Дикое сердце ветра (СИ)

- Мы же не на хлипком самолетике отправляемся в путь. Дирижабль - самый надежный вид транспорта на Земле, - в один голос вторили Арви и Рофирт. - Но даже на самолете человек способен преодолеть океан!

Вспомнились строки Фредерика Надара, вернее, командора, о Виржинии Лео:

Увидеть тебя я хочу, дорогая:

Отважные крылья из прочной фанеры

И сердце, которое грусти не знает,

Мотор подгоняет и в технику верит.

И где бы я не был, спрошу я у неба

Про твой самолет. Он мечты обгоняет,

Пусть звезды холодные в небе мигая,

Следят за тобой, путь найти помогая.

"На такое я бы тоже отважилась, - подумала девушка. - А ледяная земля меня пугает…"

Завтра в пять утра, когда ненадолго стихают ветра, а воздух еще не нагрелся, красавцу-дирижаблю ничто не помешает начать свое путешествие. Даже любопытные зеваки. Дирижабельшики - народ суеверный. Косой взгляд, не к месту оброненное слово, и любую неприятность в пути спишут на дурной глаз.

Танри тревожили другие вещи. Мама с дядюшкой уехали сегодня сразу после полудня, на прощание доведя ее до слез. Но ничего, зато она отправила очередное письмо Александру, а так же Итеро (мама заставила написать "брату"). "Отступать некуда. Любые страхи - проявление нашей слабости", - вспомнились слова Ванибару.

"Александр, если бы ты смог прилететь меня проводить, все было бы иначе!" - думалось ей. Но что грезить о невозможном? Вот оно, полное приключений настоящее рвется в небо, удерживаемое мощными тросами и стенами эллинга.

У нее еще вещи не собраны. Теплую одежду по ее меркам сшили на Спире, а все остальное еще предстоит упаковать. Главное, не превысить установленную на каждого норму веса багажа. Но Танри, кажется, уложится.

На следующее утро в пятнадцать минут пятого ее, как и весь юный экипаж "Вестницы", привезли в автобусе на верфь. В свете прожекторов мелькала светловолосая фигурка Бартеро. Тут же вертелся и Ринальдо Самид, на которого сейчас мало кто обращал внимание.

У самого эллинга на сложенных ровными рядами ящиках из-под оборудования беззаботно похрапывал Эдвараль, и не смущали его ни голоса рабочих, ни шум машинных моторов.

Исполинской пастью распахнулись ворота эллинга, и, стуча по рельсам, начала выползать причальная мачта, таща за собой пока еще неповоротливую махину дирижабля. В электрическом свете тот казался грязно-серым, неподъемным. Не представлялось, как он сможет плыть по небу, неся в себе часть экспедиции и почти все оборудование.

Неотлучно следуя за командором, Танри приблизилась к Самиду и куратору.

- Не нравятся мне эти сани, - сетовал Бартеро.

Его загорелое, похудевшее лицо с трехдневной щетиной не привело Танри в восторг. "Даже для Давиры не побрился!" - с неожиданным злорадством подумала она и тут же прогнала приятную сердцу мысль.

- Сани вполне приличные, - заверил куратора посланец адмирала. - Мне сказали, на складе ничего лучше не было.

Танри, выглядывая из-за командора, присматривалась к Самиду. Он очень торопится. Кажется, не из-за того, что во льдах терпит бедствие экспедиция какого-то Анависа. Здесь нечто иное. Захотелось применить способности, в наличии которых у нее был уверен Ванибару. Но тот же Ванибару запретил ей это делать.

- А если он сам такой, но куда более сильный, выученный. Обнаружит тебя, доложит, куда не следует.

Оставалось ждать. Разговор перешел на детали полярного быта. Танри заскучала. Лезть в гондолу не хотелось. Ее вещи погрузят Арви с Рофиртом. Сосредоточиться тоже не удавалось. Мысли уносились на Спиру к Александру Дириду. Как он там? Скучает? Дождется?

- Танри, марш к капитану! - скомандовал гатур. - Ты теперь дирижабельщица, а не звезда курса! Работай!

Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, возмущенно зарделась, но, встретившись со смеющимися глазами Бартеро, взяла себя в руки. Еще чего не хватало, веселить этого!

- Будет сделано, господин командор! - отчеканила она и, высоко задрав голову, зашагала к дирижаблю. По дороге она споткнулась, едва не упав. "Точно, смотрят в спину, развлекаются!" - решила девушка, но оборачиваться поостереглась.

Только забравшись в гондолу, она расслабилась. "Уф, интересное будет путешествие!" - она встряхнула черными волосами и поспешила в рубку управления.

К всеобщему удивлению вылетели всего на четверть часа позднее намеченного и устремились на юг на максимальной скорости. Берег таял вдали, растворяясь в сиянии просыпающегося солнца. Океан казался бархатным, расшитым бисером и блестками. Летели не высоко. Яхты и корабли прощально белели парусами…

Если повезет с погодой, остров Ивинаку встретит их до заката следующего дня.

Вот только своенравные воды Герийского океана вздумали показать свой норов уже к полуночи. Случись что с дирижаблем, и посадка на воду не спасет. Вмиг разобьется в щепки, утопит экипаж, как котят, - не найти следов…

Молодой команде "Вестницы" невольно вспоминались громкие истории былых катастроф. Невозмутимыми оставались двое - капитан Швас и командор Ванибару. Тот вообще к возможности погибнуть относился философски. "Уж если мне суждено умереть не своей смертью, то на Данироль. Однажды отпустив, второй раз она может не пощадить".

Танри слышала эти слова и злилась на гатура. Но и самой ей вспоминались предостережения: не отказываться от обретенной однажды зеленой земли. Чушь! Если следовать всем предостережениям, будешь ли свободен и счастлив? Нет.

Определяя по приборам отклонение дирижабля от курса, Танри, выполнявшая обязанности штурмана под внимательным надзором Ванибару, вдруг поняла - страх прошел. Неизвестность, гостеприимно распахнула ей объятья! Свершилось, летим! Тонкие иголочки нетерпения и азарта покалывали спину. Даже начавшаяся буря не внушала опасений. Танри знала - до острова Ивинаку они доберутся без приключений.

Ивинаку. Черная скалистая земля со скудно растительностью на юге и западе. Злобно шипящие раскаленные гейзеры на юго-востоке. Ледяные ветры, свирепствующие над несколькими рыбацкими поселками на севере. Там же находился аэродром с единственной взлетно-посадочной полосой, но четырьмя причальными мачтами, из которых действовали две. Только на дирижабле сюда и добраться…

Дежурил на маяке угрюмый старый гатур - бледный, выцветший, высушенный непогодой. Вестнице пришлось заложить несколько кругов, прежде чем он заметил и сигнальными огнями указал - к какой из мачт причаливать.

Пока наземная команда аэродрома соединяла тросы, чтобы лебедкой подтянуть дирижабль к мачте, Бартеро хмуро смотрел вниз из рубки. Эдвараль с командой еще не прибыл. Им-то лететь минут десять, если не торопясь…

Что поделать, если верить теории командора, древние машины Данироль реагируют на высокую скорость. А дирижабль способен двигаться сколь угодно медленно, и даже зависать на месте… В нем почти нет электроники, на которую тоже могут наводиться орудия. Спутниковую навигационную систему они отключат на подлете и пойдут по старинке по людским приборам…

Ступив на землю под навязчиво моросящий дождь, Бартеро Гисари натянул до глаз капюшон куртки и отправился беседовать со смотрителем. Но старый гатур, едва узнав имя куратора экспедиции, отшатнулся и во все глаза уставился на человека.

- Не думал, что ты такой. Ничего в тебе нет от отца, - вымолвил он наконец.

- Вы знали моего отца? - удивился Бартеро.

- Кто ж его теперь не знает? - гатур криво усмехнулся. - Я его всегда уважал. Знаменитая личность во всех отношениях. Даже с тобой отличился! Но тебе, его сынку, лучше на Спире не появляться. Фегинзар не пощадит.

- Вы что-то путаете, - куратор ничего не понял. - Разве Фегинзар пришел в себя? И мои родители, они давно погибли…

- Так ты не знал? Жаль что Марминар, твой настоящий отец, не пожелал известить тебя заранее о твоем происхождении. Теперь это известно всей Спире.