Последний Герой, сезон 1 (СИ)

  Хочешь сладких апельсинов?

  Хочешь вслух рассказов длинных?

  Хочешь, я взорву все звезды,

  Что мешают спать?

  Пожалуйста, только дыши,

  Ты же видишь, я живу тобою!

  Такой огромной любви

  Хватит нам двоим с головою!

  Хочешь солнце вместо лампы?

  Хочешь за окошком Альпы?

  Хочешь, я отдам все песни,

  Про тебя отдам все песни?

  (все аплодируют. Мандос некоторое время молчит, потом грустно говорит)

  МАНДОС: хорошая песня. Арагорн, теперь ваш черед.

  АРАГОРН: Хорошо. Это специально для Арвен.

  To the Evening Star

  thou fair-hair'd angel of the evening,

  Now, while the sun rests on the montains, light

  thy bright torch of love; thy radiant crown

  put on, and smile upon our evening bed!

  smile on our loves; and, while thou drawest the

  blue curtains of the sky, scatter thy silver dew

  on every flover than shuts its sweet eyes

  in timely sleep. let thy west wind sleep on

  the lake; speak silence with thy glimmering eyes,

  and wash the dusk with silver. soon, full soon,

  dost thou withdraw; then the wolf rages wide,

  and the lion glares thro' the dun forest:

  the fleeces of our flocks are cover'd with

  thy sacred dew: protect them with thine influence.

  (Снова аплодисменты. Даже Элронд доволен)

  МАНДОС: следующий Кэрдан.

  КЭРДАН: Это тривиальная констатация элементарного филологического постулата: тексты нельзя читать, будто они не обладают глубиной, будто у них есть только поверхностная структура, нельзя читать части текста изолированно, односторонне, в одном измерении. То есть так, как обычно делают, быстро пробегая взглядом и доверяясь "надежным сведениям": лишь последние сомнения в правильности высказываний дают возможность их фальсификации и тем самым действительно углубленного понимания.

  Сомнения же опираются, в свою очередь, на вопросы, не имеющие однозначного ответа.

  Попытаемся сперва ПРИБЛИЗИТЬСЯ к феномену познания, культуры и эволюции, не претендуя ни в коей мере на то, чтобы сразу постичь все, что касается наиболее сокровенных оснований мира. Ведь может оказаться, что уже ПЕРВЫХ ШАГОВ В ПОНИМАНИИ природы этих сложных феноменов "познание", "культура", "эволюция" будет ДОСТАТОЧНО, чтобы получить общее представление об их характере. Тем более, что нам известно: еще никому не удалось преодолеть границы познаваемого. Однако, несмотря ни на что, даже зная это, каждый из нас испытывает действие неиссякающей силы, толкающей нас на новые и новые попытки прорваться в сферу окончательного познания. Оказывается, что безуспешные опыты предыдущих столетий игнорировать ограниченность наших познавательных возможностей, как ни странно, не могут удержать нас от того, чтобы вновь попытаться достичь недостижимого. Совершенно очевидно, что чужой опыт не может быть просто позаимствован, чтобы обеспечить нам мудрую скромность, состоящую в признании ограниченных возможностей нашего знания.

  (Все пребывают в ступоре, кроме Элронда)

  ЭЛРОНД: Ты что, читал мои труды?

  КЭРДАН: Да. Интересная вещь, между прочим!

  ЭОМЕР: Да! меня тоже проперло! Такой клевый груз!

  МАНДОС: Леголас.

  ЛЕГОЛАС: а я никого грузить не буду. Я лучше спою.

  Бродячий менестрель постучался в ворота замка.

  Ему открыла дверь молодая служанка.

  "Скажи, издалека ли ты идешь?

  Скажи, а красиво ли ты поешь?

  Мой господин тебе подарит грош,

  Если грош для тебя не жалко".

  И вот менестрель сидит перед старым бароном,

  Барон ему говорит, придыхая неровно:

  "Спой мне про мои родные края,

  в них давно уже не был я.

  все так же там тучны и зелены поля,

  или вьются над ними вороны?"

  и песня полилась, как льется тягучий мед в кубок,

  как ветер, пролетая, шумит в ветвях древнего дуба.

  В ней звенели то колокола, то мечи,

  На ветру дрожало тихо пламя свечи,

  Солнце садилось, и снова в ночи

  Звучали военные трубы.

  Но сила и закон победили посланников ночи,

  И стал снова трон как прежде, незыблем и прочен.

  Предатели нашли свой бесславный конец,

  Влюбленные счастливо пошли под венец,

  Последний раз по струнам ударил певец,

  И этим песню закончил.

  Золота кошель, согретая постель, кружка эля,

  Наутро служанка вышла проводить менестреля.

  "Скажи, а когда нам теперь тебя ждать?"

  "Не знаю, но наверное, не скоро опять,

  балладу я спел, но я должен узнать,

  А как там на самом деле".

  (снова аплодисменты. Леголас, поклонившись, садится на свое место.)

  МАНДОС: Теперь пришла очередь Орлов. Прошу, Мерри.

  МЕРРИ: Я тоже спою.

  ай-яй-яй, девчонка,

   где взяла такие ножки?

  ай-яй-яй, девчонка,

  топай-топай по дорожке

  ай-яй-яй, мальчишки

  об тебя сломали глазки,

  ай-яй-яй, мальчишки,

  на нее лететь опасно,

  ай-яй-яй, девчонка,

  где твои подружки?

  ай-яй-яй, девчонки,

  вам мальчишки не игрушки...

  (все, кроме Пина, Луртца и Гимли, затыкают уши. Мандос машет рукой, чтобы Мерри прекратил. Мерри замолкает)

  МАНДОС: Зачем петь попсу?

  МЕРРИ: А вы не сказали, что это запрещено.

  МАНДОС: Моя вина... Ладно, Фродо следующий.

  ФРОДО: Это из "Войны и мира Кольца"

  (со стороны Орлов слышен дружный вздох)

  ФРОДО: И она улыбнулась свею восторженною улыбкой.

  - Что делать? Кэрдан бы сказал мне, что у меня нет шишки родительской любви, -проговорил владыка.

  - Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будет сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества Галадриэль, и жалеют вас...

  Владыка не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Владыка Элронд поморщился.

  -Что ж мне делать? - сказал он, наконец, - Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли дурни. Элладан по крайней мере спокойный дурак, а Элрохир - беспокойный. Вот одно различие, - сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно.

  ЭЛРОНД (багровея): Что-о?! Да кто посмел!!!

  МАНДОС: Спокойно. Саруман. Теперь ваша очередь.

  САРУМАН: предупреждаю, это из записей Гэндальфа обо мне. Итак: ...В молодости дедок отличался завидной крутизной нрава и наводил шороху везде, где мог. То был великим разбойником, то вором, то аферистом, в общем, крупным спецом по криминальной части... На старости лет начал пить, отсюда впадать в философию, пописывать нравоучительные стишки и вести в целом законопослушный образ жизни. В те времена власти решили ужесточить режим контроля над преступным элементом - и многие друзья и ученики старика были казнены на плахе без суда и следствия.

  (Слышны смешки)

  МАНДОС: Фарамир.

  ФАРАМИР: Я тоже спою.

  Почему все не так? Вроде - все как всегда:

  То же небо - опять голубое,

  Тот же лес, тот же воздух и та же вода...

  Только - он не вернулся из боя.

  Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

  В наших спорах без сна и покоя.

  Мне не стало хватать его только сейчас -

  Когда он не вернулся из боя.

  Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

  Он всегда говорил про другое,

  Он мне спать не давал, он с восходом вставал, -

  а вчера не вернулся из боя.

  То, что пусто теперь - не про то разговор:

  Вдруг заметил я - нас было двое...

  Для меня - будто ветром задуло костер,

  Когда он не вернулся из боя.

  Нынче вырвалась, словно из плена, весна.

  По ошибке окликнул его я:

  "Друг, подай мне стрелу!"- а в ответ - тишина...