Пора предательства

Берхард вскинул руку, привлекая внимание.

— Минутку, пожалуйста. Все, кто перед этой мачтой! Я вас спрашиваю. Неужели я тут единственный старший в семье? Бейден?

Бейден поскреб длинную бахрому волос на затылке.

— Ну да. У меня есть старший брат в Андагии.

— Небесное Воинство, двое таких! — ахнул Берхард.

— Еще есть младшенький.

Половина команды показала Бейдену знак Небесного Ока.

— А у вас, ваша светлость? — осведомился Берхард.

Дорвен улыбнулась и вздохнула.

— Вы же видели Морина. Я старшая дочь.

Берхард повернулся к Конзару.

— А вы, капитан?

Все взоры обратились к Конзару. Тот несколько мгновений молчал, а потом признался:

— Мой брат получил прекрасный чертог в Ланнермуре. Он часто приглашает меня туда. Когда мне не удается отвертеться, я сижу на скамье перед очагом, а его жена торопится припрятать серебро.

— Значит — и вы к бедолагам, у которых есть старшие братья, — рассудил Берхард, выхватывая у Бейдена бутылку.

Но Ламорик уже показывал на дальний берег за полосой тягучей, блестящей воды.

— Смотрите, башня! Это святилище. Как вы думаете, какой деревни?

Несколько человек нагнулись к планширу. «Выпь» закачалась. Одемар смерил всех суровым взглядом.

Ламорик по-прежнему глядел на башню.

— Может, Саллоухит?

— Да кроме нее еще с десяток других башен, тем более Саллоухит выше по реке, ваша светлость, — осторожно поправил Гутред.

Остальные принялись наперебой перечислять названия.

— Рашева пристань, — наконец сказал Одемар.

На всем корабле воцарилось молчание.

— Та, что вниз по дороге?

— Именно.

— Выходит, мы практически не сдвинулись с места. — Ламорик раскинул руки над рекой. — Как такое возможно?

— Майденсбир течет быстро, но много петляет… ваша светлость.

— Ты понимаешь, что у меня ни малейшего желания оскорблять короля? Наша цель — ровно противоположная. Мы пролили немало крови, чтобы заслужить королевскую милость.

Корабел молчал.

— Почему бы вашим гребцам не приналечь на весла?

— Майденсбир сам несет нас, лучше его не поторапливать. Насколько я вижу реку, ваша светлость, она полноводна и быстра.

Над рекой прокатился какой-то странный звук — точно стон. Конзар подался вперед, вглядываясь.

— Когда доберемся до Сильвемера, грести все равно придется, — заметил Ламорик.

— Да, ваша светлость. Но пока нет смысла…

Дорвен стояла на носу корабля и оглядывалась. Дьюранд услышал какой-то странный звук: то завывал в трюме корабля ветер.

— Что это? — спросил Ламорик.

Гребцы разом, без команды, принялись разбирать весла.

— Не следовало нам пускаться в плаванье… — прорычал Одемар.

— Что?

— Пещера Спящих!

— Я не…

«Выпь» понеслась еще быстрее по глубокому каменному желобу меж высоких каменных стен.

— Когда Майденсбир стоит высоко, то заливает алтарь на скалах подле Пещеры Спящих.

— О чем это вы? — вмешался Берхард. — Я же видел Спящих. Их не затопишь…

Мимо планшира мчался ряд вырезанных в скале ступеней, ведших к воротам святилища на берегу реки. Сейчас было видно только несколько самых верхних.

— Небесное Воинство! — потрясенно пробормотал Берхард.

— Когда бьет колокол, дева покидает свое ложе и занимает другое, — проговорил Одемар.

— Видал я эти колокола, — заметил Берхард. — Они ведь… сколько там? в добрых пяти фатомах от пола!

Гребец на веслах поневоле вынужден повернуться спиной к носу корабля, лицом к капитану. Только тому виден курс.

Каждому, кто был на борту, нашлось по веслу.

— Теперь давайте гребите, все в лад, — велел мастер Одемар.

Корабль качнулся, накренился — словно ухнул на добрых два фатома вниз. Иные из рыцарей виновато оглянулись — не попали веслами по воде, — но ни один гребец даже глаза не скосил.

— Полегче! — резко укорил Одемар.

Дьюранд со всех сил налегал на весло, стараясь грести наравне с матросами из Баррстона, однако через раз зачерпывал только пену. Корабль набирал ход. Река ревела меж каменных берегов, течение становилось все быстрее и быстрее.

— Пошевеливайтесь! — прорычал Одемар, впившись в румпель. Корабль, подпрыгивая, мчался по волнам разбушевавшейся реки.

Раздался громкий рев. «Выпь» снова кинуло вниз.

Капитан налег на румпель.

— Дружно! Разом — со всех сил! А кто с левого борта — так и сильнее!

«Выпь» накренилась. Весло Дьюранда угодило в какой-то валун среди пенного безумия и, отлетев обратно, ударило молодого человека в грудь, точно копыто коня. Не успел он перевести дух, как корабел заорал снова:

— Давайте, если вам жизнь дорога!

Все, кто еще держат весла, навалились на них. Лопасти весел дребезжали, ударяясь друг о друга.

— Разом! — кричал Одемар. Лицо его подергивалось, глаза были устремлены куда-то над плечом Дьюранда. — Дружно! — отчаянно повторял он.

И тут «Выпь» во что-то врезалась.

Деревянные брусья отозвались на удар гулким стоном. Люди на палубе с громкими криками попадали на колени.

«Выпь» задергалась, точно рыба в собачьей пасти. Дьюранд заскользил по дощатому днищу.

— Сели по всему борту. Надо скорее слезть со скалы! — взревел Одемар.

Ребра и планширы суденышка гнулись, точно живые. Дьюранд видел, как по новехоньким белым доскам расползаются трещины.

— Соберись!

Конзар глядел прямо на него.

Вокруг камня, на который они налетели — обломка скалы размером с мельницу, — пенились буруны. Дорвен отшвырнуло на нос корабля. Еще миг, и утлое суденышко сложится пополам; тогда они погибли…

Дьюранд и главный корабел голыми руками пытались столкнуть «Выпь» со скалы, скользя на мокрых досках, пока Конзар не заметил плавающие вокруг весла.

— Вот! — Ловко выхватив один из длинных шестов, он всадил его между планширом и камнем. Дьюранд взялся за соседнее весло, и они оба навалились со всей мочи.

«Выпь» соскользнула… лишь для того, чтобы застрять снова. Дьюранд чувствовал, как поддаются под напором воды и камней доски.

— Ну же! Сейчас или никогда! — воззвал Одемар.

Конзар повернулся к остальным.

— Пусть каждый возьмет по веслу! Кто еще не умер — всем взять по веслу!

И рыцари, и моряки неловко, как новорожденные ягнята, полезли упираться веслами в камень. У бедра Дьюранда возникла Дорвен — она сосредоточенно тыкала веслом вниз, будто лупила кита острогой. Дьюранд напрягся со всех сил, до хруста сжал зубы. Освободится «Выпь» или разобьется в щепки?

И «Выпь» вновь двинулась…

— Толкайте! — ревел Конзар.

Корабль рванулся вперед, оставив на камнях хлопья свеженькой краски. Рванулся — и вышел в течение: полузалитый водой, ободранный, неуправляемый, однако все еще на плаву.

Команда разбежалась по палубе, приноравливая весла в обычное положение.

Одемар стоял на корме. Вода плескалась у его бедер.

Но река перестала играть с добычей. Утесы по берегам становились ниже, туннель расширялся, поток ослаблял хватку. Корабль несся вперед среди плавающих по поверхности щелок и ящиков с провиантом, пока наконец вдоль бортов не зашелестел и тростники.

Конзар хмуро усмехнулся Дьюранду.