Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)

- М...миледи Глория... - Итан отвел глаза. - Простите, миледи, но дела ждут меня... Я пришел сюда разыскать один документ по поручению владыки, и должен...

Мира сжала губы. Ну, конечно.

- Да, сударь, я понимаю. Не смею вас задерживать.

Он встал, с поклоном отошел от столика. Остановился. Сделал еще пару шагов, остановился вновь. Девушка смотрела в сутулую спину секретаря. Внезапно она поняла, что, пожалуй, перегнула палку. Вероятно, Итан и вправду желал ей добра, пытался предупредить о подводных камнях, а она осадила и оттолкнула его. Это неправильно. Так ведут себя высокородные спесивцы, вроде Ориджинов, и Мира отнюдь не хотела походить на них. Но не может же она теперь догонять Итана и просить прощения! Вот если бы он сам...

Итан повернулся и подошел к девушке.

- М... миледи, не будет ли дерзостью с моей стороны пригласить вас завтра на прогулку в сад Люмини, на праздник северной азалии?

От удивления Мира промолчала.

- С...читается хорошим тоном побывать там, многие видные персоны посещают цветочный праздник - это дань уважения Праматери Янмэй, покровительнице цветов. Д...даже кузен владыки, сир Адамар, порою прогуливается в саду Люмини...

Сердце забилось быстрее, от былой злости не осталось и следа. Кузен императора - второй наследник! Но почему Итан передумал? Он хотел отговорить ее, а теперь намеревается помочь. В чем дело?.. А может быть, он тоже хочет сгладить неловкость, что осталась между ними?

Раздумия девушки Итан принял за отказ. От смущения его щеки зарумянились, словно в лихорадке.

- П...простите, если я позволил себе лишнего...

Мира решилась.

- Благодарю вас за приглашение. Я с радостью принимаю его!

Монета

10-13 мая 1774 года от Сошествия Праматерей

Уэймар, графство Шейланд -

озеро Дымная Даль

Торговец Хармон Паула Роджер видел в своей жизни больше Священных Предметов, чем полагается на долю простолюдина. Если говорить точно, их было восемь.

Три Предмета увидал он в День Сошествия на центральной площади Алеридана, когда герцог Альмера решил порадовать чернь и выставил на всеобщее обозрение часть фамильного достояния. Там была огромная толпа, герцогские гвардейцы немилосердно орудовали дубинками, тщась упорядочить людскую массу. Хармон диву давался, как удалось ему протиснуться в первые ряды и разглядеть святыни всего с каких-нибудь двадцати футов...

Еще три Священных Предмета предстали ему на алтарях центральных городских соборов в Лабелине, Фарвее, Отмели. В Фарвее люди сказали Хармону, что он опоздал всего на день. Якобы, за день до его приезда Предмет сотворил чудо. Горбатая старуха поднесла к алтарю несчастного ребенка, умирающего от каменной хвори, и тогда Предмет засиял изнутри дивным светом, и старухина спина распрямилась, а внук исцелился и забегал от радости. Сам Хармон не видел ни старуху, ни ребенка, ни других свидетелей чудесного исцеления, но повстречал людей, которые знали все из первых рук. Святыни Отмели и Лабелина были не столь милостивы: они безмолвно взирали на прихожан со своих мраморных постаментов. Но все же они оказывали на толпу какое-то невидимое, непостижимое влияние. Глаза у людей, отходящих от алтаря, сияли, губы расплывались в блаженных улыбках. Нигде больше Хармон не видел в одночасье столько счастливых лиц.

Седьмой Предмет торговец увидал в пещерном монастыре на краю Кристальных Гор, когда дела монеты привели его в Ориджин. Аббат был добр к нему и позволил помолиться на святыню вместе с братией. Хармон знал, что нельзя просить богов о деньгах. Это мелочно, а боги - существа того же нрава, что дворяне, и презирают мелочность. Но он не сдержался и попросил, чтобы сделка вышла удачной, и заработал в той поездке целых девятнадцать золотых эфесов.

Восьмую святыню показал Хармону барон Лоувилля. По пьяному делу вельможа решил прихвастнуть перед гостем, потащил его в замковое подземелье, отпер чугунную дверь, увешанную замками, и дрожащими свечными огоньками озарил Священный Предмет - единственный, которым владел. Хармон протрезвел в два счета. Он знавал многих богатых людей - хозяев замков, земель, кораблей, деревень. Однако барон Лоувилля оказался единственным его знакомым, кто обладал Священным Предметом. Вскоре барон скончался от мора. Так нередко бывает: кому боги дают многое, того обделяют годами жизни.

И вот теперь, в шкатулке графа Виттора Шейланда, преспокойно стоящей на столе, Хармон видел девятую святыню.

Торговец знал, что вещь в шкатулке - Священный Предмет. Вещь не походила ни на один из виденных им Предметов, но это не имело значения. На что-либо, созданное руками людей подлунного мира - на любую диковинку, чудесную драгоценность - содержимое шкатулки походило еще меньше. Это мог быть лишь Священный Предмет - творение богов Подземного Мира. Ничем иным вещь просто не могла оказаться.

Хармон облизнул пересохшие губы.

Граф Виттор, наблюдавший за ним, нарушил тишину:

- Я полагаю, Хармон, вы сейчас одновременно и верите своим глазам, и не верите им. Я помогу вам: да, сударь, это именно то, что вы думаете. Вы смотрите на Священный Предмет.

- Он... - по-идиотски спросил Хармон, - он ваш?

- Он - часть фамильного достояния моей семьи. Этот Предмет прибыл в наш мир в составе семнадцатого Дара Богов. Это было при моем отце, вы должны помнить.

Да, Хармон помнил. Последний Дар Богов - семнадцатый от начала времен - прибыл в Поларис полтора десятилетия назад. Дары посылают боги Подземного Мира - земная твердь лопается, как переспелый арбуз, и в трещине образуется пещера, заполненная несметными сокровищами. Полтора десятилетия назад это случилось на западном берегу Торрея в графстве Шейланд, вотчине отца Виттора. Из-за этого началась война: западники сочли несправедливым, что Дар возник как раз в узкой полоске земли, управляемой Шейландами. Видимо, боги промахнулись на каких-нибудь пару миль. Наверняка, дар предназначался им, удалым западным всадникам, а не худосочным земледельцам Шейланда. Граф отчаянно отбивался и призвал на помощь Ориджинов. С того и началась дружба между родовитыми семействами, которая теперь завершилась браком Ионы и Виттора... Тот Дар оказался для Шейландов подлинным благословением: прежде никто из высшей знати не принимал всерьез новоиспеченных графов-банкиров. Божественное вмешательство многих расположило к Шейландам, даже самого императора!

- Помню, ваша милость, - выдавил, наконец, Хармон.

- Дар содержал сто сорок два Предмета. Моему отцу досталось тридцать девять. Тот, что перед вами, один из них. Не робейте, сударь, возьмите его.