Колодец тьмы

— Мне этого не угадать, учитель, — сказал Гарет.

— Я обнаружил, что в Храме есть помещение, посвященное Пустоте!

Старик торжествующе улыбался, наслаждаясь впечатлением, произведенным на юного ученика.

— Не может быть! Неужели? Прямо в Храме? Но как...

— Храм начал строиться очень давно, в те дни, когда магию Пустоты если и не любили, то во всяком случае почитали. И неудивительно, что в Храме оказалось помещение, посвященное Пустоте. Я нашел его и пометил, где оно находится. Все, что нужно, ты найдешь в этой книге. Я двинулся сквозь тьму. С каждым шагом во мне нарастало ощущение, что я приближаюсь к цели, звук падающих капель становился все громче. Я знал, что нахожусь на верном пути. Я двигался с большой осторожностью, поскольку ночью обязательно кто-то слоняется по Храму. Все мои чувства были настолько обострены и натянуты, что я, наверное, убил бы любого, кто помешал бы моим поискам. И я отыскал потайную келью. Я нашел алтарь Пустоты. Но внутри не оказалось того, что я искал! Я взвыл от досады, ничуть не боясь поднять на ноги всех обитателей Храма. Я подумал: Пустота играет со мной в прятки, водит меня по Храму, чтобы посмеяться надо мной. Но едва я положил руку на черный алтарь, как сразу же узнал то, что мне было нужно. Искомый предмет находился в самом центре Храма, равно как и Пустота располагается в центре четырех стихий.

— Большой амфитеатр, — прошептал Гарет. — Между четырьмя алтарями....

— Да. Туда-то я и направился. Я не знал, где именно это спрятано. Мне нужно было найти самый центр или подойти к нему как можно ближе. Передо мною находился алтарь Людей. От него я пошел в другой конец Храма, считая шаги. Утомительное занятие, должен тебе сказать. Так я дошел до алтаря Эльфов, стоявшего напротив. Оттуда я направился к алтарю Орков, расположенному под углом в сорок пять градусов к алтарю Людей. Потом я направился к алтарю Дворфов, считая каждый шаг. К своей радости, я обнаружил, что они располагаются на одинаковом расстоянии друг от друга. Я быстро сообразил, где должен находиться центр. Я пошел по диагонали, вслух считая шаги, чтобы волнение не захлестнуло меня. И в этот момент туда принесло девчонку-послушницу, пришедшую убрать нагар со свечей. «Кто здесь? — окликнула она. — А, это вы. Почтенный Маг Зобер. Как вы здесь очутились? Вам сейчас лучше было бы лежать у себя в теплой келье. Вы ведь дрожите от холода. Позвольте, я вас отведу...» «Нет, не смей! — крикнул я со злостью, немыслимой для добродушного слабоумного старичка. — Я останусь здесь! Я пришел сюда молиться!» Мысленно я повторял номер шага, на котором меня застигла эта чертова девчонка. Мне не хотелось все начинать сначала. Звук, который я назвал стуком падающих капель, гремел во мне, как барабаны орков, в которые они бьют, чтобы гребцы живее орудовали веслами. Наконец послушница убралась, и я продолжил поиски. Я дошел до самого центра зала. Барабанная дробь сделалась настолько сильной, что проникала внутрь моего черепа и грозила разнести мозги. Я стоял между двумя рядами каменных скамеек. Я глянул под ноги и увидел на полу вот этот самый кинжал. Он лежал так, словно кто-то его обронил. Подняв кинжал, я увидел под ним черный кружок, вделанный в пол. Кружок был совсем небольшим, диаметром меньше твоего указательного пальца, и внешне ничем не примечательным. Сколько людей наступали на него, не замечая! Да я и сам проходил здесь многократно и не видел его. Уже потом, разыгрывая все того же глупенького старикашку, я спросил о назначении этого кружка. Зачем он здесь? Для какой надобности? Мне ответили, что круглый черный камешек вделал в пол строитель храма для удобства расчетов и измерений. Другого ответа я от них и не ждал. Но мы-то с тобой знаем правду. Если в амфитеатре каждая раса может поклоняться своим богам, должно существовать и место поклонения Пустоте. Я поднес кинжал к губам, поцеловал его и преклонил колени в благодарственной молитве, опустившись на черный кружок. И мне было даровано узнать, как и для чего используется кинжал.

— Расскажите, — хриплым шепотом попросил Гарет.

Во рту у него пересохло. Ладони взмокли, и он вытирал их о сутану.

— Если ты убьешь человека этим кинжалом, — едва слышно продолжал старик, отчего Гарету пришлось склониться над ним, — его труп будет подчиняться твоим приказаниям.

— А какая мне польза от трупа? — недоуменно спросил раздосадованный Гарет.

— Это не просто труп, а труп, который двигается, — ответил старик. — Труп, который думает. И во всех других отношениях выглядит живым. Этот труп сохраняет свою форму, пока на нем целы магические доспехи, дарованные ему Пустотой. Улавливаешь совпадение? — усмехнулся старик. — Однако прекрасный облик сохраняется лишь до тех пор, пока он пребывает в той форме, в какой он должен служить обладателю кинжала. И таким образом он становится противоположностью Владыки. Магия Пустоты постоянно в его распоряжении. Внутри доспехов его сила возрастает десятикратно. Такой труп не знает страха, не страдает ни от жары, ни от холода, не нуждается в еде и питье. Исключение составляет особая пища, поддерживающая его жизнь.

— Какая пища? — нехотя спросил Гарет, испытывая ужас и любопытство.

— Души. Души несчастных, что оказались на его пути, когда он был голоден. Он питается умирающими, и те отдают ему жизнь. Такой живой труп называют «врикиль». На языке эльфов это означает «пожиратель мертвых».

Гарет вздрогнул и поплотнее закутался в сутану. Он чувствовал, как нагрелся металл рукоятки кинжала, которую сжимала его рука.

— А вы...

Гарет мешкал, не зная, как спросить. К тому же он толком не знал, хочет ли услышать ответ.

— А вы... — снова повторил он.

— Ты хочешь знать, не врикиль ли я сам? — Лицо старика сморщилось в насмешливой гримасе. — Разве я смог бы им стать? Как Тамарос не может сам стать Владыкой, так и владелец кинжала не может превратить себя во врикиля. Магия Пустоты продлила мне годы жизни. Но в отличие от врикиля эта магия не в состоянии продлить твою молодость и дать силу тебе самому. Потому-то я и валяюсь здесь, как сломанная кукла, — с горечью прибавил он. — По той же причине я перестал пользоваться этим чертовым заклинанием. Какой смысл? Я исполнил свой долг. А на твой вопрос отвечу: сейчас на свете нет ни одного врикиля. И дело не в недостатке стараний.

Старик что-то проворчал себе под нос, беспокойно ворочаясь под грудой одеял. Потом он слабо махнул рукой.

— Там, в этой книге, все написано. Я записал все, что мне известно про кинжал и про ритуал сотворения врикиля. Человек, которого ты выберешь, должен будет принять Пустоту. В этом — ключ. Пустота должна посчитать твоего избранника достойным. Нельзя просто подкрасться к кому-нибудь сзади, полоснуть кинжалом по горлу и ждать, что убитый тут же превратится во врикиля, — раздражительно бросил старик и вполголоса добавил: — Я знаю. Сам пробовал. Так не получится. Кинжал выпал из моей руки раньше, чем я успел нанести удар. Кинжал сам выбирает. Точнее, Пустота выбирает сама.

— Понимаю, — с сумрачной торжественностью произнес Гарет.

Он поднес кинжал к свету, рассмотрел работу неведомого мастера и подивился ее совершенству. Гарет не удивился бы, если бы дракон вдруг ожил в его руках.

Старик глубоко вздохнул, словно он избавился от тяжкого бремени. Он откинулся на подушку, и на лице его появилось выражение покоя и удовлетворенности.

— Отныне он твой, Гарет, — произнес старик.

— Да, учитель.

Старик закрыл глаза. Теперь его голос превратился в едва различимый шепот.

— Теперь он твой. Как и требовалось, я передал кинжал. Когда наступит твой час покинуть эту жизнь, ты сделаешь то же самое.

— Да, — снова сказал Гарет.

Он продолжал вертеть кинжал в руках.

— Ты знаешь, что тебе надо сделать, когда я уйду.

— Да, — в третий раз повторил Гарет.

— Тебе не придется долго ждать. Я устал. Очень устал.

Больше старик не произнес ни слова. Гарет слышал лишь его хриплое, прерывистое дыхание и завывание бури за окном.