Второй (СИ)

-Мишаня. – протянул руку здороваясь белобрысый и улыбнулся довольной, но какой-то слишком детской улыбкой. Может я его возраст неправильно оценил. Длинный – под метр девяноста, худой нескладный в смешной лимонно фиолетовой футболке с надписью 'Не тыкай в ежа палкой'.

– Ян – ответил я, пожимая протянутую руку. Я видел, что паренек также пытается прицениться, но он то как раз сравнивает картинку с полученной ранее информацией. Второй же сказал, что они про меня сведения собирали.

-А ты не такой рохля, как я думал.– подтвердил мои догадки Мишаня.– твои фотки с камеры наружного наблюдения– полный отстой. Я думал, будет какой-то ботаник. У Второго вечно чудики попадаются, то старуха лет 80-ти. То жиртрест. Мужик ни разу подтянутся не умеет, на третий этаж не поднимется, а Второму с ними мучься.

Второй осторожно подкравшись сзади отпустил Мишане затрещину – Не болтай лишнего, тебе же шеф запретил о поводырях плохо говорить.

Мишаня обиженно засопел (нет, он таки младше, чем 18, просто каланчей вымахал) и сел на топчан.

– Злой ты, Второй, злой и некоммуникабельный. Таких девушки не любят. Ты бы исправлялся, пока не поздно.

– Еще раз съездить? – Второй шутить вообще похоже сейчас не был намерен. Он пододвинул мне стул, усадил рядом с собой ( при этом, оглядев вагончик, что-то оценил и попросил передвинуть стул на пол метра к стене от окна).

Устав через пол минуты от звенящей тишины, я не выдержал, кашлянув напомнил о своем существовании.

– Мне так еще долго сидеть? Мы же вроде спешили?

– Помолчи, Ян. Пара минут и все будет ясно. Я жду звонка. – Второй достал телефон и для наглядности положил его рядом на стол. – Просто ждем.

И хоть звонка ждали все, но я судорожно дернулся услышав телефонный вызов. Рингтон у Второго конечно сменить бы не мешало, а то в тот момент был реальный шанс от разрыва сердца, после очередной трели, умереть.

Второй взял трубу, замер вслушиваясь в слова. Обжег меня взглядом, сказал как то растеряно:

– Здесь что ли? – и, получив ответ, отключил телефон.

Мишаня видимо все понял даже по этим недомолвкам, как то отодвинулся сразу от меня в сторону и около меня образовалось слишком много пространства.

Второй поднялся на ноги, сделал шаг в мою сторону и, без предупреждения, неожиданно врезал мне в челюсть. В голове вспыхнуло, я хватанул руками воздух и, свалившись на пол, отключился.

Пришел в себя от какого-то приторно противного запаха. Почувствовал легкое похлопывание по щекам. Приоткрыл глаза – дежавю какое-то. День сурка. Утро. По ощущениям (картинка пока не складывалась четко) я сидел в кресле спеленатый по рукам и ногам и только голова была слишком свободной потому, что от шлепков дергалась туда сюда.

– Не надо – попросил я.

– Извини – надомной нависал Второй, сзади маячили еще чуть различимые силуэты людей. Белобрысого и тощего не было.

Я потрусил и без того больной головой – челюсть ныла. Огляделся более тщательно. Тот же вагончик. Я, таки, в кресле. Причем меня опутали какими-то проводками, жгутами. Только пыток гестапо для полного счастья не хватает.

Три новые фигуры. Мощный старик, именно старик, а не пожилой человек. Ему явно за семьдесят. И видно еще того воспитания и закалки. Плюс молодой головорез, четкая ассоциация с воином арийцем. И какой-то женоподобный хмырь в очках и цыганской серьгой в ухе..

Может я все-таки сплю? Ну не может быть в реальности подбор подобных типажей. А если еще и в ту же компанию вписать Второго, театр абсурда получается.

– Живой? Соображать можешь?– задавал мне вопросы Второй так же медленно и четко как вчера вечером.

Я кивнул в ответ. А что еще оставалось делать.

– Егор Петрович, он готов – это уже реплика в сторону старика.

У старика в руках замечаю палку, хромированную, легкую, но видно, что крепкую. Он, опираясь на нее, бодренько хромает в мою сторону.

– Не бойтесь, Ян. После сеанса Вас развяжут. Накормят и… В крайнем случае отпустят.– Но слово

'отпустят' он говорит таким тоном, что у меня почему-то перед глазами возникла картинка, как я бегу по полям к ближайшей посадке, а сзади стоит Второй с обрезом и целится мне в спину. Уж он-то не

промажет.

– Я не боюсь.– пытаясь унять цокот зубов, отвечаю я старику.

Тот неожиданно улыбается. Оглядывается на Второго. Подмигивает. И снова обращаясь ко мне говорит:

– поймите нас правильно, Ян. Никому верить нельзя. Особенно тем, кто 'видит'. Мы же это никак проверить не можем в полевых условиях. И где гарантия, что Вы уже дозу гадости в свою ауру не заполучили? Соль она только на споры хорошо действует.

А вот это, – он указал на окружающие меня измерители и датчики, – хоть какая-то, но гарантия. Тем более, что Гия сам вас осмотрит.

Морда в очках на заднем плане кивает словно представляясь, а я на автомате киваю в ответ. Вот и познакомились.

Старик продолжал:

– Вам не будет больно. Честно. Это все просто меры предосторожности. Если в Вашей ауре уже поселился зародыш, ни о каком конечно сотрудничестве речи быть не может. В таком случае попробуем Вас от него избавить. Получится, значит Вам повезло. Не получится… никто же не знает насколько длинна или коротка собственная дорога, правда? Можно спокойно засыпая вечером у себя в постели с утра просто не проснутся. Столько случайностей в обычной жизни.

Понимаете, то, что Вы видите свет – это хорошо. Это радует. Но весь вопрос как именно Вы видите. У

80 процентов 'светлячков' живет зародыш. Именно он и позволяет замечать прилипал. Типа– дурак дурака видит из далека. Но в таком случае, извините Ян, Вы нам не подходите. Иметь в отряде бомбу

замедленного действия с постоянно включенным передатчиком я не хочу. Я не спорю, что на первом этапе

вы бы нам пригодились. Но что делать потом? Сложно избавляться от тех людей, с которыми вместе воюешь. Лучше сразу, по живому.

Но у Вас очень хорошие шансы. То, как липучки устроили за Вами охоту, говорит лишь, что вы чисто сияете без подсадок. А значит опасны для них. И соответственно полезны нам.

Вы пожалуйста потерпите немного. Скоро все действительно закончится и станет понятно, что с

Вами делать дальше.

Я слушал, пытаясь переварить ту информацию которую получал и начинал дергаться все сильнее и в прямом и переносном смысле. Но спеленали и укутали меня крепко. Кресло стонало, но с места не двигалось и ни одна прищепка, ни один датчик не отпали.