Убывающая луна: распутье судьбы

— Не лукавь, — улыбнулся Полад. — Вряд ли ты сможешь нас помирить.

— Что ж тогда хоть поедим, — рассмеялся принц.

— Только сегодня и только ради тебя, — Мардан не тронулся с места. — Но сначала ты расскажешь, почему задержался. Последнее донесение, которое я получил, пришло из сторожевой башни восточнее Умара. События в замке Иецера и о Загфуране — первосозданном, объявившем нам войну, я помню. Но ты должен был вернуться дня три назад. Где ты был?

— Где я был? — Ялмари не очень хотел рассказывать о том, что произошло. Оборотни не поняли его, поймет ли отец? Но если Мардан Полад спрашивает, отвертеться не удастся. Никому еще не удавалось.

О зеркалах, которые могут показать будущее, прошлое и настоящее, он узнал совершенно случайно. Заинтересовало его то, что зеркала могли к тому же подсказать правильное решение. Ялмари искал скованного мага Намжилдоржи, надеясь, что зеркала подскажут, как предотвратить войну с Кашшафой. Хотя были и сомнения: Истинная церковь* учила, что никто не может обратиться к магу, не рискуя при этом своей

*Истинная церковь — официальное название религии Энгарна.

душой. Единственное, что утешало: мага сковали, он уже не мог пользоваться силой, как раньше, но согласится ли Полад с такими рассуждениями? Оборотни не согласились.

…Предсказания зеркал сбылись одно за другим, и Ялмари на обратном пути вновь посоветовался с ними. Он хотел знать одно: надо ли ему возвращаться во дворец или будет лучше, если он уедет куда-нибудь. Его смущали слова Загфурана: что если Ялмари действительно исполняет злую волю этого человека, хочет того или не хочет?.. Но на этот раз Зеркала подшутили над ним…

… В конце длинного — около двух тростей* — коридора темнела дверь, вырезанная

*трость — мера длины, примерно соответствующая двум метрам.

из цельного ствола дерева, не покрытая лаком. Ялмари толкнул ее — она открылась легко — значит, зеркала ждали.

За порогом зияла темная бездна. Принц набрал в грудь воздуха и шагнул во мрак.

Тьма рассеялась почти сразу, как закрылась дверь за его спиной. Еще один длинный коридор в трость шириной наполнил бледно-серый свет, похожий на предрассветные сумерки. Ялмари ожидал, когда ему покажут, что он должен делать.

Через несколько мгновений подул легкий ветерок, донесший запах… свежей рыбы. Он помотал головой и вдруг оказался на берегу широкой реки. С высоты крутого берега Ялмари увидел незнакомый город, освещенный лучами заходящего солнца. Стены из серого камня. За высокой стеной краснели черепичные крыши домов — такие бывали в городах, где шла активная торговля по воде с Лейном. В центре возвышались башни старинного замка. На реке подрагивали лодочки рыбаков, чайки с криком падали на их улов, и вилланы спешили накрыть его тканью.

Неожиданно картина изменилась. Ялмари ехал по ночному городу, конь не торопясь, ступал по узкой, мощеной булыжником улице. Дорогу освещал редкий свет из окон домов, высившихся с обеих сторон. Вдоль мостовой тянулась сточная канава. Отвратительная вонь заставила Ялмари сморщиться и пришпорить коня. Внезапно впереди в темноте он заметил какое-то шевеление и различил голоса.

— Значит, ты — Шела Ястреб? — насмехался кто-то. — Мы тебе сейчас крылья-то подрежем. Будешь знать, как нам цены за два дня до праздника сбивать!

В тупике мужчины в одежде городских оружейников окружили молодого парня. Он встал к стене, прикрывая спину. Он умел сражаться: Ялмари заметил это уже по стойке, — но напало слишком много человек. Ремесленники не боялись оружия — швыряли в парня все, что попадало под руку, даже собственные куртки, — и, когда Шела отвлекся, бросились на него…

Видение исчезло. Принц стоял в зеркальном коридоре, глядя на собственное отражение. Внутри, так же как в первый раз, отчетливо прозвучал голос: "Ты знаешь все. Иди".

Без сомнения ему показали этот город с одной целью: он должен спасти Шелу. Зеркала ничего не подсказывали просто так, и, как испытал на себе Намжилдоржи, тех, кто не послушался их совета, ждало чудовищное возмездие. Почти неделю назад принц не понял, для чего идти в стаю, которая под страхом смерти изгонит его, но только так он и должен был поступить — это принесло победу Энгарну. Он никогда не бывал в городе, похожем на тот, что увидел. Надо было сосредоточиться и отгадать, куда ему надо ехать.

Нефтоах — самая полноводная река в Энгарне — протекала через всю страну, а затем пересекала Лейн. Самые большие порты на Нефтоах — Иазер на севере и Щимрон на юге. Лишь они могли получать красную черепицу из соседней страны. Так куда ему требовалось попасть? Ялмари еще раз припомнил видение."…Цены за два дня до праздника…" — так ведь сказал нападающий. Через три дня наступал праздник Добрых Духов, наверняка речь шла именно о нем. "Тогда это точно Иазер, — определился принц. — До Щимрона я доберусь не раньше восьмого, если и по ночам скакать буду, а в Иазер приеду как раз к вечеру пятого, за два дня до праздника".

Рано утром он покинул дом Намжилдоржи, а к шести часам пополудни уже стоял на крутом берегу, и картинка, показанная ему зеркалом, повторилась с точностью до мельчайших подробностей: серые стены, красные черепичные крыши, лодочки рыбаков… Ялмари тронул бока лошади и спустился к воротам города.

Первое, что порадовало в Иазере — Загфуран сюда еще не добрался. Ни бесчинства проклятых оборотней, ни магических камней здесь не наблюдалось. Порт жил обычной жизнью: "волки" — так Полад назвал своих солдат — поддерживали порядок, люди их ненавидели в большей или меньше степени, как ненавидят все новое, нарушающее привычный распорядок жизни.

Ялмари остановился на постоялом дворе, чтобы переждать до вечера — он ведь видел, что на Шелу напали ночью. Но и здесь он не просто хлебал мясную похлебку, но и прислушивался к разговорам. Пусть в этом трактире коротали вечера в основном ремесленники обувного цеха. Может, именно они нападут на заезжего купца? Но ожидания не оправдались. Когда начало темнеть, принцу пришлось оседлать лошадь, которая как и он сам получила лишь короткий отдых и отправляться дальше на поиски.

Около часа Ялмари бесцельно ездил по улицам в вечерних сумерках, сворачивая то направо, то налево. Он все надеялся найти улочку, что показали ему в видении. Иногда даже казалось, что он узнает это место, но потом взгляд натыкался на окошко с розовыми занавесками или вывеску трактира, и принц четко понимал: этого не было, надо искать дальше.

Чем больше темнело, тем больше он понукал лошадь. Да еще вопросы не давали покоя: все ли правильно он сделал, не рано ли ушел из гостиницы, в той ли части города ездит? Единственное, что его утешало: зеркала предсказали, что он приедет вовремя и спасет парня, — значит, так и случится.

Людей на улицах становилось все меньше, город засыпал до утра. Звук лошадиных копыт гулко отдавался в тишине пустынных улиц. На одной из них на Ялмари обрушился поток воды, за тем раздался истошный бабий крик:

— Хватит шляться! Уснуть невозможно!

Принц повел носом — к счастью его облили чистой водой, но тут же в ноздри ударила вонь сточной канавы. Странно, что раньше он не чувствовал ее так остро. Через поллавга* принц опять свернул, и в одно мгновение все словно ожило: улица сделала

*лавг — мера длины, примерно соответствует ста метрам.

знакомый зигзаг, знакомо скрипнула дверь в отдалении, крик чайки над головой, тусклое отражение луны в слюдяном окне… Ялмари пришпорил коня. Он близко, очень близко, главное — не опоздать.

Вот он, знакомый тупик! Темные силуэты маячили впереди. Драка завязалась нешуточная. Шелу отодвинули от стены. Он оборонялся от трех нападавших, из левого бока сочилась кровь. Четвертый ремесленник занес руки с большим камнем над головой Ястреба. Принц не успевал. Казалось, время замедлило бег: Шела плавным движением ударил мечом наотмашь и отбил ножи сразу двоих горожан, медленный, словно в танце, шаг в сторону третьего, чтобы достать его мечом, булыжник приближается к темени…