Высокий Дом

На счастье, в этом коридоре пол был застлан мягкой дорожкой, которая гасила звук шагов. Откуда-то дул ветерок, принося благоухание роз и сладковатый запах дождя. Находясь внутри Извилин, братья не слышали шума грозы, а теперь до них доносились раскаты грома и журчание потоков, стекавших по водосточным желобам. Картер медленно шагал вперед, страстно желая тишины, прислушиваясь, не раздадутся ли голоса патрульных, и всей душой надеясь, что они с Даскином не наткнутся на засаду. Он знал, что коридор длинный, что по пути им не должно встретиться ни одной двери, но определить, далеко ли они уже успели уйти от потайной двери, было крайне трудно. Картер принялся считать шаги.

По коридору они шли больше часа. Шум грозы, скрипы и стоны дома – десятки разнообразных звуков подстегивали воображение. Картер часто останавливался, прислушивался. В конце концов ему показалось, что он слышит, как кто-то или что-то негромко скребется где-то неподалеку. Картер замер, стараясь убедить себя в том, что звук ему просто померещился, но чем дольше прислушивался, тем сильнее убеждался: где-то совсем рядом тихо-тихо переговариваются какие-то люди, и их голоса приглушает шум дождя. Картер рискнул и сделал еще один осторожный шаг вперед.

Во мраке перешептывались люди – теперь в этом не было ни малейших сомнений. Это могли быть только анархисты. Скованный страхом по рукам и ногам, Картер бесшумно отступил назад. Теперь он считал шаги в обратном порядке, все время вел рукой по стене, и к развилке они с Даскином вернулись гораздо быстрее. Отсюда Картер пошел другим путем – тем, который первоначально отверг. Он решил: если в этом коридоре окажется патруль, он во что бы то ни стало прошмыгнет мимо.

Картер снова держался возле правой стены, на расстоянии вытянутой руки, и снова считал шаги. Этот отрезок коридора оказался короче, но Картер все равно часто останавливался. От того, что враги находятся так близко, ему было не по себе.

Вскоре братья добрались до того места, где коридор сворачивал вправо. На повороте они довольно долго простояли, прислушиваясь, не примешиваются ли какие-либо посторонние звуки к шуму грозы. Убедившись, что ничего кроме грома и дождя не слышно, они свернули за угол, и почти сразу же Картер почувствовал, как что-то коснулось его ног ниже коленей. Он наклонился, пошарил рукой… и нащупал тонкую веревку, натянутую поперек коридора. То ли система сигнализации, то ли ловушка. Из-за того, что где-то совсем рядом торчали анархисты, Картер не осмелился даже шепотом сообщить Даскину об опасной находке. Он взял брата за руку и дал ему нащупать веревку. Даскин понимающе кивнул и осторожно пробежался пальцами по ней.

Картер осторожно переступил через веревку. Через десять дюймов от первой коридор перегораживала вторая.

Пришлось рискнуть и шепотом предупредить Даскина:

– Еще одна.

Картер перешагнул через вторую веревку, Даскин – через первую.

И снова ноги Картера коснулся зловредный шнурок, и снова он предупредил брата об очередном препятствии – на этот раз он трижды коснулся тыльной стороны ладони Даскина, после чего перешагнул через третью веревку.

Обнаружив четвертую, Картер был готов разрыдаться от отчаяния. Ему уже казалось, что весь коридор затянут веревками и что со всех сторон притаились анархисты. С колоссальным трудом Картер взял себя в руки, справился с охватившей его паникой, предупредил Даскина о том, что наткнулся на четвертую веревку, и осторожно переступил через нее.

Дальше Картер продвигался вперед дюймовыми шажками, ожидая, что вот-вот наткнется на новую преграду, но на счастье, ее не оказалось. Даскин оставил позади четвертую веревку.

Никакого облегчения Картер, правда, не испытал. Впереди их могли ждать новые ловушки. Он продвигался вперед предельно осторожно и медленно, на ощупь, в уме считая секунды. Сосредоточиться, ровным счетом ничего не видя перед собой, было ужасно трудно. Перед глазами замелькали изумрудные и алые пятна – от долгого пребывания в темноте начались зрительные иллюзии.

Больше ловушек на пути не встретилось, но до следующей развилки братья добирались не меньше часа. Затем они повернули налево. Только тогда Картер вздохнул спокойнее. Без сомнения, они сумели миновать одного или нескольких дозорных, пройдя всего-то в паре футов от них. Теперь только коротенький отрезок коридора отделял их от лестницы, ведущей к потайному ходу, за которым лежали Извилины. Попав туда, они снова окажутся в безопасности. Однако новый дар Картера подсказывал ему, что и в этой части коридора имеются две потайные двери.

Братья осторожно, на ощупь продвигались вперед, и Картер почувствовал, что обе потайные двери – справа, но где именно – понять пока не мог. Он понял это только тогда, когда двери остались позади – он словно прошел мимо печей, пышущих жаром. Прежде на пути ему попадалось уже немало подобных ходов, но еще ни разу, минуя их, он не испытывал столь сильных ощущений.

Картер и Даскин уже были на полпути от цели, когда в дальнем конце коридора вдруг замерцал тусклый огонек. Свет чужого фонаря выхватил их мрака цветочный рисунок на обоях и контуры плинтуса. Кто-то вот-вот должен был появиться из-за угла. Братья замерли. Еще мгновение, и они окажутся на свету.

Картер отчаянно пытался решить, как быть. О том, чтобы успеть добежать до лестницы, нечего было и думать. Оставалось единственное: как можно скорее вернуться к одной из потайных дверей. Картер быстро повернул назад. При тусклом свете он разглядел панели. Две из них были резными, с изображениями фигурок медведей. От ближайшей Картера отделяло всего несколько футов. Он метнулся к ней и, на счастье, сразу же нашел секретный механизм. Им оказался подсвечник, приколоченный к стене. Картер крепко сжал его, думая о том, что устройство для открытия панели запросто может прятаться и за резным панно. Однако подсвечник без особых усилий со стороны Картера повернулся влево, и панель бесшумно скользнула в сторону. Картер шагнул в образовавшийся проем, Даскин шмыгнул туда за ним следом. Еще мгновение – и панель столь же беззвучно встала на место, а в ней оказался глазок.

Свет фонаря еще не успел как следует озарить ту часть коридора, которая предстала перед глазами Картера, когда он расслышал голоса анархистов.

– Хорошенькое дельце, – ворчал один из них. – Ничего себе конспирация: шатаемся тут с фонарем, ловим, стало быть, лазутчиков… А ведь выходит так, что мы им даем знать о своем приближении на каждом повороте. Самое милое дело!

– А спорить-то без толку, – вздохнул второй. – Ты бы знал, каково было во времена Войн в Желтых Комнатах. Это в пятьдесят восьмом. Я торчал в Даннершоте, когда тигры нагрянули. Там, я тебе доложу, довелось такого страху натерпеться, что до сих пор, как вспомнишь, так мороз по коже. Кругом коридоры перепутанные, факелы дымят, а из темноты эти здоровенные кошки выпрыгивают. Тогда не Полицейский командовал. Командуй он – такое бы вряд ли приключилось. Он-то смекалистый, заранее бы все подрассчитал.

Свет фонаря ярко озарил все поле зрения. Мимо глазка прошествовали двое анархистов-патрульных.

– Ты мне этими своими байками про войну голову не морочь, – буркнул первый. – Жду не дождусь, когда мы сменимся да отсидимся в темноте, чтоб на нас никто не напал.

Шаги удалились влево и вскоре стихли, а с ними – и голоса. Когда света фонаря патрульных не стало видно, Картер открыл потайную панель.

– Очень вовремя сообразил, – благодарно прошептал Даскин.

– Знаешь, карта Дома настолько крепко во мне засела, что я чувствую, где потайные ходы даже тогда, когда не думаю о них, – объяснил Картер. – А теперь нам бы лучше поспешить. Вот-вот могут пройти дозорные, которые сменят этих двоих.

Удостоверившись, что в коридоре – ни души, братья поспешили к лестнице. Лестница оказалась узкой – такими, как правило, для перемещения по дому пользовались слуги. Ее тоже предстояло преодолеть в темноте, а ступени, как назло, откликались на каждый шаг тоскливым скрипом. Ступая как можно более осторожно, братья миновали два пролета. На площадке висела большая пустая рама для картины.