Вошь на гребешке (СИ)

   Милена передернула плечами и отвернулась от окна. Паша закончил доверительно рокотать шепотом, хлопнул по плечу рослого парня, сторожа при воротах. Энергично пожал его протянутую руку, оставляя в ладони ком мятых купюр.

   - Какой корпус? - спросил он, взбираясь в высокое кресло водителя.

   - Туда, по дорожке, дальше направо и... дальше, так... За угол и стоп.

   - Терапия, клизма им в жопу, - зевнул Паша, в два движения погасил свет и заглушил мотор. - Этаж, палата, давай вводные, я типа жду.

   - Третий. В коридоре.

   - Бомжатник, - с пониманием кивнул Носорог и прыгнул в ночь. - Милена, если без эфира в морду и кулака туда же, как мы закроем им глаза?

   Милена тихонько рассмеялась, прочесала пальцами волосы, повела плечами - и пошла к обшарпанной двери, дыша как-то иначе и ощущая себя несравненной. Откуда взялся человек в халате, судорожно рванувший дверь и склонившийся целовать руку, Паша не понял. Милена и сама не знала. Она шествовала по лестнице, милостиво кивая в такт бессмысленной череде слов, восславляющих её образ. На третьем этаже она улыбнулась человеку в халате особенно тепло, отчего тот икнул, спотыкаясь. Вскочил, побрел дальше, ничего не видя и продолжая нести восторженную чушь.

   Паша за спиной выругался, одновременно отмечая действенность обаяния и неоднозначное отношение к методу. Носорог сочувствовал потерпевшему, в какой-то мере понимая, до чего бедняге плохо... или хорошо?

   В коридоре было тихо, больные спали, медсестры отсутствовали. До самой каталки с телом удалось дойти без помех. Влада, кстати, переместили в палату: Милена чуть не задохнулась от спертости воздуха. Пятнадцать человек, половина склонна курить, вдобавок вонь чисто медицинская и дополняющие её запахи дезинфекции и несвежего тела, киснущего под бинтами.

   Паша быстро распихал чужие кровати и каталки, освобождая дорогу для нужной. Слегка приложил в ухо выздоравливающего, излечив от бессонницы. Докатил "живое тело" до дверей в коридор, толкнул - и замер, выдохнув лишь половину очень короткого ругательства.

   Каталка застряла в дверях, скрипнув и перекосившись. Вероятно, от ужаса: на край изголовья теперь опиралась лапами чудовищная тварь, в которой не склонный к пугливости Паша опознал серьезного противника. Изучив потенциального врага, Носорог уважительно хмыкнул и толкнул каталку снова, выпихивая в коридор изо всех сил: тварь не желала уступать и басовито рычала, скаля внушительные зубищи.

   - Баскервильский щен был мелковат, - бормотал очухавшийся Паша, пыхтя и продвигая каталку. - Ты типа - круче, просёк? Ты - генерал. Генералиссимус, мать твою... и что у ей была за порода, у суки?

   Тварь посопела, оттолкнулась от каталки и встала на все четыре лапы. Низко неся здоровенную свою башку, побрела вдоль стены, чуть раскачиваясь и не прекращая рычать. Паша стоял, как скала, и не собирался затевать панику. Тварь озадаченно приподняла морду и глянула на Носорога тусклыми осколками стынущей злости...

   - Бэль, куда тебя понесло? Я ведь учила: место, ждать, - сообщил с лестницы женский голос тоном мамаши, умиляющейся проказам малыша. - Бэль! Плохая девочка. Слышишь? Плохая!

   Морда чудища сморщилась складками то ли раскаяния, то ли конфуза. Куцый хвост поджался, тварь с грохотом рухнула на пол всеми костями - и постаралась отползти к стене, чтобы там сделать вид: она спит и ничего дурного не делала.

   - Генеральша, - усмехнулся Паша, с более спокойным интересом рассматривая собаку. - Мамаша сука, и эта... женщина серьезная, типа.

   - Бэль! А ну прекрати глупости...

   Милена выдохнула и позволила себе разжать зубы. Вууд в плоскости ничего ужасного не натворил. Вууд взял да и нашел себе то, чего ему не хватало в душе первой ученицы замка Файен. Оказывается, бывает и так. Рыженькая девушка, та самая, застигнутая злодеями у автобусной остановки, сегодня выглядела несколько иначе. Она сменила прическу, обрезав волосы очень коротко. На щеке еще не зажила ссадина, синяк с припухлостью отмечал скулу, не позволяя забыть недавние события. Бинт туго перетягивал левую руку выше запястья. Но это была другая девушка. В присутствии новой части души - Бэль - она никого, кажется, не боялась и дурного не помнила.

   - Вы кто такие? - возмутилась рыжая. - Ночью здесь посторонним нельзя.

   - Паша, - галантно поклонился Носорог, шагнул вперед и хапнул руку, потянул к себе, проверил бинт. - Ну, типа официально, если тут понты кидают, то Павел Семенович. Ищу личного врача. Типа, чтобы осмотр каждый день.

   Милена присела рядом с вуудом, осторожно тронула бархатный мех на морде, убеждаясь, что собака живая и во плоти. Тусклый глаз приоткрылся, рычание отметило: ты мне никто, я нашла себе годного человека.

   - Вы что это делаете, - тише буркнула рыжая, отступая на шаг и розовея щеками так, что в полумраке коридора заметно. - Не положено!

   - Воруем тело, чо не ясно? - поразился Паша, двигаясь вперед и подгребая рыжую под руку. - Я типа представился, жду ответа.

   - Варвара, - совсем смутилась рыжая. - Практика у меня.

   - Практика - это же хорошо, - обрадовался Носорог. - Ну, мы пошли.

   - Верните больного.

   - Овощу без разницы, где дозревать, - отмахнулся Носорог. - Он тупой овощ, у тебя практика, не гони волну.

   - Павел Семенович, - набрав воздуха, выпалила рыжая, - я вас не выпущу! Поставьте больного на место.

   - Припаркуйте, - посоветовал Паша.

   - Положите... - запуталась Варвара.

   - Совсем типа? Жмуриком? - поразился радикальным идеям Паша. - Ну, вы беспредельщики, медицина... Я просто Носорог, а не Акелла двинутый.

   Варвара фыркнула, зажала рот ладонью и все же рассмеялась. Бэль стукнула хвостом по полу и задышала всей пастью, глядя то на хозяйку, то на Пашу и радуясь, что все не враждуют, смеются. Милена поднялась, оттеснила Пашу и долго, пристально глядела в самые зрачки Варвары. Смех угас, девушка наморщила лоб и недоуменно тряхнула головой. Зевнула.

   - Поосторожнее с этой... Бэль, - негромко посоветовала Милена. - Она пока что собака. Но если дать ей много власти, из тебя слепит такую суку, что и не вообразить. Вууд в ней, и это - не игрушка. Отдыхай.

   Бэль зарычала.

   - Так, - вскинулась почти заснувшая Варвара. - Я же сказала, здесь мой этаж и я отвечаю за больного... овоща. Имя так и не установили. Вы его знаете? Он вам что, родственник? Вечером приходили в регистратуру какие-то, фотографию показывали. Тоже искали пропавшего родственника. Я узнала, но промолчала. Бэль не понравились те люди.

   - Родственники, - поколебавшись, согласилась Милена.

   - Тогда вот что, - с нажимом сказала Варвара, хлопая себя по бедру и подзывая собаку. - Я иду с вами. Это мой больной. Я за него отвечаю. Понятно? Я должна убедиться, что все делается медицински грамотно.

   - Еще надо осмотреть меня, - сразу согласился Паша. - Лады?

   - Павел Семенович...

   - Щас Кинг-Конга сделаю, - восхитился Паша. - Как отчество выговаривает, аж хочется припарковать и даже типа - положить. Генеральша! Геня!

   Собака, прежде откликавшаяся на кличку Бэль, повернула голову и, чуть помедлив, стукнула по полу хвостом.

   - Геня, прикрывай тылы, - приказал Носорог и толкнул каталку. - Варька, чо замерла, не статуя. Веди к лифтам. Типа ходу, да?

   Варвара обреченно кивнула, признавая право незнакомого человека командовать и свою неспособность восстановить порядок на этаже. Шепнула: "Туда", - и повела похитителей "живого тела". Вууд в собачьей шкуре цокал когтями и шумно принюхивался, замыкая группу.

   Милена часто оборачивалась и хмурилась. Поверить в телесность осадка из своей же души она никак не желала; увидеть воочию, оценить рост и клыки этого "осадка" было тем более трудно и даже страшно. В отличие от людей плоскости она, обитательница Нитля, могла различить и клацающую когтями псину, и незримое иным марево, окружающее тело. Собака шла за избранной хозяйкой, смотрела по сторонам, зевала и иногда протиралась боком по стене, норовя пошалить. Вууд перемещался в одном ритме с телом, движение в движение. И наблюдал, не отвлекаясь ни на что, свою новую душу. Вууд оставался сущностью чернее мрака - и радовался крошечным искоркам серебра, оседающим на его морде. Быть тварью, запертой под спудом, он устал - и теперь вдохновенно пробовал стать свободным напарником. Милену обнадеживал выбор облика: собака, если верить неполному знанию здешнего мира, обладает редким даром - она остается верна своему человеку.