Закопайте Эльминстера поглубже (ЛП)

— Здравствуйте, лорд! — были его первые слова, когда Арклет открыл окно. — Я — мы — служим лорду Элберту Олдбрайдлу, который поручил нам пригласить вас на званый ужин завтра, в доме лорда Арканона Наландера.

— Это открытое приглашение, Кларн? — мягко спросил Арклет.

— Нет, — прозвучал ответ.

— Не трудитесь приводить вашу любовницу, — холодно добавил Кларн, бросив взгляд на Амарун.

Арклет кивнул, наёмник Олдбрайдла спрыгнул с подножки, и карета снова пришла в движение.

— А это что ещё было? — спросила Амарун.

— Приглашение присоединиться к заговору лорда Наландера с целью посадить кого–то — скорее всего, его самого, его сына Аркельда или, возможно, того, кого выбрали его сембийские союзники — на Драконий Трон после того, как молодые глупцы вроде меня рискнут шеями, уничтожая дом Обарскиров, — мрачно ответил Арклет. — Идея сбежать в лес со Шторм и Эльминстером и задержаться там начинает казаться мне всё привлекательнее и привлекательнее.

— Что случится, если ты не придёшь? — тихо спросила Амарун.

— Они решат, что я враг, и поведут себя соответствующе, — спокойно ответил Арклет. — Видишь? В конце концов, не так уж мы и отличаемся от простолюдинов.

Амарун покачала головой и прошептала:

— Ты понятия не имеешь, каковы простолюдины на самом деле, не так ли?

Арклет нахмурился.

— Госпожа, — резко сказал он, — я изо всех сил пытался идти по жизни с открытыми глазами, видеть сквозь маски, которые надевают люди, встречаясь с окружающим миром, и подмечая подробности множества жизней, профессий и обычаев, чтобы…

— О, я не говорю, что вы видели только жизнь и дела дворян, милорд, — честно сказала ему Амарун. — И это одна из причин, по которой… по которой я люблю тебя. Я… я…

Она обхватила его руками, потянула его в к себе в объятия и прошептала:

— Что ты собираешься делать? Если не эта партия заговорщиков, то какая?

— Никакая, — отрезал Арклет. — У нас есть собственная партия — ты, я, госпожа Шторм, Мирт, твой пра–прадед. Плюс, наверное, призрак принцессы Алусейр, когда мы отправимся во дворец.

— Так мы повернём повозку и направимся в гостиницу, где расположился лорд Хелдерстоун?

— Утром, — сказал ей Арклет, на лице которого проступила улыбка. — Этой ночью, госпожа Рун, ты принадлежишь мне.

— Уже несколько дней нет никаких признаков юного лорда Грозозмея или его пылающих убийц, — произнёс Эльминстер. — Интересно, кто до него добрался?

— Думаешь, он мёртв? — вместо ответа спросила Шторм.

Этим утром они со Шторм шагали по просторной, залитой светом ламп улице с благородными особняками, не демонстрируя Сюзейлу своё настоящее обличье.

Эксцентричная старая леди Дарлетра Грейтгонт была известна как коллекционер диковинок, любительница пеших прогулок и охотница. Также она всегда требовала защиты боевых магов, когда находилась в «безбожном, опасном, почти–таком–же–скверном–как–Западные–Врата» Сюзейле. В виде одинокого мага в качестве её постоянного эскорта. Симпатичного молодого мужчины, разумеется.

Боевой маг Релдик Эпплкраун был далеко не самым красивым из боевых магов во дворце и уж точно не самым могущественным. Но он, в отличии от своих коллег, с готовностью согласился выполнить это задание.

Разумеется, леди Грейтгонт не ожидала, что эскорт посетит её спальню — на самом деле, она стала бы громко возмущаться и оскорбилась бы до глубины души при малейшем намёке на подобное «отвратительно прямолинейное» поведение. Просто она любила гулять пешком. И гулять, и гулять, и гулять. Неважно, какими зловонными, многолюдными, пыльными или сырыми были улицы Сюзейла — когда она отправлялась в путь, она хотела пройти их все. Ровным шагом, который не оставлял места для промедления или покупок, но никогда не приближался к такому, какой можно было бы назвать «оживлённым».

Волшебники редко любили ходьбу ради ходьбы, и очень часто замечали, что от твёрдых, очень твёрдых камней сюзейльских мостовых у них начинают болеть ноги. Начинают болеть очень быстро и сильно.

Поэтому не было никакого соперничества за право сопровождать госпожу Грейтгонт, и Эпплкраун провёл на ногах долгий, болезненный день — предыдущие восемь или девять дней были такими же — тщательно исследуя Сюзейл на предмет булыжника в мостовой, на который ещё не ступали элегантные босоножки леди Грейтгонт.

Что же касается Шторм, то она износила три пары обуви, откровенно устала от необходимости вежливо кивать каждому патрулю стражи — большинству из них так часто, что она уже знала каждого дракона и мага Короны по их неформальным, сокращённым версиям имён — и заскучала достаточно, чтобы разодрать своё богатое платье, схватить за руку ближайшего купца и броситься танцевать с ним вдоль любой улицы, на которой они находились.

Леди Грейтгонт, разумеется, подобных забав одобрить не могла.

Впрочем, вряд ли ей в ближайшее время доведётся узнать, что некто похитил большую часть её гардероба и с помощью магии надел её обличье, учитывая, что настоящая госпожа Грейтгонт сейчас лежала в постели в апартаментах Мирта, очень больная после того, как некий неизвестный соперник — или один из нескольких куда более молодых наследников Грейтгонтов, страдающий от приступа нетерпения — попытался отравить её и почти преуспел.

Да, её двойник шагал даже более энергично, чем настоящая леди Грейтгонт, но она и Эл недавно провели большую часть последней десятидневки, утомительно прочёсывая Сюзейл в поисках предметов синего пламени, расхаживая по улицам и скрытно испуская мелкие импульсы магического огня, который должен был послать эхо, когда подобный предмет окажется поблизости.

Если они правильно составили заклинание, во всяком случае. Хотя после долгих веков игры с Плетением не так уж много людей в Королевствах могли бы лучше справиться с поиском необычной магии.

— Мёртв или сбежал, — ответил сейчас Эл, спотыкаясь от усталости. — Я почти выдохся, подруга. Давай возвращаться домой. На этих улицах нет ни следа ничего достаточно сильного, чтобы быть нашей целью.

Он взглянул ей в глаза. Леди Грейтгонт казалась такой же толстокожей и упрямой, как всегда, но глаза рассказали ему, что чувствует под этой личиной Шторм. В конце концов, это она служила якорем всем заклинаниям Эльминстера, постоянно возвращая его к здравому рассудку; она должна была устать намного сильнее.

— Как ты, подруга?

— Готова возвращаться домой, — вздохнула она, на мгновение позволив проявиться своей усталости. — Разотрёшь мне ступни, когда мы вернёмся к Мирту? Надеюсь, в этот раз обойдётся без его пьяного рёва. Его пьяный храп и так достаточно ужасен.

— Ха. Ты предпочитаешь обнаружить, что вместе с ним храпит семь–восемь юбок?

Шторм закатила глаза.

— Нет. Когда я вижу их прелести — даже если они потасканные и храпящие — я чувствую себя старой. Я рада, что Мирт вынослив, как молодой жеребец. Я просто хочу, чтобы он не испытывал необходимость доказывать этот каждый второй день! В одну из таких ночей он пригласит не ту девушку, и она перережет ему глотку и заберёт всё, что не прибито гвоздями.

— То есть вообще всё, — согласился Эльминстер. — Что ж, возможно сегодня всё будет иначе.

Так и случилось.

Счастливый Мирт находился в объятьях девушки свободных нравов, когда что–то, казавшееся похожим на холодный твёрдый камень не меньше его самого весом ударило его по затылку и отправило во тьму.

Девка под ним ещё набирала воздух для крика, когда ей на голову набросили плащ. Затем она получила такой же удар по голове.

Комнаты лорда Хелдерстоуна неожиданно наполнились мужчинами в кожаных одеждах и с оружием в руках, среди которых было два хмурящихся и осторожно озирающихся мага.

Один из них неожиданно встрепенулся и рявкнул:

— Кто–то — нет, сразу двое — поднимаются по ступеням!

— Я позабочусь об этом, Морл, — сказал второй маг. — Не прерывай свою магическую слежку. Я хочу убедиться, что мы захватим не только тех двоих в поле зрения, но и всех остальных.