За порогом волшебства

Сати поглядела в окна Управления железной дороги и вздохнула.

– А сержант, представляешь, оказывается, за сигаретами пошел, встретил друзей и пиво пить с ними отправился… И часа два его пил! А мы с Хамером все ждали… Ну наконец пришел, Игорь с ним поговорил… потом, глядь: выводят дедулю моего!

– Не побили его там?

– Вроде не успели. Ну мне при Хамере говорить с ним не очень-то хотелось, сам понимаешь. Тем более что машину мы захватили в рекламном отделе без спросу, ну чтобы в милицию быстренько съездить. А задержались часа на три. Вот начальник рекламного отдела с утра пораньше мне скандал и закатил…

Она поежилась.

– Ну ладно… – сочувственно проговорил Никита. – Бывает. Он на всех орет. Хочешь, пока есть время, выйдем на бульвар, немецких пирожных купим в «Гретхен»? Кондитерская, наверное, открыта уже.

– Блин, откуда у меня деньги на пирожные от «Гретхен»? – разозлилась Сати. – Я вчера Марксисту последние отдала! Еще у Хамера заняла, чтоб дедуле бутерброды купить… боялась, что он с голоду помрет раньше времени… менты-то в кутузке, само собой, не кормят. А в этой «Гретхен» цены такие…

– У меня есть, – сообщил сисадмин. – Я вчера вечером комп соседу апгрейдил, так что заработал немного.

Сати подумала.

– Ну пойдем тогда. Только как бы мимо рекламщиков прошмыгнуть так, чтоб на этого неврастеника опять не напороться? Может, через окно?

– С четвертого этажа? Мудро ты придумала…

Благополучно миновав отдел рекламы, они вышли на улицу и направились к ресторану немецкой кухни «Гретхен». Утро только-только начиналось, и на бульваре было пустынно.

– Знаешь, Никита, мы, по-моему, все, что от нас зависело, сделали, – говорила Сати, загребая ногами сухие кленовые листья.

– Это ты о чем?

– Сам знаешь, о чем. Целых две монеты ему отыскали, – продолжала она. – И теперь для разнообразия пусть он сам поищет.

Никита хмыкнул:

– Он бы рад, да вот видишь…

– Ничего я не вижу, – проворчала Сати. – Я вижу, что друзья у него с большими странностями. Как и сам господин великий маг, кстати.

– Кто со странностями?

– Да дракон-то… как его зовут, кстати?

– Фиренц вроде… – с трудом припомнил сисадмин.

– Во-во. Этот дракон, он все усложняет, понимаешь? Если уж монеты нам попадаются, а не Тильвусу, то пусть бы как-нибудь попроще все это происходило, а? Вот, к примеру, идем мы себе, идем, вдруг – бац! Видим монету…

Они свернули в переулок. Вымощенный брусчаткой тротуар карабкался в горку и выводил пешеходов прямиком на Красную линию.

– И мы с тобой подходим и безо всяких забот-хлопот ее забираем, – продолжала рассуждать Сати. – А чего это там музыка играет?

– Где?

– Да возле Призма-банка…

Возле современного здания из бетона и стекла и правда гремела музыка. Ветерок покачивал связки разноцветных воздушных шариков, привязанных над входом, на ступенях стояли вазоны с яркими цветами.

– Может, похороны директора? – предположил сисадмин. – А чего? Директора банков, наверное, долго не живут.

– Думаешь, сотрудники по этому поводу так радуются? Не-ет, Никита, уж если б такой человек помер, газеты бы об этом сразу узнали. Тут другое… Это они празднуют чего-то, – неприязненным тоном произнесла Сати. – Могли бы нашей газете статейку заказать, чтоб осветить событие, так сказать. А чего? Я б с удовольствием… Банки, они платят знаешь, как хорошо! А вот не заказали, скупердяи…

Возле стеклянных дверей неторопливо прогуливались охранники, все как один в строгих черных костюмах.

– А, это у них годовщина, – догадался сисадмин. – Во, видишь, баннер висит: «Десять лет Призма-банку».

– Вижу. Такое событие, а о статье заказной не позаботились, – осудила «скупердяев» Сати, покосившись на безмолвную охрану. – А я б и статью, и письма от благодарных вкладчиков написала… Ну да ладно, пойдем, утешимся пирожными.

– Письма-шмисьма… Пойдем.

Сати бросила последний взгляд в сторону Призма-банка – за сверкающими стеклами был виден нарядный вестибюль – и вдруг замерла.

– Никита! Смотри! – громким шепотом позвала она.

– Чего «смотри»?

Сати ткнула пальцем в стекло. На первом этаже шли последние приготовления к празднику: сновали туда-сюда принаряженные дамы с букетами живых цветов, несколько человек в фирменных синих комбинезонах делали арку из гирлянды воздушных шаров, а между керамических вазонов с пальмами и фикусами возились менеджеры, расставляя изящные шкафчики с коллекциями банка. Делалось это для того, чтобы каждый горожанин, проходивший мимо, мог полюбоваться через стекло богатым собранием редких книг, старинных монет и антикварных нефритовых статуэток.

– Блин… – растерянно проговорил сисадмин, рассматривая монету Квенти, лежащую в бархатном углублении среди сотни других антикварных редкостей. – Ну вот, видишь, как ты сказала, так и получилось.

– Что я сказала?

– Ну как – что… – Никита покосился в витрину. – Шли мы, шли, вдруг – бац! Монета! Дракон-то так и сделал.

– Сделал, говоришь? Ну спасибо ему большое за это. А теперь пусть растолкует, как ее из банка забрать, – с досадой проговорила Сати. – Знаешь, ну их на фиг, пирожные эти, давай-ка сядем вот сюда на лавочку и мозгами пораскинем. Потому что я ума не приложу, как пробраться в банк и уговорить директора подарить нам кое-чего из коллекции…

Они уселись на скамейку неподалеку от банка и задумались.

– А может, пусть дедуля сам… – неуверенно предложила Сати, поглядывая в сторону сверкающих витрин, за которыми неспешно прохаживались сотрудники. – Мы ж ее нашли… Свое дело сделали.

Никита почесал в затылке.

– Кто его туда пустит, в банк-то? – поинтересовался он. – Это знаешь, учреждение серьезное.

– А нас кто пустит? – пожала плечами Сати. – Я с директором лично не знакома. Что-то не заказывает он в нашей газете рекламу…

Никита помолчал, подумал, поглядывая в сторону Призма-банка.

– Ладно… ничего мы сейчас не придумаем, – сказал он и поднялся на ноги. – Пойдем-ка обратно к конторе, дедуля-то твой, наверное, уже нас ждет. Он же с утра на бульвар подойти обещался.

– Боюсь, на этот раз господину великому магу и правда самому придется… – сказала Сати. – Я, знаешь, не представляю совершенно, как всю нашу спецоперацию можно в такой конторе провернуть! Так что пусть дедуля своими собственными магическими силами справляется. В конце концов, это его приятель виноват. – Она вздохнула. – Ну и жизнь у нас. Дракон чудит, а мы, образованные, просвещенные люди, расхлебываем. Кому только скажи! Ведь мигом в психбольницу путевку оформят, не успеем и оглянуться.

Она пошла вниз по улице, Никита двинулся следом, оглядываясь на здание Призма-банка.

– А чего? – продолжала рассуждать Сати. – Я там была как-то. Там врачи симпатичные…

– В психбольнице была?! – поразился сисадмин.

– Ну да. Там при больнице общество анонимных алкоголиков, так я туда ходила.

Никита остановился посреди улицы как вкопанный.

– В общество анонимных… Ты мне раньше этого не говорила!

– Ага. А что такого? Знаешь, столько знакомых там встретила? Ужас! Даже неудобно как-то было… Я вот думаю, что работники СМИ – самый пьющий социальный слой, – задумчиво проговорила Сати. – Неприятно, конечно, это признавать, да ведь что делать? Так, как пьют работники средств массовой информации, не пьет никто и никогда. Ну что ты встал? – удивилась она и оглянулась на приятеля.

– Слой-шмой… Ты-то там что делала?

– Где? А… статью писала про общество это. – Она пошарила в карманах пиджака, обнаружила дольку шоколада в серебристой обертке и удивленно хмыкнула. – Про завязавших алкоголиков. Блин, телефон в конторе оставила, надо же…

Сисадмин покачал головой:

– Не соскучишься с тобой…

Возле редакции на перевернутом малярном корыте, явно похищенном от здания Управления железной дороги, где шел ремонт, сидела незнакомая личность в серой замызганной куртке и сосредоточенно перебирала окурки в консервной банке, служившей курильщикам редакции пепельницей. Завидев Сати и Никиту, личность поставила жестянку на крыльцо, сунула пару бычков в карман и поспешила навстречу.