Пророчество: Дитя Земли

Свист ветра, топот копыт и отчаянная скачка подарили ей ощущение полной свободы, такого упоительного чувства Рапсодия не испытывала очень давно. Она распустила волосы в тот же день, как выбралась на равнины Роланда, и ветер радостно разметал ее огненные локоны. Она часто подставляла лицо солнцу, наслаждаясь его теплом, и вскоре ее розовая кожа приобрела золотистый оттенок. И только оставив позади поля Бетани и Наварна, Рапсодия поняла, что настолько здоровой и полной сил она не чувствовала себя давно.

Через одиннадцать дней безумной скачки Рапсодия подъехала к воротам Сепульварты. Шпиль, украшенный звездой, служил ей маяком последние три дня пути. Впервые Рапсодия заметила его ночью — едва различимый мерцающий свет вдалеке. Точно такой же, как в ее видении. Кошмар, заставивший ее предпринять это путешествие, возвращался всякий раз, когда она засыпала, словно напоминание о том, что она должна спешить.

Дорога к городу была заполнена пилигримами, идущими в храмы, священниками, спешащими с разными поручениями, и самыми обычными людьми, путешествующими из провинции в провинцию в надежде заключить выгодное торговое соглашение или провернуть какое-нибудь дельце — иногда честно, а порой и не очень. Рапсодия без проблем смешалась с толпой, миновала ворота и въехала в город. Через некоторое время она остановилась около Лианта'ар, Великой базилики, стоящей на высоком холме на окраине Сепульварты. Великолепное мраморное здание, в котором жил Патриарх, являлось продолжением самой базилики. Медные двери, ведущие в него, охраняли солдаты в яркой форме. Рапсодия привязала лошадь, дала ей воды и овса и направилась к стражникам.

Не успела она приблизиться к ним на десять футов, как они скрестили пики.

— Что вам нужно?

Рапсодия выпрямила спину и ответила:

— Мне нужно повидать Его Преосвященство.

— Дни Обращений были зимой. Вы опоздали.

Рапсодия почувствовала, что страх, не оставлявший ее с тех пор, как ей впервые приснился кошмар, уступил место раздражению.

— Мне необходимо с ним поговорить. Пожалуйста.

— Патриарх ни с кем не встречается даже в Дни Обращений. Уходи.

Рапсодия почувствовала, что сейчас взорвется, и потому постаралась говорить как можно спокойнее:

— Пожалуйста, скажите Его Преосвященству, что к нему прибыла Илиаченва'ар, которая намерена стать его защитницей. — Стражи молчали. — Хорошо, — заявила Рапсодия, с трудом сдерживая ярость. — До тех пор, пока вы не передадите Патриарху мое послание, вы будете молчать. — И она произнесла имя тишины.

Стражники переглянулись и попытались рассмеяться. Сердце Рапсодии наполнила жалость, когда они обнаружили, что не могут выдавить из себя ни звука, и на их лицах появился страх и недоумение. Тот, что помоложе, вцепился в свою шею, а другой, более опытный, наставил на Рапсодию пику.

— Да ладно вам, не стоит нервничать, — сказала она совершенно спокойно. — Если вы хотите устроить потасовку прямо здесь, на улице, валяйте, я не против, только мое оружие намного превосходит ваше. Так что получится не совсем честно. Итак, прошу вас, господа, я проделала долгий путь, и у меня кончается терпение. Либо вы передадите Патриарху мое послание, либо готовьтесь к бою. — Она ласково улыбнулась стражникам, чтобы немного смягчить свои слова.

Молодой солдат заморгал и немного расслабился. Затем, взглянув на своего товарища, а потом на Рапсодию, повернулся и вошел в дом Патриарха. Другой продолжал стоять, наставив на нее пику. Рапсодия спокойно уселась на каменную ступеньку и приготовилась ждать.

Отсюда открывался великолепный вид на город, удобно устроившийся между двумя холмами. Большинство зданий Сепульварты было построено из белого камня или мрамора, в результате возникало ощущение, будто город купается в солнечном свете, который, казалось, окружал его ореолом нереальности, превратив в волшебное царство грез. А высокое строение в самом центре Сепульварты заливало улицы своим сказочным сиянием, делая город еще прекраснее. Шпиль оказался таким высоким, что базилика, хоть и выстроенная на вершине холма в сотнях футов над городом, представлялась детской игрушкой. Когда солнечный луч коснулся одной из граней звезды, яркий огненный кинжал разорвал воздух и залил крыши домов ослепительным блеском.

Стражник вернулся в тот момент, когда Рапсодия встала, чтобы немного размяться.

— Идите за мной, пожалуйста.

Она поднялась вслед за ним по каменным ступеням и вошла в медные двери.

Как только Рапсодия шагнула внутрь, яркий солнечный свет погас. Здесь почти не было окон, и потому внутреннее убранство великолепного дворца производило угнетающее впечатление. На стенах были развешаны тяжелые гобелены, тут и там виднелись медные подсвечники с толстыми свечами, которые и являлись единственным источником света. Резкий аромат благовоний не справлялся с застоявшимся воздухом и запахом сырости.

Рапсодию провели по нескольким длинным коридорам, мимо бледных мужчин в одежде священнослужителей, откровенно разглядывавших ее, когда она проходила мимо. Наконец стражник остановился около огромной деревянной двери, покрытой резным орнаментом. Осторожно ее приоткрыв, он знаком показал Рапсодии, чтобы она вошла, и она не стала ждать еще одного приглашения.

Комната оказалась примерно такого же размера, что и Большой Зал в Илорке. Кроме огромной позолоченной звезды на полу, никаких других украшений Рапсодии раз глядеть не удалось. Как, впрочем, и мебели, если не считать стоявшего на верхней ступеньке мраморной лестницы массивного черного кресла из орехового дерева, чем-то напоминавшего трон, только гораздо более скромного. В кресле сидел высокий худой мужчина в роскошном одеянии, расшитом золотом и серебряными звездами. Когда она остановилась перед ним, мужчина наградил Рапсодию суровым взглядом, Певица прежде никогда его не видела, даже в своих снах, и потому решила подождать, что он скажет.

Мужчина довольно долго ее рассматривал, а потом нахмурился.

— Ну? Что вам от меня нужно?

Рапсодия медленно выдохнула и ответила:

— Ничего.

Суровое лицо исказила гримаса гнева.

— Ничего? В таком случае, почему вы настаивали на встрече со мной? Что за игру вы затеяли, юная леди?

— Мне представляется, что это вы пытаетесь играть со мной в глупые игры. — Рапсодия старалась, чтобы голос звучал вежливо и спокойно, хотя скрыть раздражение ей было трудно. — Мне нужно встретиться с настоящим Патриархом. Обман подобного рода не к лицу ни вам, ни ему.

На место гневу пришло смущение.

— Кто вы?

— Я уже сказала стражникам, что я Илиаченва'ар. Нет ничего страшного в том, что вам не знакомо это имя. Но Патриарх все отлично поймет, если вы, конечно, сочтете необходимым сообщить ему о моем визите. А теперь, будьте любезны, отведите меня к настоящему Патриарху. У меня мало времени.

Мужчина разглядывал ее несколько мгновений, а потом встал с кресла.

— Его Святейшество готовится к празднованию Священного Дня. Он никого не принимает.

— А почему бы вам не предоставить ему возможность самому принять решение, — спросила Рапсодия и сложила руки на груди. — Не сомневаюсь, что он очень даже захочет со мной встретиться.

Мужчина немного подумал, а потом пробормотал:

— Я у него спрошу.

— Благодарю вас. Я очень вам признательна.

Мужчина встал с кресла и, кивнув, спустился по ступенькам вниз. Проходя мимо Рапсодии, он задержался на одно короткое мгновение, чтобы оглядеть ее с ног до головы, и вышел из комнаты. Рапсодия вздохнула и подняла глаза к потолку, тоже сделанному из мрамора. Его суровая холодная надежность вызвала у Рапсодии ощущение, будто она попала в гробницу, и ей отчаянно захотелось поскорее оказаться на свежем воздухе.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь снова открылась и вернулся мужчина, с которым она разговаривала, на сей раз в простой рясе священнослужителя. Он знаком показал, чтобы она следовала за ним, и они зашагали по бесконечным переплетениям коридоров, — вскоре Рапсодия поняла, что совершенно перестала ориентироваться.