Риккардо видел стальную лаву королевских войск, стрелы в небе – направления удара. Видел и то, что полк Жофре не бежит, как сначала казалось, а заходит в тыл.

Предательство!

– Франческо, выводим конницу! Кундера и Ханрик, принимайте командование!

Переспрашивать не стали, всем и так было ясно – Жофре замыкал котел, в котором вот-вот окажутся их товарищи.

Пикейщики расступились, освобождая дорогу коннице резерва.

Красавчик всхрапнул недовольно, но с ходу перешел на рысь. Хороший конь.

Граф Кардес сжал зубы. Впереди предатель. Самый опасный враг. У Жофре тысяча. Тысяча рыцарей в голубых плащах. Столько же и у него. Но они с Франческо победят, иначе умрут Ла Клава и Боскан.

Риккардо снял с крепления у седла тяжелую секиру, вспомнив уроки Франческо. Щит он не взял, будет бить двумя руками.

Жофре разворачивал своих. Сквозь узкую прорезь забрала обзор плохой, но голубые плащи ни с чем нельзя было спутать.

Двадцать шагов. Десять.

– А-а! – закричал Риккардо, ударяя голубого рыцаря. Тот, отбив взмах секиры, пошатнулся. Франческо рядом, просто выбив своего врага из седла, помог – ударил по шее. Голубой упал.

Еще один. Риккардо даже и не попытался защититься, полагаясь на крепость доспехов. Плечо онемело, но ответный взмах секиры прорубил врагу шлем вместе с головой.

– Кардес! Король!

Секира опустилась на голову ни в чем не повинной лошади. Нечестно, противоречит рыцарским кодексам, но к черту правила! Раненая лошадь дернулась, противник раскрылся. Взмах секиры превратил плечо в сплошную рану, доспех не помог. Держится. Еще удар – шлем слетел. Окровавленное лицо. Что-то кричит. К черту! Секира расколола русую голову, как орех.

Кровь брызнула в забрало. Мгновение ничего не видно.

Удар. Еще один. Уже по нему. Доспех трещит, но держит.

– Сдохни! Умрите! – Граф Кардес не знал, кричал он это или лишь открывал рот.

Карл сгорел. Ла Клава и Боскан погибают.

– Сдохни, ублюдок!

Взмах. Еще один «голубой» валится с седла под лошадиные копыта.

– Жофре разбит. Его полк разорван в центре. – Маг спокоен, как будто бой его совсем не волнует.

Голос ледяной. Это бесит. Но Агриппа знает: чувства потом.

– Как фланги? – спрашивает он.

– Фланги? Мятежники бегут по всему фронту. В центре, правда, еще пытаются обороняться.

– Дай сигнал – освободить дорогу на Вильену. Пусть мятежники бегут – потом догоним и вздернем. Как там их пехота?

– Стоит. Расступается, пропуская бегущих рыцарей. Строй смешанный. Пики и арбалеты. Скайцы и кардесцы. Будет много крови.

– Их крови. Путь центр расступится. Ввожу резервы! – Агриппа дал знак командирам, и запасные сотни вильенцев и саттинцев пошли в бой.

Полководец знал: эти особенно злы на кардесскую пехоту – разотрут ее в порошок.

Мартин Гейнс, арбалетчик, участвовал в трех военных кампаниях, поэтому знал: если дрогнут – их сомнут.

Они стояли в четыре ряда, защищенные спереди рогатками, с флангов пикейщиками.

Два ряда перезаряжали, два стреляли. Один стоя. Другой с колена.

– Господи, не оставь нас – слуг твоих грешных, – он, как и все товарищи, громко читает слова древней скайской молитвы.

Промахнуться невозможно. Сплошная стена из брони неотвратимо мчится на них, грозя острыми жалами копий.

Залп. Падают лошади и всадники.

– Защити, охрани и помоги убить всех врагов! – дружно щелкают арбалеты.

Залп. Конники падают, их топчут свои же, но они все ближе и ближе.

Залп.

– Расступитесь. Живее! Мать вашу! – Граф Кардес грудью коня расталкивал своих кардесских пикейщиков.

Избитая конница бежит, нещадно коля лошадей кинжалами в крупы.

Успеть. Оказаться по ту сторону стены пик, прежде чем на нее обрушится удар свежих сотен Агриппы д'Обинье.

Риккардо видел: рыцари короля все ближе и ближе. Последние союзники проскакивают сквозь импровизированные ворота в живой стене.

– Сомкнуть ряды. Пики товьсь! Держись, Кардес! – командовал он, отсекая товарищей: тех, кто не успел, чей конь оказался ранен или слаб.

Он не бог.

«Короли» все ближе и ближе. Земля дрожит. Черно-желтые плащи гвардейцев, голубые жофревцев, траурные – напоминающие о мести – вильенцев и саттинцев. Стальная лава. Ударит, сметет, растопчет, изрубит.

Навстречу им взметнулся лес пик, слепя рыцарей тысячами блестящих на солнце наконечников. Арбалетчики били до последнего, отступая за пикейщиков. Паасины стреляли из-за строя, поверх голов.

Риккардо, возвышался на коне сразу позади своих кардесцев. Франческо в это время собирал уцелевших рыцарей в кулак, чтобы ударить во фланг «королям».

Надо было отступать в лагерь, за линию сцепленных повозок, мелькнула запоздалая мысль. Поздно.

– Кардес! Стоим! А-а!

– Король! Вильена! За Анну! Убивай!

Рыцари врезались в строй. Копья их первых рядов – наиболее защищенных рот – разили без жалости. У пикейщиков нет щитов. Лошади хоть и умерили бег перед стеной пик, но все же просто растоптали первые ряды солдат.

Кардесец упал, роняя длинную гизарму, копье рыцаря снесло ему голову. Кровь хлестнула на товарищей. Рыцарь в черно-желтом плаще ударил вновь, прикрываясь щитом, пронзил еще одного ополченца в грудь.

Но тут его конь встал на дыбы, пораженный сразу двумя пиками. Гвардеец свалился на землю. На него сразу же обрушился град ударов.

Мартин Гейнс разрядил арбалет прямо в голову «королю». Болт вошел точно в переносицу. Всадник раскинул руки и упал.

Скайские арбалетчики возвели перед собой стену из людских и конских трупов, но рыцари шли по телам товарищей.

Конь, потерявший седока, обезумев, пробил Мартину голову специально подкованным копытом. В коня тут же вогнали десяток болтов. Животное рухнуло замертво.

Какому-то всаднику удалось подобраться вплотную. Длинный меч опустился на голову одному стрелку, другому. Рыцаря стащили с седла. Но рядом уже десятки его товарищей. Скайские стрелки – беззащитные в ближнем бою – истреблялись нещадно.

Ла Клава в изрубленных доспехах во главе отряда рыцарей бросился на помощь, но слишком поздно. От пятисот арбалетчиков осталось едва пятьдесят. Его отряд лишь заткнул прорыв.

«Короли» давили, не считаясь с потерями. Скайцы и кардесцы еще держались, зная, что, если побегут, погибнут все до единого.

Граф Кардес бился в первом ряду пикейщиков. Пеший. Красавчика убили. Махал длинной алебардой с большим крюком на конце, стараясь подцепить «короля» за доспех и стащить на землю.