Ветер в ночи (ЛП)

— Чем могу помочь? — рассеянно спросила Хевис.

Она даже не посмотрела на Винн, только плотнее стиснула пальцы на бумажном листке.

Винн надеялась убедить премина позволить ей использовать магическое зрение. Вместе они могли бы перевести ещё немного строк стихотворения из свитка. Чейн дал согласие на то, чтобы свиток был заперт в кабинете Хевис, поэтому сейчас он был бы под рукой.

Но Винн колебалась, поскольку сегодня вечером премин была сама на себя не похожа.

— Вы… — нерешительно начала Винн. — Вы в порядке?

— Хм?

Только сейчас холодные карие глаза Хевис полностью сосредоточились на ней, и женщина поджала губы.

Она была одной из пяти членов Совета Преминов миссии и единственным значимым человеком здесь, готовым помочь Винн. В последнее время они по умолчанию начали доверять друг другу — конечно, до определённых границ — ради поиска оставшихся шаров.

Тихо выдохнув через свой узкий нос, Хевис указала на стул рядом с письменным столом. Винн села, ещё больше встревоженная:

— Что-то случилось?

— Я получила письмо от мастера-Хранителя из Витени… Юсиффа Кольмсерна.

— Кольмсерна? — переспросила Винн. — Это родственник Николаса Кольмсерна?

Николас был учеником-Хранителем ордена катологистов, к которому до недавнего времени принадлежала и Винн, и одним из немногих, кого она могла бы назвать другом.

Хевис кивнула:

— Его приёмный отец. Мастер Кольмсерн много лет был главным советником одного южного герцогства у побережья Витени. Мы были знакомы… совсем немного, ведь он оставил Гильдию ради работы вскоре после того, как достиг статуса мастера в ордене катологистов.

Премин сделала такую долгую паузу, что Винн уже собралась задать какой-нибудь вопрос, но тут она добавила:

— Николаса вызвали навестить дом. Мастер Кольмсерн послал ему письмо, в котором было вложение, адресованное мне.

Взгляд Винн метнулся к бумаге в руке премина.

— Это предназначалось только для моих глаз, — продолжила Хевис. — Он просил, чтобы я послал ему определенные тексты для изучения.

Винн моргнула. Она знала, что Николас родом из Витени, но не знала, что его отец — советник герцога, уже не говоря о том, что бывший Хранитель. С другой стороны, она никогда не спрашивала Николаса о его прошлом и знала только то, что он сам мимоходом упоминал.

— Это не слишком уж странно, — заметила Винн. — Если этот мастер Кольмсерн живёт в таком отдаленном месте, вероятно, у него не много возможностей. Но почему он не отправил запрос в миссию Четбурга? Она гораздо ближе к Витени.

Хевис снова поморщилась:

— Тексты определенного содержания, такие не входят в активы миссии. А ещё он просил, чтобы я запечатала книги. Николас не должен знать, что они содержат… только доставить их.

Винн затихла. Она хотела спросить о содержании текстов, но побоялась, что тогда Хевис ничего больше не скажет ей об этом странном личном деле.

Вместо этого она спросила:

— Зачем Николаса вызывают домой?

Хевис покачала головой:

— Я не знаю. Он послал молодого новичка, чтобы передать мне это, — она подняла руку вверх, показывая бумагу. — Я не говорила с ним лично, но поспрашивала посвященных и учеников, дежурящих на воротах. Письмо для Николаса было доставлено вчера вечером и передано дежурному. Судя по тому, что мастер Кольмсерн сообщает мне здесь, там было письмо для Николаса и вкладка для меня.

— То есть, вы ничего не знаете о том, что содержало письмо для Николаса и почему его вызывают домой?

Хевис не ответила. Ее холодные глаза зафиксировались на Винн:

— Ты дружна с ним?

На это было нелегко ответить. Учитывая замкнутый характер Николаса — не зря же ему дали прозвище «Нервный Николас» — у него не было близких друзей, кроме двух парней, погибших меньше года назад. Но он был добр к ней и даже помог в нескольких случаях, когда ей отчаянно нужны были и доброта, и помощь.

— Я знаю его… немного, — ответила Винн и сама же услышала неуверенность в собственном голосе.

И снова Хевис надолго замолчала.

— Если я попробую спросить Николаса, он может принять это за допрос, — наконец проговорила премин. — Если же ты скажешь ему, что узнала про вызов домой и выразишь дружественное беспокойство, он может быть более открытым.

Винн выпрямилась на стуле. Хевис просит, чтобы она использовала свою дружбу с Николасом ради получения информации?

— Я заинтригована и даже озабочена природой текстов, которые у меня просят… и тебя, я думаю, это тоже заинтересует.

Этот намек действительно очень встревожил Винн.

— Почему?

— Несколько из них связаны с фольклором и элементной мистикой, — ответила Хевис. — Включая переводы, относящиеся ко времени сразу после Забытой Эпохи… по оценкам Гильдии.

Винн тоже сочла это странным для старого катологиста, помогающего в управлении герцогством.

— Один из текстов, который он просит, не может быть одолжен без личного разрешения премина метаологов — вероятно, поэтому он и написал непосредственно мне.

Винн посмотрела в её серо-карие глаза, и премин спросила снова:

— Ты поговоришь с Николасом?

Живот Винн стянуло ледяным узлом.

Это отвлечет её от работы, которую она предполагала сделать — определить местоположения шара. Но она многим была обязана премину, да и речь шла о Николасе. Также вызывало вопросы то, как странно Хевис себя вела. Это было слишком похоже на неуверенность или волнение, чего Винн никогда не видела в премине метаологов.

Винн кивнула и поднялась:

— Я пойду. Сейчас все посвященные и ученики должны быть в общем зале на ужине.

Так и не выпустив письмо, Хевис кивнула в ответ и медленно моргнула:

— Возвращайся и расскажи то, что он тебе скажет, как можно скорее.

— Да… да, конечно.

Пока Винн уходила, она не слышала, чтобы премин пошевелилась. Она закрыла железную дверь и быстрым шагом направилась на выход. Только оказавшись во внутреннем дворе, она глубоко вздохнула. Ночной воздух уже становился прохладным, и ее разум также приходил в себя. Её насторожило одно упоминание премина относительно текстов, которые искал мастер-Хранитель издалека…

«Включая переводы, относящиеся ко времени сразу после Забытой Эпохи…»

Что там могло быть такого, чего так желал Хранитель, работающий в отдаленном герцогстве?

Возможно, ничего особенного в этом не было, и приёмный отец Николаса был просто скучающим стариком, изолированным от Гильдии. Здесь и сейчас, тем не менее, это походило на что-то большее, хотя она не могла сказать точно.

Ее задача в настоящий момент состояла в том, чтобы узнать что-нибудь у Николаса, поэтому она двинулась к передним дверям главного здания. Но проделала лишь половину пути, когда юный голос эхом прокатился по внутреннему двору:

— Тень! Иди сюда… сейчас же!

Винн повернулась вовремя, чтобы увидеть искры голубых глаз в тоннеле проходной… прямо перед тем, как Тень внеслась во внутренний двор. Собака подбежала прямо к ней и уселась у ног Винн. Кайн мчалась к ним из тоннеля, ее капюшон слетел с головы, а подол коричневой мантии вился вокруг ее маленьких ножек.

— Это был нехороший поступок! — резко прошептала Винн.

Тень клацнула зубами и отвела взгляд.

Девочка, должно быть, выводила собаку за стены замка и только сейчас вернулась. Винн была потрясена тем, что Тень полностью игнорировала крики Кайн. Прежде чем Винн сказала собаке ещё что-то или девочка догнала их, из тоннеля вышел Чейн, держа под одной рукой стопку книг Кайн.

— Тень! — рявкнул он так громко, что Кайн вздрогнула. Винн нахмурилась, когда девочка подошла ближе, задыхаясь от долгого бега.

— Всё в порядке, странница Хигеорт, — выдавила из себя Кайн. — Мастер Андрашо отправил нас домой из рощи у южной стены, и Тень просто… переусердствовала.

Винн нахмурилась сильнее. Возможно, Чейн был прав, говоря, что это собака выгуливает девочку, а не наоборот. У Винн было, что сказать Тени, но это могло подождать.