Паладины. Под лучом Света (СИ)

– Я не знаю, каких фильмов ты насмотрелась, и каких книг начиталась, но тебе стоит сходить к психиатру. Немного с головой у тебя не порядок.

– Что ж, я пойду, но надеюсь, что всё-таки вы вняли мою просьбу, – прозаично сказала Евгения. – В противном случае, я буду разговаривать с вами по-другому. Всего вам хорошего, Николай Фёдорович.

Когда Славина ушла, бизнесмен задумался над её совами, но затем он тряхнул головой:

– Бред!

Он и не знал, что предупреждение было настоящим.

– Слушай, Евгеш! – оживился Ярослав. – А что ты не разнесла его офис, а? Представляешь, что было бы?

– Угу. И сбегутся все кому не лень. А вообще, я хочу дать ему шанс исправиться.

– Не, так не интересно.

– Но если не выполнит мою просьбу, то тогда стоит дословно и на пальцах объяснить, – ухмыльнулась она.

– Это «буф»?

– Ага.

– Хочу на это посмотреть!

* * *

– Я перехвачу её! – крикнул я Миронову.

Я рванулся за Хмуровой. Девушка неплохо бегала… на каблуках. Она ловко уходила от погони, будто тренировалась каждый день. Город знает очень даже хорошо, я даже немного позавидовал. Хмурова споткнулась в парке о собаку. Под ноги надо смотреть, а не назад.

Бедная животина. Мало того, что какая-то особа её сбила, так ещё и наорала. Я нацепил наручники на неё. Девушка пыталась вырваться. Не верьте, когда вам говорят, что девушки слабые. Вас обманывают!

Усадив её в машину, я сел с ней рядом. За рулём был Лёша.

– Что, язык на плечо? – хмыкнул Миронов.

– Как ты догадался?

– Вижу.

– Выпустите меня! – голосила Хмурова.

– Выпустим, не переживайте, – отмахнулся я. – Как приедем в отделение, так и отпустим.

– Да вы хоть знаете, кто я?

– Конечно! А вы знаете, кто мы? – спросил Лёша. – Мы – закон, а от нас ещё никто не смог скрыться. Так что расслабьтесь и наслаждайтесь поездкой.

– Как только я выйду на свободу, вас лишат пагонов и выдворят на улицу! Вы не сможете никогда работать в полиции!

– Не, гражданка Хмурова, нас такими вещами не запугать!

Не успели мы зайти в здание, как о своём присутствии напомнила Мария:

– О! Инна, тут гостью привезли!

– Где? Дай-ка посмотреть! Пошли, посмотрим! А то всё парням достанется!

Допрашивал Хмурову Надежду Львовну, Лёша. Говорил с ней спокойно, хотя та кричала так, что Миронов только уши тёр. Иван Васильевич тоже присутствовал, а Миронов принялся давить на Хмурову:

– Это ваши духи?

Лёша пододвинул их поближе. Та отрицательно покачала головой.

– Хорошо. Это доказательство того, что они ваши.

Перед ней легли документы. На одном её отпечатки пальцев, а на второй бумаге, – дата и время покупки.

– Я ничего говорить не буду.

– Не вопрос, тогда вам придётся объяснять убийство Виктории Касаткиной. Мы дадим вам время подумать.

Только Миронов встал, как гражданка Хмурова воскликнула:

– Какое убийство? Я никого не убивала!

– Неужели? Ваши отпечатки нашли на шее убитой. Наш эксперт уже готовит документ. Так что, вы всё тщательно продумайте, что будете говорить. Помните: чистосердечное признание облегчает наказание.

– Никого я не убивала! – с апломбом заявила она.

– Ага! Двух девушек Екатерину Алексеевну Любину и Елену Романовну Рубцову у вас не получилось убить, а Касаткину – да.

– Он там палку не перегибает? – озадачился господин начальник.

– Нет, Иван Васильевич, – ответил я.

А то ещё ворвётся в допросную, а потом из этой Хмуровой фиг чего выудишь. Пусть Алексей подавит на неё. Этой дамочке полезно будет.

– Это неправда! Эту вашу Касаткину я не убивала!

– А девушек за что покалечили?! – тут же спросил Миронов.

– За дело!

– За какое? Рассказывайте, а то я начну!

Вздохнув, Хмурова начала:

– С Любиной и Рубцовой мы учились вместе. Они были любимицами класса, а я серой мышкой. Вам этого не понять! В итоге я решила, что когда закончу школу, то докажу им, что я тоже кое-что могу!

Ну, понятно. Типичная история серой мышки.

– За что вы их так? За то, что вас не признавали в классе? – спросил Лёша.

– Отчасти, – фыркнула она. – Убивать этих девиц не собиралась. Вот ещё чего не хватало!

– Мы нашли шарф и английские иголки. Зачем они.

– Шарф мой. Я его обронила, а иглы нужны были, чтобы немного поиздеваться над Катькиным лицом.

– Тогда не понимаю, зачем вы взяли с собой духи, которых в городе несколько единиц?

– На встрече была, а когда увидела в парке Рубцову, то не могла пройти мимо. Не думала, что она мою сумку так вывернет, – надменно ухмыльнулась Хмурова. – Я об этом не жалею!

М-да, испортила девушка себе жизнь. Про таких людей я говорю: «Слабые!» Ещё одно дело завершено. Домой пришёл я в восьмом часу.

– Как прошла операция по захвату странной тётки? – зевая, спросила Настасья.

– А что, Хитровая ещё не сообщила? – поразился я.

– Неинтересно, да и ждать надо. Мой брат работает в уголовном розыске, и я могу узнать всё из первых уст. Вот!

– Ладно, – хмыкнул я. – Поймали.

А так же я поведал сестре суть всех нападений гражданки Хмуровой.

– М-да, круто!

– Как первый день в школе? – спросил я.

– Вроде ничего. Задали кучу домашней работы. Ощущение, будто они всё лето готовили для нас всё это. Говорят, мол, вы все каникулы отдыхали, а мы работали. А кто-то пискнул из класса, что в отпуска летали и учителя. Смех всех пробрал.

Зазвонил домашний телефон. Трубку взял я, причём зря.

– Свят? Привет, это Аня. Только трубку не кидай! Прошу, выслушай! Я была не права, и виновата перед тобой. Мы можем встретиться и поговорить?

Вот, что ей нужно? Сказал же, что между нами всё кончено!

– У меня нет желания, – прозаично сказал я.

– Свят, ну прошу! Я всё объясню!

– Что ты мне объяснишь? Я всё видел и понял.

– Я всё же хочу с тобой встретиться и поговорить.

Сделал вывод, что от меня она не отстанет.

– В среду. Приходи в кафе «Редкая птица» после восьми часов.

Я положил трубку, не дав и слова сказать Ане. Что мне это даст? Чего хочу услышать от неё?

– Мм, ты ещё так быстро ни с кем не разговаривал, – выглянула Настасья. – Ты не заболел? Обычно за уши не оттащишь!

– Номером ошиблись, – соврал я.

Сестра хмыкнула.

– Поешь, а то бледный как поганка.

Поужинав, решил докопаться до сестры. В неё полетела подушка. Когда она посмотрела на меня ошарашенным взглядом, показал ей язык. Кинул ещё одну.

– Не поняла, мне объявляешь войну? МНЕ?

– Да, тебе, Настасья. А будешь сидеть, сложа руки, то по уши увязнешь в подушках, – хмыкнул я. – Защищайся!

Сестра покрутила носом, сложила подушки в кучу, закрыла ноутбук и заявила:

– Ты сам напросился! А дойдёшь завтра до работы или нет, – это ужо твоя проблема братишка.

Дом был перевёрнут верх дном. Я соорудил в прихожие блокпост и отстреливался. Снарядами служили игрушки. Когда у Настасьи кончились подушки, она рванулась ко мне. Поняв, что не смогу отбиться, – бросился искать пятый угол.

– Святик! – мелодично звала она меня. – Вылезай! Бить сильно не буду, но синяки оставлю!

Меня выловили и хорошенько побили подушкой. Вывесил белый флаг. Сестра поверила и перестала издеваться надо мной. А вот бдительность терять нельзя! Досталось ей по полной программе.

– А вот исподтишка нехорошо, братец! За это тебя постигнет кара!

После игр, мы быстренько прибрались и пошли спать. А вот утром ждал сюрприз. Объявились в нашем славном городе чёрные риелторы. Пять заявлений поступило со вчерашнего дня.

Мы с Алексеем отправились к потерпевшим. Все говорили как один: хотели продать квартиру, пришли люди, мол, совершить сию сделку, затем заправляли алкоголем и заставляли подписывать документ. Мошенников нынче полно развелось. Теперь народ без квартир остался. У всех пятерых потерпевших с языка слетало одно и тоже название фирмы.