Силь

— А вы неплохо скрыли третьего! — довольно сказал главнокомандующий. — Без вас, шаманов, пришлось бы хуже…

Но тут его прервал голос Старшего Шамана:

— Сэр, волшебство эльфов! Направлено на вышку!

— Блокируй! — отрывисто бросил ему приказ главнокомандующий.

— Держи взгляд! — скомандовал Старший Шаман Младшему, и тот удвоил скорость движений.

Сам же Старший Шаман начал странные движения, напоминающие танец с посохом — и это бы показалось нелепым, если бы не серебряные искры, которые принялись сыпаться водопадом с навершия посоха.

Находящийся на наблюдательной вышке орк рывком извлек ятаган из спины человека, отчего тот упал на колени, шепча:

— Удар в спину… Это… Это подло!

— Зато эффективно! — довольно произнёс орк, замахиваясь, чтобы срубить человеку голову.

Но медведеподобный склонил её вперёд, и орку пришлось обойти человека сбоку, чтобы иметь возможность нанести именно такой удар, какой он намеревался. Орк шёл неторопливо, чётко печатая шаг, чтобы человек осознал, проникся и прочувствовал… Наконец орк оказался сбоку от человека и занёс над ним ятаган, произнося при этом:

— Ты сам виноват — дал себя ударить в спину.

— Ты подлец! — с презрением выдохнул человек.

Разозлённый орк замахнулся — но медведеподобный вдруг ожил. Резким движением вскочив на ноги и ухватив орка за руку, удерживающую ятаган, он принялся обеими руками её выкручивать, пропуская страшное лезвие мимо себя и стремясь подвести его к оркскому боку. Орк отчаянно сопротивлялся, понимая, что человек догорает , вкладывая всего себя в это страшное и бесконечное, последнее усилие — убить врага. Ятаган к орочьему боку подходил всё ближе и ближе, вот он уже прорезал тонкую кожу доспеха…

Оркский шаман закончил танец — и сноп искр сорвался с навершия его посоха и полетел в направлении вышки. Дальше одновременно произошло несколько событий — ястреб дёрнулся, и, теряя перья, ринулся прочь, эльфийка вздрогнула и открыла глаза, а с медведеподобным тоже произошло нечто — теперь, после блокирования поддержки со стороны эльфийки, на его стороне остались лишь внезапность и недюжинная сила, впрочем, убывающая с каждым мгновением. Но первое закончилось. А второго не хватило.

У медведеподобного возобновилось кровотечение, лицо побледнело, а главное — ятаган остановился и начал движение в обратном направлении, всё быстрее и быстрее. Человек пытался сопротивляться, но уже не мог — силы, вытекающие вместе с кровью, были на исходе… Тогда медведеподобный сделал неожиданную вещь — начал идти вперёд. Орк, сосредоточенный на намерении вогнать человеку ятаган в бок, не сразу понял, чем ему это грозит, а когда понял — было уже поздно. Хлипкий бортик, в который орк пытался упереться ногой, разлетелся вдребезги, и они — человек с орком — вдвоём упали с вышки.

Главнокомандующий заскрипел зубами от ярости. Такой исход его совсем не устраивал. Сквозь зубы он зло бросил Старшему Шаману:

— Ты не мог быстрее? Это был наш лучший разведчик! Почему ты так долго возился?

— Потому что я не волшебник, — спокойно ответил Старший Шаман.

— А кто же ты?

— Я — шаман, — спокойно и рассудительно проговорил Старший Шаман. — Между шаманом и волшебником очень большая разница, и состоит она…

— Состоит она в том, — начал тараторить Младший Шаман, как отличник на экзамене. Впрочем, именно так он и понял фразу Старшего Шамана — как тест лично для него. — Разница состоит в том, что волшебство возникает за счёт внутренних сил волшебника, а шаманство берёт свою энергию из окружающей среды, но извлечение его — это целый ритуал. Чтобы активировать самое простое заклинание шаманства, требуется время, иногда довольно продолжительное. И малейшая ошибка в жесте — может привести к непредсказуемым последствиям, от смешных до весьма печальных. Поэтому шаманство действует несколько медленнее, хотя после его использования шаманы, в отличие от волшебников, не теряют силы. Зато шаманы не могут долго колдовать в одном и том же месте. Кроме того, шаманство позволяет вложить заклинание в некий предмет, для этого сродственный, например, посох… — сопроводил кивком головы на посох Старшего Шамана разошедшийся оратор.

— Достаточно, мы поняли, — еле сдерживая смех, сказал Старший Шаман. — Спасибо, что просветил.

— Я правильно ответил? — Младший Шаман приплясывал от нетерпения.

— Да, правильно, хотя кое-что ты забыл сказать. Опытные Шаманы — а я надеюсь, ты таким станешь, могут вкладывать в своё тело некий магический резерв, и в бою мгновенно использовать его…

Вдруг у Младшего Шамана округлились глаза, и он нервно закричал, перебивая учителя на полуслове:

— Волшебство! Опять…

Эльфийка нараспев произнесла фразу, и обернувшаяся троица орков увидела последствия применения этого заклинания: доски пола вышки наклонились — немного, но достаточно, чтобы жидкость из металлического сосуда начала выливаться и течь — течь в направлении, где находится загородка с сеном. Струя протекала в стороне от тряпицы пляшущим на конце крохотным огоньком, но следующее заклинание заставило доски изогнуться таким образом, чтобы струя была направлена как раз к огоньку, она подходила к нему всё ближе и ближе…

— Сделай же что-нибудь! — буквально зарычал главнокомандующий.

— Легко! — совершенно спокойно произнёс Старший Шаман и, сделав над головой финт посохом, с силой опустил его на землю. На тряпице это отразилось таким же образом — будто на неё опустили посох… — или наступили. Огонёк погас. Струя коснулась тряпицы — но это была уже просто материя, не способная зажечь огонь.

— Это проще, чем закрывать дорогу волшебству, да я бы и не успел, — спокойно сказал Шаман. А так — с гарантией.

— А зажечь… не сможет? — с опаской спросил Младший.

— Магия огня эльфам не дана, — с улыбкой ответил Старший. — Равно как и магия камня — которая является привилегией гномов… Эльфы и магия огня — несродственны. Ни один, даже самый великий эльфийский волшебник не сможет создать даже самой маленькой огненной искорки. Это заложено в самой основе нашего мира, ибо восстали эльфы ото сна благодаря Воде Пробуждения… А взять то, что тебе не принадлежит — не выйдет. Ведь сам великий Моргот, кому мы поклоняемся, на заре дней искал Вечное пламя, и не нашёл его, ибо весь этот огонь — в творце мира, Эру.