Колыбель Героев (СИ)

— Точнее то, что от нее осталось, — сквозь зубы пробормотала я.

— Очень приятно, Юч! — заулыбался боевой маг, зажав драгоценную книгу подмышкой и порывисто пожимая нам руки. — А это моя Лола.

И он ткнул мне в лицо свой потрепанный фолиант. Книга была темно-зеленой, с почти стертыми временем золотыми символами на обложке. Значения символов я не знала. Покосившись на Натэю, я убедилась, что и та видит подобные письмена впервые. Хотя именно магичкам в квартах приходилось учить древние знаки и мертвые языки Виннея.

— Это и есть «некоторые странности», о которых вы говорили? — едва слышно прошептала я Ринхату, который как раз стоял по левую руку от меня. — Он назвал свою потертую книгу Лолой. Похоже, он не расстается с этой древностью даже во сне. И именно с ним вы предлагаете нам отправиться в опасное путешествие, я ничего не путаю?

— Это единственный вариант, — виновато прошептал наставник. Хотя впору было прикрикнуть на капризную кварту — мол, берите, что дают, а нет — так катитесь из Колыбели втроем, куда глаза глядят. Похоже, учитель Ринхат действительно сочувствовал нам от всего сердца.

Мда. Уж не знаешь, что и хуже — сойти с ума после Ритуала Разобщения или свихнуться совершенно самостоятельно в компании Юча?

— Очень приятно, — в один голос выдавили из себя Эш и Натэя.

«Это мы еще посмотрим, кто в чьем обществе тронется умом!» — с веселой злостью подумала я и радостно протянула руку к фолианту.

— Очень приятно познакомиться, Лола! — и я предприняла попытку ласково потрепать книгу по обложке, но Юч прижал ее к груди и отпрянул назад.

— Лола не любит, когда ее трогают чужие, — глядя на меня огромными глазами болотного цвета, выдал парень. — Подожди, пока она к тебе немного привыкнет.

— Так то чужие! — махнула рукой я. — А мы уже практически свои! Правда, наставник Ринхат?

— Правда, — кивнул наставник, никак не ожидавший быть втянутым в этот бредовый диалог. — Дело в том, что эта кварта только что потеряла своего боевого мага. Ужасная трагедия!

— О, мы с Лолой приносим вам свои соболезнования! — детское лицо Юча отразило вселенскую печаль и искреннее сочувствие.

— …и как назло, как раз сейчас им нужно выполнить очень важную миссию. Но в неполном составе им не справиться, нужна замена на место сгинувшего товарища. Станешь их боевым магом, Юч?

— С удовольствием! — просиял парень. Мы кисло улыбнулись — удовольствие нельзя было назвать взаимным. — Я буду рад стать вашим товарищем и помочь. Мы оба рады помочь, правда, Лола?

Я скрипнула зубами, представив долгий путь к Браккенским озерам. Потом я представила, что книга сейчас возьмет и ответит на поставленный Ючем вопрос. Бррр! Кажется, именно так сходят с ума.

— А уж мы-то как рады, — ни с того ни с сего брякнула Натэя. Радости в ее голосе было не больше, чем в похоронном пении магнамарских плакальщиц.

— Значит, решено, — Ринхат, похоже, хотел как можно быстрее прекратить этот балаган и выпроводить нас из Колыбели. — На закате я проведу Ритуал Единства в усеченном варианте. Делать это придется за пределами крепости — никто не должен о нем знать. Пусть думают, что я пошел провожать тридцать восьмую кварту. Алата, Эштерил, Натэя — попрощайтесь со всеми и объявите, что решили добровольно покинуть Колыбель. Неполную кварту никто не будет останавливать в этом решении. Собирайте вещи — после ритуала вы сразу отправитесь в путь.

— Будет сделано, наставник, — по-воински лаконично ответил Эш.

— Ты тоже собирайся, Юч, — обратился к магу Ринхат. — Я за тобой приду. Это очень секретная миссия, поэтому мы соблюдаем такие предосторожности. Надеюсь, я могу на тебя положиться.

— Конечно! — парень был полон энтузиазма. — Мы с Лолой будем готовы! Я счастлив отправиться в поход и надеюсь, что многому смогу научиться у товарищей!

«Можешь не сомневаться», — злорадно усмехнулась я про себя.

Глава 7

Наш путь на запад лежал через две столицы — энейский Дор и карагинский Царр. На границе с соседним королевством Караги, подавляющее большинство которого было тоже человеческой расы, проблем возникнуть было не должно. Ринхат сказал, что если нас кто-то остановит и спросит, кто мы и откуда, нам с Эшем достаточно показать клеймо на клинках. Четыре башни магнамарской Колыбели, стилизованные под корону, изображались на оружии всех воинов нашей крепости.

— А если бы мы украли эти мечи и выдавали за свои? — заикнулся было Эштерил.

— Украли? — усмехнулся наставник, смерив его лукавым взглядом. — У воина Колыбели Героев Магнамары?

Эш тут же стушевался и развивать эту тему не стал. Я знала, о чем он думает. О том, что нам еще предстояло учиться три года, прежде чем мы получили бы право покинуть стены магнамарской крепости полноценной боевой квартой, готовой к любым опасностям. В любой горячей точке континента мы могли бы пригодиться, своими победами отдавая дань Единственной богине Энейи, Войне. Мир живет, пока где-то звенит сталь и дрожит от магии раскаленный воздух. Иначе этот мир превратится в болото. И если Единственная временно оставила землю своей милостью, ее стоит призвать.

Единственной не строят храмов и не возносят молитв. У нее один храм — четырехбашенная крепость на скалистом берегу залива Киони, у нее свои молитвы — боевой клич тех, кто обязательно вернется с победой. А еще Единственная гневается, если ее призывают ради грязных интриг и наживы. Единственная — это война ради самой войны, ради бурлящей в жилах крови и пьянящего момента триумфа. И пусть следом обрушится тьма небытия, ради этого стоит жить. Пусть это будет короткая жизнь, но зато какая!

Так учили нас в Колыбели Героев те, в чьих словах не было повода усомниться. Тогда мне неоткуда было знать, что у простого народа за пределами угрюмого кольца стен цитадели своя Единственная. Ее изображают с мечом в одной руке и цветочным венком в другой. Ей, дающей жизнь и карающей за несправедливость, посылают молитвы горожане Магнамары и Дора, ее именем благословляют посевы энейские землепашцы. Мать невесты в день свадьбы дочери выходит к будущему зятю в образе Единственной — с оружием в одной руке и венком в другой. Жениху, выдержавшему символический поединок с олицетворяющей богиню матерью возлюбленной, на голову надевают венок. Именем Единственной жених и невеста соединяют руки и судьбы.

Единственная и безымянная, война и мир, жизнь и смерть в одном лице…

Нам предстояло еще три года ежедневных тренировок и полевой практики, прежде чем… Да что говорить, судьба все равно распорядилась иначе. И вот теперь, недоучками, мы выезжали сражаться с неведомым злом, о котором вещала древняя легенда. Со злом, которое выбрал своим орудием Верховный Наставник Колыбели Героев.

Что и говорить, дело почти безнадежное. Но Единственная любит отчаянных и всегда благосклонна к ним. Как не раз повторяли нам наставники, главное — ввязаться в бой, а дальше по обстоятельствам.

Юч теперь принадлежал к нашей кварте, так сказать, душой и телом. Ринхат, как и обещал, провел Ритуал Единства на закате, в лесу за городом — как мог дальше от Колыбели. И теперь я поняла, как много было в том, первом и проведенном еще в детстве, ритуале бессмысленной показухи. Какие-то песнопения, зловещие одежды проводивших обряд наставников, таинственный полумрак. Как раз то, что нужно, чтобы внушить священный ужас восьмилетнему ребенку. Теперь, при свете дня и по прошествии десяти лет, все смотрелось далеко не так пафосно.

Ринхат просто попросил нас взяться за руки и трижды обошел кругом, что-то бормоча себе под нос.

— Все, — сообщил он на исходе третьего круга. — Руки можете расцепить.

— Как это все?! — обиделся Юч, который наверняка не так представлял себе ритуал своего посвящения в боевого мага кварты.

— А ты чего ждал, интересно? — не упустила случая съехидничать я.

— Ну, чего-то более… ммм…, - попытался подобрать нужное слово маг, который умудрялся держать меня и Эша за руки, одновременно зажимая подмышкой свою драгоценную Лолу.