Живучая тварь

Едва Гарри зашёл в паб, как все говорившие мгновенно замолчали и стали напряженно следить за Поттером, причем последнего это уже стало сильно раздражать. В конце концов, не так уж он и подозрительно выглядел. Впрочем, это по его мнению, которое, судя по всему, совершенно не совпадало с мнением окружающих. Медленно пройдя к стойке, за которой стояла такая же настороженная Розмерта, он купил пару бутылок огневиски, сливочного пива и разнообразной еды, начиная от салатов и заканчивая горячим супом. Отдав за всё чуть меньше галеона, Гарри принялся бережено складывать всю еду в созданную коробку, после чего уменьшил её до размеров спичечного коробка и аккуратно взял её левой рукой, потом поблагодарил Размерту и вышел из паба.

Направившись в магазин близнецов, Поттер мысленно сделал себе заметку обязательно завтра на оставшиеся деньги пополнить свой скудный гардероб новой одеждой, а также сходить в парикмахерскую. Чересчур сильно на него обращали внимания, причем слишком негативное. Сегодня были авроры-юнцы, а завтра может попасться психованный прототип Грюма (правда, этот отставной Аврор тоже ещё тот псих), в этом же случае обыкновенными разоружающими и оглушающими заклинаниями не отделаешься. Дело вообще может закончиться убийством Аврора, разумеется. Для того, чтобы победить нынешнего Поттера, одного психованного Аврора будет маловато. Вот если бы таких набралось штук десять, и они сражались в чистом поле — тогда да, тогда бы они победили, хотя и то не факт. Если же бой будет происходить в городе, лесу или прочей местности, где есть хоть какие-нибудь маломальские укрытия, «число Грюмов» должно возрасти до полусотни, прежде чем у них появится шанс на победу.

— Вообще-то это мы должны были платить тебе едой, а не ты нам, — весело произнёс Фред, когда Гарри, вернувшийся в магазин, поднялся вместе с близнецами на второй этаж, увеличил коробку и всё её содержимое до нормальных размеров, начал выкладывать всё купленное на кухонный стол.

— Фред, — произнёс Поттер, вызвав молчаливое удивление близнецов (их родная мать не могла отличить, а тут парень, знакомый с ними всего несколько часов, спокойно определяет, кто из них кто). — Мне совершенно безразлично, какое количество денег у меня будет. При необходимости я могу жить и в сточной канаве, причем вполне комфортно. Сейчас же раз у меня ещё есть хоть сколько-то денег, почему бы не взять еды? Ведь нет совершенно никакой разницы, кто из нас будет покупать еду, всё равно живём все вместе и есть будем соответственно тоже вместе. Тем более мои деньги скоро закончатся, и дальнейшее наше существование будет зависеть только от нас самих. Поверьте, я уже забочусь о благополучии магазина больше вашего. Надеюсь, на тему денег вопросов больше не будет?

Близнецы на некоторое время притихли, осмысливая весь только что услышанный монолог из уст Поттера. Наконец, когда процесс осмысления полностью завершился, причем одновременно с процессом выкладывание и размещения еды на столе, Джордж произнёс:

— Вопросов больше не будет… — …но только на счёт денег, — закончил Фред.

— Но вот что касается всего остального… — вновь начал Джордж — …мы будем спрашивать постоянно… — …всегда, пока ты, наконец… — …нам не ответишь на все заданные нами вопросы.

— Хорошо, — отозвался Поттер, наливая себе полный стакан огневиски. — Только на некоторое ваши вопросы, скорее всего, вы никогда не услышите от меня ответа, по крайне мере, полный, а не полуправду или откровенное враньё.

— Ладно, тогда вот тебе первый вопрос: почему это ты уже заботишься о благополучии нашего магазина больше нас самих? — открывая банку сливочного пива, спросил Фред.

Пригубив немного виски из стакана, Поттер уселся на стоящий рядом стул, и, сделав ещё глоток, задумчиво уставился в единственное окно, которое было в этом помещении. Кухня вообще представляла собой обыкновенную, небольшую, квадратную комнату, в центре которой стоял точно такой же, как и комната, небольшой и квадратный, стол с четырьмя приставленными к нему стульями. В одном из углов находилась плита, а в другом стоял шкаф под посуду; между плитой и шкафом было окно, в которое сейчас и уставился Поттер. Стены же были полностью голые и мрачно-серого цвета, в то время как за окном всё было покрыто зеленью, едва ли не каждый дом был овит плющом в добавок к нависающими над домами деревьями. Если же смотреть сначала на улицу, а потом перевести взгляд на кухню, то она смотрелась просто убого. Но на данный момент Гарри думал не о том, как выглядит помещение в котором он сидел, а что же ответить близнецам на вопрос который задал Фред.

— Что вы знаете о Воландеморте? — наконец произнёс Поттер.

Что бы ни ожидали услышать близнецы, шок они получили отменный. Примерно такой же шок получит любая девушка, если на вопрос «Ты меня хочешь?» парень ответит, что он уже давно импотент и с рождения болеет СПИДом, но это всё лирика. Пока близнецы приходили в себя, Поттер неспешно потягивал виски из стакана и наблюдал за прохожими через окно.

— Причем здесь Сам-Знаешь-Кто? — спустя пару минут непонимающе вопросил Джордж.

— Сам-Знаешь-Кто, Сам-Не-Знаешь-Кто, Сам-Не-Знаешь-С-Кем и так далее и тому подобное. Почему бы просто не называть его по имени — Воландеморт? Даже не по имени, а по какой-то кличке, я бы такую и своей собаке не дал, а он ещё умудряется ею гордиться, а остальные, вторя ему, — бояться. По-моему, пугаться, когда произносят кличку, — это просто дебилизм. Если уж так все боятся клички «Воландеморт», то можно звать его просто по имени — Том, или Ридлл — по фамилии. У меня была одна деву… подруга, которая любила говорить: «Страх перед именем только увеличивает страх перед его владельцем». Бояться это отродье — только показывать, как ты сам слаб. Он есть не кто иной, как маньяк с манией величия.

Ещё несколько минут простояла полная тишина, пока её не нарушил Фред:

— Ты так и не ответил на мой вопрос, но могу добавить к нему ещё три. Откуда ты знаешь настоящие имя…Тома и почему ты его настолько ненавидишь? Что он тебе сделал?

— Что он мене сделал?!! — рявкнул Поттер, моментально утратив спокойствие, в глазах же отчетливо проявилась неимоверная жажда крови — в таком виде он действительно походил на убийцу. — Эта тварь полностью разрушила мою жизнь, он убил всех, причем не только кого я любил, но и даже тех, кого я знал. В моей жизни просто перестали существовать люди хоть сколько-нибудь меня знающие. Не говоря о том, что до одиннадцати лет я был практически рабом, и всё из-за этого гада. Вы спрашивали, откуда эти шрамы? Большинство из них — его рук дело! Каждый раз, когда мы «встречались», у меня оставались шрамы. Даже если не на теле, то на воспоминаниях.