Принц подземелья

— Северус, как же ты пойдешь? Ты еле стоишь на ногах, тебе нужно отдохнуть.

— Ничего, там еще осталось восстанавливающее зелье, так что я как‑нибудь справлюсь. А вы с Джеймсом приведите тут всё в порядок и отправляйтесь в Годриково Ущелье. Хорошо?

Лили вдруг поняла, что он уговаривает её, как капризного ребенка, и ей стало стыдно.

«Не хватало ещё, чтобы он сейчас переживал из‑за меня», — подумала она, вытерла остатки слез и твердо сказала:

— Хорошо, я сделаю всё, как ты сказал. Только когда вернешься домой, сразу пришли мне патронуса. Я не хочу, чтобы ты оставался тут один.

— Договорились, — Снейп встал, поцеловал её, и они с Гарри и Джорджем ушли через камин, забрав с собой Беллатрису и оборотня.

Лили попыталась встать, но ноги после пережитого волнения плохо слушались её. Она снова села на диван и стала убирать кровь и чистить ковер, произнося заклинания с другого конца комнаты.

— Ты в порядке? Она тебе ничего не сделала? — решил наконец заговорить Джеймс.

— Нет, ничего серьезного. Просто чары помех… Но я здорово перетрусила и неважно себя чувствую. Думаю, это скоро пройдет, — Лили вздохнула и посмотрела на брата. — Северусу досталось гораздо больше. Она пытала его… Это было ужасно, — Лили провела рукой по лицу, словно пытаясь стереть воспоминание о пережитом, и принялась сбивчиво рассказывать о случившемся, стараясь не сболтнуть лишнего. Ей было нужно выговориться, и Джеймс подходил для этого как нельзя лучше: он слушал, открыв рот.

Наконец Лили закончила рассказ и с трудом поднялась с дивана.

— Надо отправляться к родителям, я обещала Севу. Но сперва пойду, возьму кое–какие ингредиенты. Надо будет сварить еще одно восстанавливающее зелье.

— Лили… — Джеймс виновато смотрел на неё. — Знаешь, наверное, он действительно тебя очень любит. Может, он и вправду не такой уж плохой человек, как я думал…

— Ну наконец‑то до тебя дошло! — Лили ткнула Джеймса кулаком в плечо и направилась в лабораторию. — Надеюсь, у вас в Годриковом найдется приличный котел для варки зелий? Очень уж не хочется тащить свой…

Разумеется, Снейпу не удалось скрыть того, что для защиты он использовал беспалочковую магию. Во время допроса Беллатрисы данное обстоятельство, к его огромному сожалению, всплыло практически сразу, причем без помощи авроров, Веритасерума или легилименции. И это стало гораздо большим потрясением для всех присутствовавших на дознании, чем вся остальная информация, которую им удалось добыть из Беллатрисы и оборотня. И хотя Кингсли воздержался от обсуждения этого вопроса в присутствии авроров и Беллы, Снейп знал, что неприятного разговора ему не избежать.

— Почему ты не доложил о своих опытах в Министерство? — спросил Бруствер, как только Беллатрису увели и они со Снейпом остались в кабинете вдвоем. — Все новые исследования должны регистрироваться, ты прекрасно знаешь этот порядок.

В других обстоятельствах Снейп, наверное, постарался бы не вступать в конфронтацию с Кингсли, но только не сейчас. Беллатриса и так уже истрепала ему все нервы своими не слишком уместными, но весьма настойчивыми вопросами о том, как ему удалось напасть на неё без палочки, и порой ему казалось, что это она допрашивает его, а не наоборот. К тому же, только что ему впервые пришлось проникать в сознание оборотня. Как и следовало ожидать, оно сильно отличалось от человеческого, и хотя сопротивляться Сивый не умел совсем, контакт с ним вымотал Снейпа, пожалуй, даже больше, чем «общение» с Беллатрисой: на профессора обрушился неудержимый поток кошмарных образов, наполненных бешеной злобой и жгучей ненавистью к людям. Так что ни на какую дипломатию сил у него уже не оставалось.

— Я что, теперь должен отчитываться перед твоими людьми за каждое сваренное не по утвержденному рецепту зелье? — жестко спросил он.

— Это не зелье! Это принципиально новые исследования! Ты понимаешь, что проводил эти эксперименты безо всяких санкций? Мог хотя бы поставить меня в известность о том, чем занимаешься! А теперь ты меня подставил. Пойдут слухи, что я покрываю тебя, потакаю своим приятелям в проведении опасных нелицензированных экспериментов… Да мало ли что навыдумывают! — недовольно ворчал Кингсли.

— Можешь валить всё на меня. Моей репутации хуже уже не будет, — сухо заметил Снейп.

— Ты прекрасно знаешь, что я дал бы тебе разрешение на эту работу, — продолжал выговаривать ему Бруствер. — А так я выглядел перед моими ребятами полным дураком, когда выяснилось, что я ничего не знаю даже о теоретической возможности колдовства без палочки, не говоря уж о его практическом применении. Ты должен был сообщить обо всем в Министерство. Эти правила — не моя прихоть, они продиктованы соображениями безопасности!

Снейп почувствовал, что его терпению приходит конец. Он давно отвык от того, чтобы его отчитывали, как какого‑то школьника.

— Послушай, я не собираюсь получать разрешение Аврората на каждый взмах палочки и, уж тем более, — руки! Хочешь — сажай меня в Азкабан! Только если бы не мои эксперименты, я был бы уже трупом! И моя жена — тоже!

— Не заводись, — повысил голос Бруствер, тоже понемногу теряя терпение. — Просто в следующий раз будь осмотрительнее и зарегистрируй свои исследования.

— В следующий раз лучше пусть твои люди будут осмотрительнее и не выпускают из тюрьмы опасных преступников, — отрезал Снейп. — А то у других под рукой может не оказаться нелицензированной магии, чтобы отбиться от них…

В общем, это было достойное окончание так паршиво начавшегося дня. Допрос и последовавший за ним разговор с министром заняли гораздо больше времени, чем он предполагал. Было уже довольно поздно, когда Снейп дезаппарировал из Министерства с единственным желанием поскорее попасть домой и завалиться спать. Он по привычке не пошел через камин и уже собирался отправить Лили патронуса и сообщить, что он возвращается домой, когда, обогнув стену замка, увидел свой дом, белевший в летних сумерках. Он удивился, заметив, что и в спальне, и в гостиной горел свет. Снейп прибавил шагу, и через несколько минут был уже на пороге дома.

Когда он вошел, на звук открывшейся двери выбежала тигуана. Обычно в это время она уже спала, прилепившись в каком‑нибудь углу к потолку, и то, что она изменила своей привычке, тоже было странным. Было очевидно: что‑то случилось. Вид дремавшего на диване в гостиной Джеймса уже не удивил, а только еще больше встревожил Снейпа.

— Джеймс? — позвал он, заходя в комнату.

— Профессор, вы вернулись… — Джеймс проснулся и смотрел на Снейпа сонными глазами.

— Почему вы не в Годриковом Ущелье? Где Лили?

— О, сэр… Мы уже собрались уходить, и тут, вы понимаете… такое дело…

— Где Лили? — угрожающе переспросил Снейп, подходя ближе к Джеймсу. — Что с ней?

— С ней всё в порядке, — поспешно заверил его Джеймс, — она наверху. Просто… В общем, у вас родился сын, профессор.

Джеймс с неловкой улыбкой смотрел на потрясенного Снейпа.

— Что? Но ведь она должна была родить только через два месяца… — Снейп забыл и про усталость, и про то, что хотел спать. Теперь он думал только о Лили и о ребенке, понимая, что именно сегодняшнее нападение послужило причиной его преждевременного появления на свет и что это обязательно скажется на его здоровье.

— Там мадам Помфри, мы сразу позвали её, — попытался успокоить его Джордж.

— С малышом всё в порядке?

Джеймс пожал плечами.

— Наверное… Я не знаю… Мадам Помфри сказала только, что родился мальчик, и попросила их не беспокоить. Да мне и не приходило в голову подниматься туда — вы же понимаете… Я думаю, она скоро спустится, вы подождите здесь.

Снейп принялся нервно ходить по комнате. Его пугала стоявшая в доме тишина. Когда родилась Элис, на орала так, что слышно было, наверное, даже в Хогсмёде… Снедаемый тревожными предчувствиями, профессор не сразу понял, что Джеймс, о присутствии которого он совершенно забыл, что‑то говорит ему.