По краю лезвия смычка (СИ)

Они так заболтались, что чуть не столкнулись с входившим в их подъезд молодым человеком.

— Здравствуйте, Елена Дмитриевна! С наступающим Вас!

— Здравствуйте, молодой человек. А вы… Кирилл Ворон? Это вы снимались в ролике вместе с Лерочкой? Вы к нам?

— Да, — молодой человек немного покраснел, сжимая в руках небольшого плюшевого мишку в красном колпачке и коробку.

— Боже мой! — всплеснула руками бабушка Мирры. — Какая красота! Какая прелесть! А девочки у нас, у нас! В тридцать восьмой!

— Да, Кирилл. Вы зайдите в тридцать восьмую. Не стесняйтесь!

— Спасибо!

— Не за что, Кирилл. И передайте, пожалуйста, вашей семье поздравления от нас с Лерой. Не забудьте, хорошо?

— Да. Спасибо.

Елена Дмитриевна нервничала. Вроде все купили, но Эсфирь Моисеевна устала. По лестнице ей подниматься тяжело, отдышка, да и давление наверняка подскочило. Поэтому она усадила соседку в кафе, пить прохладный морс и приходить в себя, а сама бегом бросилась в антикварную лавку. Только бы не закрылась!

Кулоны и правда были просто очаровательны. Но, наверное, дорогие. Во всяком случае, тот шар стоил очень прилично. Красиво, конечно, но ведь непрактично совсем! Только пыль собирать. Но отказывать дочери не хотелось. Лера так редко что-то просила…

— Вот, полюбуйтесь! Вещицы, на мой взгляд, премилые. Так вы говорите, две дочки — фигуристка и скрипачка?

— У меня одна девочка. Вторая — соседка. Они дружат.

— Ну и прекрасно! Сделайте им памятные подарки! Вам завернуть? Рождественские подарки обязательно надо завернуть! Должна быть атмосфера праздника, понимаете? Это и есть волшебство!

Маленький толстенький человечек уже заворачивал две маленькие бархатные коробочки в яркую бумагу, и перевязывал все это ленточками. Елена Дмитриевна поджала губы. Ей было неудобно. Теперь придется непременно взять, ведь уже и упаковали, а она так и не спросила, сколько это стоит!

— И не переживайте так, красавица! Я дарю вам эти две сущие безделицы в подарок! Берите. Берите-берите! Вчера вы совершили у меня дорогую покупку! Но тот хрустальный шар — вещь волшебная, а эти украшения будут разве что хранить тепло вашего сердца. Что тоже своего рода волшебство! Берите. И с праздником вас, милая барышня!

— Я… ну что вы… Мне как-то…

— Но вы же не хотите меня обидеть?

— Спасибо… Спасибо Вам большое!

Дверь за женщиной закрылась, звякнув на прощание медным колокольчиком.

— Ну что, Прекрасная Брунгильда? Пойдем готовить вечеринку? Нам тут с тобой делать больше нечего, — антиквар повесил на елку игрушку в виде заснеженной розы, и, подхватив под мышку маленького ярко-рыжего котенка, покинул свой магазин…

Санкт-Петербург

Волшебники

Кирилл остановился у тридцать восьмой квартиры. Дверь была чуть приоткрыта. Звучала музыка. Там, в глубине, пела скрипка. Он тихонько вошел. Надо было все равно позвонить, наверное. Или постучать. Но он, как завороженный, шел на звук дивной мелодии.

Квартира была пуста. В комнате с огромным, старым, темным от времени зеркалом, никого не было. Но музыка… Музыка звучала именно здесь!

На полу лежал большой стеклянный шар. Такой если потрясти — пойдет снег. Поднял. Красиво…

Кирилл положил медвежонка и коробку с айфоном на диван, присел, все еще держа шар в руках. Огляделся. Вздохнул, и встряхнул игрушку…

— Ну что, Прекрасная Брунгильда! Ждем гостей? — Антиквар погладил мягкую, огненно-рыжую шерстку котенка. — Так. Печенье есть, марципаны, пряники… Глинтвейн….

Квартира Антиквара была похожа на сказку. Старинная мебель, резные шкафы, шкатулки, полочки, заставленные безделушками… В больших стеклянных вазах лежали сладости, глинтвейн тихонько булькал на спиртовке. Пахло корицей и имбирными пряниками.

Рыжий котенок подошел к большому свертку в углу комнаты.

— О, Прекрасная! Брунгильда! Брунгильда, ты умница! Ну конечно! Пора наряжать елку! До новогодней ночи, конечно, еще далеко. Но не можем же мы ждать в гости Волшебников на праздничный глинтвейн, не поставив елку! Так… Сейчас… Сейчас-сейчас…

Маленький полный человечек засуетился. С верхних полок, кряхтя и охая, он достал удивительной красоты сундучок с украшениями. В серебряное ведерко насыпал песок, воткнул небольшую елочку…

Снег падал огромными, размером с крупного шмеля, хлопьями. Они садились на черную шляпу Станислава Адамовича, и важно взирали на падающих с неба на землю собратьев — тех, кто был менее расторопен и не успел подсуетиться вовремя, чтобы занять вакантное место. Музыкант шел, сжимая под мышкой внушительных размеров коробку, когда, резко обернувшись на окрик, чуть было не поскользнулся. Он бы упал, если бы его не подхватила пожилая женщина с серебристыми волосами, озорно выглядывающими из-под шляпы.

Такую шляпу рисуют на картинках. Черная, с широкими полями, остроконечная, и… очень старая. Из дырки у самого основания выглянул маленький мышонок, недовольно посмотрел на снегопад, и снова исчез…

— Я же просила тебя, Кусочек! Не высовывайся, не смущай окружающих. Станислав Адамович, осторожно!

— Алевтина Николаевна, ну что за вид?!

Женщина вздохнула, улыбнулась, и приглушенным шепотом произнесла:

— Ты же знаешь, Мирр… Я делаю это только раз в году. Перед Рождеством никто не удивляется — повсюду вечеринки, карнавальные мероприятия. А мне иногда… так хочется!

— Ну хорошо, — мужчина вдруг улыбнулся, просто и искренне, сверкнув ярко-синими глазами из-под очков, — пойдем, Маддина. Наш ювелир, наверное, заждался.

— Посмотри, Брунгильда, какая красота! — Антиквар повесил на елочку пару крошечных серебряных коньков, полюбовался, затем чуть выше — маленькую золотую скрипку.

Рыжий котенок внимательно наблюдал за происходящим. На мордочке читалось огромное желание сорвать с ветки что-нибудь, и загнать под шкаф…

— А вот и наши гости!

Зазвенел старый колокольчик на входной двери, ворвался снежный вихрь, с новой силой запахло пряниками и лесом, — Волшебники ввалились в прихожую.

— Драко, дорогой! Вот, возьми — вишня в коньяке! Не представляю себе праздника без любимых конфет.

— А я — без имбирных пряников и фирменного глинтвейна нашего Антиквара Ювелировича!

— Проходите, проходите, друзья! У нас с Прекрасной Брунгильдой все готово!

— Драко, я взяла с собой Кусочка.

— Не волнуйся, Мадди. Прекрасная Брунгильда слишком утонченна, чтобы есть мышей! Тем более — праздники! Она уже съела серебряную ложечку восхитительной красной икры из хрустальной рыбки. Премилая вещица, восемнадцатый век!.. Тем более кошка знает — у нас очень ценные ковры! Алладин привез. Из последних странствий. Ковры — моя страсть! Брунгильда не будет их портить. Проходите!

Мирр отдал хозяину свою коробку.

— О! Как мило! Принцесса Дэлл снова прислала заснеженные розы! Без них елка — не елка! Друзья! Предлагаю всем присоединиться, как всегда! А потом — будем пить глинтвейн. Не может быть… но… как… как же так, Мирр?!

Розы, уложенные в огромную коробку, вяли на глазах. Снег таял.

— О, нет! Волшебство… Мирр! — женщина застыла в прихожей с поднятыми вверх руками, так и не сняв шляпу. — Мирр ты что-то скрываешь от меня! Я так и знала! Я чувствовала…Вот…давно уже чувствовала! Рассказывай, Мирр! Рассказывай сию же секунду!

— Хорошо, хорошо… Я расскажу. Но сначала… — и скрипач заиграл удивительную, нежную мелодию, ту самую, что играла его ученица. Коробка вновь наполнилась цветами — розовыми, алыми, белоснежными! На головокружительно пахнущих лепестках алмазной крошкой заискрился снег.

Они украсили елку. Заснеженные розы в темной зелени пушистых лап лесной красавицы смотрелись, как всегда, сказочно. Потом все пили горячий, пахнущий апельсиновыми корками, гвоздикой и кардамоном глинтвейн. Отдавали должное сладостям. Ведь известно, что Волшебники очень любят сладкое, а в период приближения Нового года эта маленькая слабость у некоторых колдунов превращается в большое желание.