Послушание змеи

Я многозначительно посмотрел на Гарретта и он коротко кивнул в ответ. Мне удалось осторожно подняться и на слегка подгибающихся ногах прокрасться вдоль скамеек. Там я уселся снова, слушая, как разговаривающие между собой Торбен с Дэниелем понемногу удалялись в сторону двери с винтовой лестницей. Тогда я испустил громкий вздох. Оба умолкли на полуслове и застыли как вкопанные, но тут же быстро направились в мою сторону. Я с трудом приподнялся, повернув голову таким образом, чтобы на виду оказалась впечатляющего вида шишка, оставшаяся после недавнего удара.

– Тимотеус! – лицо Торбена было полно заботы и сострадания, я думал, что проявление подобных чувств по отношению ко мне просто невозможно. – Что случилось? Ты ранен?

– Нет, не думаю...

Даниель осторожно осмотрел мой висок.

– Ты видел того, кто на тебя напал, прежде чем потерял сознание?

– Нет... Я хотел пойти к Вам, Мастер Торбен. Прямо не знаю, как здесь очутился... – я ошарашенно оглядывался вокруг. Это выражение лица превосходно удалось – мне и в самом деле частенько приходилось попадать впросак.

Оба брата помогли мне встать и поддерживали с обеих сторон.

– Пойдем с нами.

– У меня опять были видения... Я хотел Вам об этом рассказать... Так сильно кружится голова...

– Чуть позже, Тим, – успокоил меня Дэниель. – Расскажешь нам попозже.

Они привели меня из церкви в главное здание. Я видел, что поиски закончились – мои братья снова заступали на свои посты. Даниель и Торбен ввели меня в вестибюль и усадили на скамью перед огромным камином, озабоченно глядя мне в лицо. Мне не составило труда разыгрывать из себя жертву нападения – ведь совсем недавно я и впрямь получил по голове. От очага шло приятное тепло, мои веки сами собой слипались.

– Ты помнишь что-нибудь о произошедшем?

– Немногое... По пути в монастырь я чуть было не угодил в лапы зомби, но мне удалось от него убежать. А братья у ворот защитили меня. Я вошел во двор и хотел повидать Вас, Мастер Торбен, чтобы рассказать о своих новых видениях, но не помню, успел зайти в здание или нет. Знаю только, что очнулся уже в церкви.

– Ничего удивительного, Тим, стражники, которых тоже оглушили, вряд ли сумеют рассказать больше.

– ... тоже оглушили? Что произошло? – я старался скрыть свою озабоченность о того, что кто-то из них видел меня бегущим по мосту.

– Кто-то вломился в библиотеку. – пояснил Дэниель.

Я сделал такое непонимающее лицо, что он улыбнулся:

– Также остается покрытым мраком, что ему там понадобилось. Но тебя не должны волновать все эти дела. Тебе нужно как следует отдохнуть. Сейчас попрошу брата Урсуса, чтобы он приготовил для тебя постель.

– Да нет, не стоит, господин. Мне бы отдохнуть всего пару минут, а там уж все опять будет в порядке.

– Будь благоразумен, Тимотеус, – произнес назидательно Торбен. Я глянул с чувством вины:

– Конечно, Мастер, но мне бы очень не хотелось тревожить нашего миссионера, у которого я сейчас проживаю. – Я с трудом удержался от ухмылки, подумав об этом „нашем миссионере“. – Кроме шишки никаких повреждений и идти не так далеко.

– Ну тогда мы по крайней мере проводим тебя.

– Уверяю Вас, в этом нет необходимости. И потом в Вас очень нуждаются здесь, в монастыре. А вот мое видение не даеит мне покоя.

– Расскажи мне о нем.

Я расписал в самых ярких красках и подробных деталях свой сон о гибели Крысюка, стараясь ничего не упускать. Может, рассказ об этом так их обеспокоит, что братья забудут о своих намерениях и не пойдут меня провожать.

– Когда ты это видел?

– Несколько дней назад, – правдиво ответил я. – Но нового убийства не последовало, поэтому я не придавал этому особого значения. Однако вчера мне еще кое-что приснилось.

Теперь настал черед кошмара, увиденного мной в момент смерти крысомордого бандита. Лица братьев стали озабоченными.

– Я ничего не слышал о новом убийстве... – задумчиво проговорил Торбен. – Но если виденный тобой человек действительно был преступником, как ты полагаешь, то мы, вероятно, никогда не узнаем правды об этом.

– Но тогда это значит, что речь идет уже о четырех покойниках... – догадался Дэниель. Я молчась, боясь сморозить какую-нибудь чушь, а они начали обдумывать услышанное.

По прошествии некоторого времени я вежливо прервал беседу:

– Если я Вам больше не нужен, то с Вашего позволения пойду домой. Мне хотелось бы немножко отдохнуть.

Братья, уже почти забыв обо мне, разом замолчали и испытующе уставились на меня. Я с честью выдержал их взгляды.

– Я и вправду чувствую себя снова в порядке и дойду сам. А у вас и так больше чем достаточно забот.

– Кто-нибудь из братьев мог бы тебя проводить.

Я с улыбкой покачал головой:

– Благодарю Вас за заботу, Мастер Торбен, но здесь каждый боец на счету, хотя бы из-за этого вечернего вторжения. Мне в самом деле намного лучше, я доберусь один. Прощайте.

Некоторые мои слова определенно удивили Торбена, однако он не стал спорить, а лишь кивнул. Пожелав обоим доброй ночи, я по возможности уверенным шагом направился к воротам, озабоченно глядя по сторонам. Во дворе мне не удалось отыскать какие-либо признаки Гарретта. Я очень надеялся, что он уже выбрался из монастыря, когда попрощался с братьями у ворот и шагнул наружу, в морозную темноту.

На месте нашей встречи с Артемусом я в ожидании остановился. Меня мучило беспокойство. А что, если ему не удалось убежать? Вдруг его схватили или, что еще хуже, забили на месте до смерти? Наблюдая за монастырем, я пытался уловить каждое малейшее движение, которое могло возвещать о возвращении Гарретта.

– Ты идешь или как?

Я чуть не заорал от неожиданно раздавшегося над самым ухом голоса. В темноте мелькнула знакомая усмешка. Его, как видно, начало раздражать, что у меня душа больше не уходила в пятки при каждом таком внезапном появлении.

– И как давно Вы тут стоите?

– Я тебя дожидаюсь.

Мне оставалось лишь закусить губу и послушно топать вслед за Гарреттом домой.

30

Оказавшись в жилище вора, я сразу плюхнулся на лежанку и моментально заснул. В эту ночь мне опять снилась всякая всячина, но к счастью ничего похожего не реальность или значимого. Я открыл глаза, когда бледное зимнее солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Спросонья казалось, будто по голове моей проехала телега. Склонившийся над книгой Гарретт наградил меня понимащим взглядом:

– Садись, поешь чего-нибудь, а то выглядишь как привидение.

„А ведь именно он сам казался призраком, когда приближался ко мне во вчерашнем видении“ – воспоминиание об этом заставило болезненно сжаться сердце. Трясясь от холода, я уселся за стол и мгновенно задрожал с утроенной силой – от книги по-прежнему веяло бесконечной стужей.

– Надо отнести это Артемусу, я сам не могу прочитать, – сказал вор.

Мне было боязно приближаться к Книге Праха. Я не желал даже думать о том, что смогу помочь Гарретту в этом деле. Сама мысль была отталкивающей, хотя чтение сейчас стало для меня весьма приятным занятием. Гарретт заметил мою тряску и (к моему великому облегчению) поставил книгу на полку.

После еды я спросил:

– Что Вы теперь намерены делать?

– Заскочим ненадолго к Хранителям. А потом нанесем основательный визит Мастеру-Магу, чтобы задать парочку конкретных вопросов. Например, зачем ему понадобилось запихивать тебя в саркофаг.

– Вы думаете, это сделал Абсалом? – изумленно вытаращился я.

– Не обязательно собственной персоной, однако мне не приходит на ум никто другой, столь заинтересованный в сохранении тайны запретной книги. Если чутье не подвело Артемуса и за Езекилом действительно кто-то наблюдал, то не стоит исключать возможности, что этот кто-то увязался за ним до места нашей встречи. Маги, как и Хранители, умеют оставаться незамеченными.

Я тупо таращился на шершавую поверхность стола:

– А от меня-то им чего нужно?..

– Может, они думали, что книга все еще у тебя.