Заклинание с изъяном

Другой рукой старик высыпал на разгорающийся костер щепотку желтоватого порошка и произнес какое-то незнакомое слово. Пламя с гулом рванулось вверх, а через мгновение дрова горели ровным естественным огнем, и на поверхности воды в стеклянном обломке появился пар.

– Позови, когда будет готово, – распорядился старик, возвращаясь к мечу.

Валдер, стиснув зубы, смотрел ему вслед, стараясь убедить себя, что чародей просто отвык от человеческого общества и не понимает, как он раздражает окружающих. Когда отшельник уселся рядом с мечом и возобновил магические пассы, Валдер ткнул палкой в костер с такой злобой, что чуть не перевернул свою импровизированную кастрюлю.

Разведчик старался заставить себя успокоиться. Ведь что ни говори, именно старый болван своими заклинаниями спас его. Показал источник, наловил крабов, зажег костер, когда Валдер не сумел сделать этого. Не было никаких причин злиться, если не считать отвратительную манеру старика вечно демонстрировать свое превосходство и свое полное безразличие к правилам хорошего тона. Валдер независимо от ситуации всегда старался быть вежливым и не раз предотвращал драку в казарме. Он подумал, не оправдывает ли он грубость отшельника только потому, что два месяца скитаний в лесу и четыре дня бегства здорово повлияли на его собственную манеру поведения.

Когда крабы сварились, разведчик совсем успокоился. Он согрелся, высушил волосы и одежду. Настроение у него сразу улучшилось.

– Эй, чародей! Завтрак готов!

Несколько секунд ответом Валдеру были лишь бульканье пузырей в разбитом кувшине да потрескивание костра. Наконец, прервав таинственную жестикуляцию, чародей обернулся:

– Не дай ему остыть! Я сейчас не могу оторваться!

– Это как вам будет угодно. – Валдер пожал плечами и приступил к еде.

Прикончив трех мелких, как букашки, крабов и почувствовав некоторое удовлетворение, он бросил еще несколько штук в кипящую воду, уселся на кочку и, устроившись поудобнее, принялся с интересом наблюдать за манипуляциями старика.

Горели огарки свечей. Поднимавшийся от них легкий дымок как-то неестественно вился и переплетался в воздухе; меч без всякой поддержки сам по себе вертикально стоял в самом центре этого кружевного плетения. А старикашка действительно колдует, мелькнуло в голове у Валдера, эх, знать бы заранее, что из этого выйдет...

Отшельник выкрикнул какое-то странное незнакомое слово. Низко. Раскатисто. Голос совсем не соответствовал его маленькому, тщедушному тельцу. Меч и дым замерли, неподвижно повиснув в воздухе. Чародей поднялся на носки и, широко раскинув руки. обошел вокруг колонны застывшего кружевного дыма. Затем деловито направился к костру.

– Позволь мне воспользоваться твоим ножом, солдат. Все мои или пропали или уже при деле.

Присмотревшись, Валдер заметил, что кинжал чародея балансирует на острие точно под мечом, вращаясь и источая серебристое сияние. Валдер пожал плечами и передал старику нож.

Чародей жадно заглотил всех оставшихся крабов и, забросив пустые панцири в болото, почтительно произнес:

– Занятие магией порождает зверский аппетит, а от этого дыма пересыхает в горле. Поэтому, солдат, если тебе нечем больше заняться, сходи и принеси еще воды.

– Вначале верните мне мой кинжал, – сказал Валдер. Церемониться со стариком он больше не собирался.

Чародей кинул ему кинжал, и Валдер неохотно поплелся к ручью.

Остаток дня он провел то сидя и томясь, от безделья, то бегая за водой. Один раз ему велели раздобыть три черные сосновые шишки, без которых нельзя было продолжать магическое действо. Оказалось, что это большая редкость. Валдер долго рыскал по болоту, прежде чем наткнулся на странную синеватую сосну, шишки которой были именно угольно-черными, а не серыми или коричневыми, как обычно.

Солнце уже почти сползло в море, а чародей по-прежнему сидел, склонившись к мечу... Сверкающие голубые руны и странный кружевной дымок были лишь началом удивительного представления, результат которого по-прежнему оставался для Валдера загадкой.

Постепенно разведчик задремал. А чародей принялся выписывать на земле огненно-красные линии. Выписывание производилось каким-то очень странным предметом весьма неприятного, а точнее сказать, тошнотворного вида.

Проснулся Валдер от воя, оборвавшегося вдруг диким криком. Он вскочил, машинально шаря в поисках меча, но, конечно, ничего не нашел.

Костер почти погас, магическое сияние исчезло – ни рун в воздухе, ни огненных линий на земле, ни сверкающего лезвия. Прошло несколько секунд, прежде чем Валдер рассмотрел какую-то колеблющуюся тень.

Перед ним стоял чародей. На вытянутых руках лежал вложенный в ножны меч.

– Держи, солдат. – голос отшельника звучал очень устало. – Получай свой проклятый меч и убирайся отсюда.

– Что? – спросонок Валдер соображал довольно медленно. Он тупо рассматривал ножны и торчащую из них рукоятку.

– Я сказал, что твой меч готов. На него наложены все заклинания, которые можно было использовать в сложившихся обстоятельствах. Если он не доставит тебя домой живым и невредимым, то никто не сможет сделать этого. Бери и отправляйся. Только не вынимай его, пока не скроешься за горизонтом.

В сонном дурмане Валдер принял из рук старика меч и с глупейшим видом рассмотрел его со всех сторон, прежде чем закрепить на поясе. В слабом свете гаснущего костра меч выглядел совершенно обыкновенно и ничем не отличался от того, с которым он явился к отшельнику. Когда оружие оказалось на привычном месте, разведчик потянулся к рукоятке – удостовериться, что лезвие легко выходит из ножен.

– Я же сказал – не здесь! – гаркнул чародей, вцепившись костлявыми пальцами в его запястье. Валдер, взглянув на стариковскую руку, непроизвольно отметил, что последние страшные следы Кровавого заблуждения полностью исчезли.

– Это опасно! Ты не должен вынимать его, пока не возникнет настоящая нужда, а она не возникнет, пока ты не уберешься отсюда как можно дальше.

– Как скажете, – ответил Валдер, отпуская рукоятку. Чародей сразу успокоился:

– Так-то лучше. Кстати... я дал мечу имя.

– Что? – Валдер был еще слишком сонным, чтобы сразу уловить о чем речь.

– Я дал мечу имя. Теперь он зовется «Вирикидор».

– Вирикидор? Что это за имя – Вирикидор?

– Старинное имя, солдат. Оно из языка столь древнего, что утрачена память о его названии и о людях, говоривших на нем. Вирикидор означает «Истребитель воинов», или «Солдатобойца», если тебе это больше по душе. Имя – часть заклятия, поэтому впредь ты должен обращаться к нему только так.

Валдер посмотрел вниз, с трудом избежав соблазна схватиться за рукоятку.

– По-моему, глупо давать мечам имена. Некоторые это обожают, но никакой пользы им имя меча не приносило.

– А кто говорит, что от этого будет какая-нибудь польза? Отныне имя меча – Вирикидор, и ты должен его знать, так как оружие принадлежит тебе. О... во всяком случае, должно принадлежать. Работая с мечом, я использовал еще одно заклинание – вариант заклятия Истинного владения, которое пока находится в скрытой форме. Тот, кто первым вынет меч, становится его владельцем до конца своих дней. Постарайся, чтобы владельцем оказался ты, солдат, и лезвие защитит тебя.

– Защитит? Каким образом?

– Ммм... по совести говоря, не знаю.

– Итак, он начнет защищать меня, после того как я его выну. Но делать этого я не имею права, пока не окажусь на расстоянии многих лиг отсюда.

– Верно.

– Что же защитит меня до того времени?

Чародей смерил его взглядом и пробормотал сквозь зубы:

– Твоя природная сообразительность, само собой разумеется... Ее у тебя столько – на целый полк хватит. Так что считай себя в полной безопасности.

Валдер уже понял, что спорить с ехидным старцем бесполезно, но удержаться все же не мог:

– Значит, все, что вы можете мне сообщить, – это, что меч защитит меня?

– Это то, что я намерен тебе сообщить, неисправимый дурень! Забирай свой меч и убирайся отсюда!