Тайна подземного королевства

— Этот гуру.

Роберт пожал плечами:

— Пришел. Его зовут Вязель.

Отец Максел бросил на него недоверчивый взгляд.

— Вязель. Зеленый-презеленый.

— Что?

— Это название растения. Всё лучше, чем Репей. — Он фыркнул. — Или Болиголов.

Он помахал на прощание и побрел прочь по деревенской улице. Глядя вслед его массивной фигуре, Роберт вспомнил широко распахнутые, изумленные глаза рыжеволосой девушки. Что бы ни значил этот «Даркхендж», Вязель явно произнес слово, которого они ждали. Они столпились вокруг незнакомца, заговорили, стали расспрашивать, требовать объяснений, но он ничего больше не сказал, только грустно улыбался да пошатывался от изнеможения, будто странник в конце долгого пути. И то и дело, даже когда эти люди повели его к своим живописным палаткам и фургончикам, он оглядывался и украдкой посматривал на Роберта. Сквозь их круг. Как будто у них было что-то общее.

Опустив глаза, Роберт поглядел на свою ладонь, сжал кулак, снова ощутил, как его руку стискивают мокрые, скользкие пальцы незнакомца. В темноте он наконец набрался смелости задуматься над этим.

Этот человек менял свой облик. Ласточка, заяц, рыба. И женщина, которая гналась за ним, тоже.

Ветер зашевелил деревья, стряхнул с них капли дождя. Роберт обернулся, увидел свет в окнах комнаты матери. Дом, стоявший у подножия мелового холма, был большим и темным, он надежно таил в себе печали, прятал их в обширном саду, а небо позади него меняло оттенок от светло-лимонного до кобальтово-синего, будто акварель, не знающая границ.

Свет в спальне погас.

Роберт поспешил обратно. На пути ему попались старые качели Хлои.

Ветер раскачивал их, тихо-тихо, взад-вперед, взад-вперед.

S. САЙЛЛЕ — ИВА

В этом окне есть трещина. Из него тянет сквозняком, очень слабым, откуда-то снаружи. Может, если мне удастся выбить стекло, я смогу послать весточку о себе.

Птица в клетке. Как я. Ненавижу! Ничего не буду есть.

Мне виден только лес. Замок стоит посреди него. Он называет его «каэр».

Наверное, мама, и папа, и Максел очень скучают без меня.

Наверно, Роберту тоже плохо.

Вокруг Эйвбери всегда где-нибудь да велись раскопки. Каждое лето приезжали люди, в основном студенты из университетов, изучающие неолит или бронзовый век, рыли траншеи поперек Бекхэмптон-авеню, разглядывали аэрофотоснимки, выискивая всяческие аномалии.

В этом неземном пейзаже самым причудливым местом был курган Силбери. Роберт еще мог понять, для чего люди строили прямые аллеи и даже круги из камней; он мог себе представить процессии, идущие в танце, даже кровавые жертвоприношения. Но зачем строить искусственный холм, когда вокруг полным-полно настоящих? Громадный конический курган, заросший косматой травой, грозно возвышался над пологими меловыми холмами. Он видел его даже отсюда, с Риджуэя; острая вершина подымалась над краем Уэйдена, пронзая небеса. Может, это надгробное сооружение, но внутри не нашли никаких захоронений. Может, его построили, чтобы наблюдать за звездами. Он не сомневался, что люди Котла скажут: это утроба богини земли. Он сел на велосипед и покатил дальше по ухабистой дороге. Рюкзак за спиной подпрыгивал на каждой рытвине. В прошлом скрываются вещи, о которых люди никогда ничего не узнают. Найдут кусок оленьего рога — и гадают, откуда он взялся. Легенды, объясняющие это, давно забыты. Например, что заставило Калли в тот день взвиться на дыбы? Какая сила выбила Хлою из седла? Выбравшись на шоссе А4, он остановился, выжидая просвета в потоке машин. У них, у этих людей каменного века, наверняка были свои художники. Украшали кувшины, делали статуэтки. Может, один из величайших художников того времени и построил Силбери. Может, соорудил его без всякой цели, просто так. Разве искусству нужна цель?

Он переехал через шоссе. За ним Риджуэйская дорога шла на спуск, проходила мимо вереницы погребальных холмов и пересекала реку Кеннет по маленькому шаткому мостику. Миновав его, Роберт очутился в дальнем переулке Вест-Овертона. Выехав на асфальтовую дорогу, он поехал быстрее.

Раскопки он нашел минут через десять. Здесь, в долине, пейзаж ничуть не напоминал широкие, открытые пространства холмистой равнины; живые изгороди, дома, церковные шпили жались друг к другу, современные бунгало и коттеджи с тарелками спутниковых антенн повернулись спиной к доисторическим, продуваемым всеми ветрами зеленым взгорьям.

На проселочной дороге, заросшей посередине травой, стояла машина. Рядом к живой изгороди были прислонены два велосипеда. В изгороди имелись ворота; он остановил велосипед и заглянул через брусья.

Из будки тотчас же вышел бородатый человек.

— Что тебе нужно? — спросил он. Это прозвучало скорее как угроза, подумалось Роберту. Он сошел с велосипеда.

— Я слышал, вам нужен художник. Зарисовывать находки. — Объяснение прозвучало жалко. Он понятия не имел, как на самом деле называется такая работа.

Но археолог только спросил:

— Кто тебя послал?

— Девушка. Сказала, спросить доктора Каванаха. — Он был рад, что вспомнил имя.

— Оставь велосипед.

Роберт перелез через брусья ворот. Поле было глинистым, что не свойственно для местности, сложенной из меловых пластов. По пути он заметил, что тропинка спускается в низину. На самом дне впадины и находилось место раскопок, но, к удивлению Роберта, вокруг него был возведен металлический забор, так что заглянуть внутрь было невозможно.

— Подожди здесь. — Бородач вошел в калитку.

Роберт огляделся.

Над полем стояла неестественная, зловещая тишина. Ни студентов с совками и метелочками, ни фотографов со вспышками. Только чирикала птица на живой изгороди, да где-то вдалеке прошелестела машина. Ветер трепал края пластикового полотна. Больше на поле ничего не было.

Из-за металлического забора вышла женщина. На ней были синий комбинезон и футболка, светлые волосы собраны сзади. Она окинула Роберта враждебным взглядом. — Какая еще девушка?

— Я… я не знаю, как ее зовут. Студентка.

— Она не имела права посылать тебя сюда.

Роберт сморгнул.

— Тогда я пойду. Простите.

Женщина нахмурилась:

— Дай посмотреть на твои работы. Полагаю, ты что-нибудь принес?

Он ее уже где-то видел. Тут до него внезапно дошло, что она, наверное, и есть доктор Каванах. А он-то представлял себе мужчину средних лет в клетчатом твидовом костюме. Роберт неловко извлек альбом и протянул ей.

Она перелистала страницы. Роберт старался держаться уверенно. Он терпеть не мог, когда на его работы смотрят посторонние, но знал, что это ему только на пользу. Рисовал он аккуратно, любил во всех подробностях отображать сложную натуру: машины, деревья, дома. Поначалу она листала быстро, небрежно, но потом замедлила темп, стала всматриваться внимательнее, и он понял, что ей нравятся его работы. Он чуть-чуть приподнял голову.

— Гм, да. Но ты ничему не обучен. А нам нужны разрезы, реконструкции, планы. Тщательные измерения, точность.

— Я могу научиться. — Он облизал губы. — Девушка сказала, вам нужны работники.

Доктор Каванах закрыла альбом и вернула его Роберту. Глубоко вздохнула, уперлась руками в бока и поглядела на свои грязные сапоги. Потом посмотрела на Роберта, задумалась, и он заметил, что глаза у нее голубые и прозрачные.

— Как тебя зовут?

— Роберт Дрю.

— Местный?

— Да.

— На тебя можно надеяться? Не уедешь на каникулы?

— Нет, — пробормотал он.

Она помолчала, потом сказала:

— Послушай, Роберт, это проект очень важен. Его результаты могут противоречить общепринятым теориям, поэтому мы не хотим, чтобы сведения о нем просочились в прессу. Если я обнаружу утечку информации, то выгоню тебя. Понятно?

Он пожал плечами. Что они тут нашли? Сокровища? Золото?