Кольцо мечей

— Когда же я вернусь домой?

— Когда станете такой важной персоной, что никто не рискнет вас тронуть. Даже идиоты из ВР не рискнут применять препараты, производя подноготный дебрифинг дипломата высокого ранга. — Он поморщился. — Дебрифинг! Какое омерзительное словечко! Как я только мог работать на людей, так коверкающих язык?

Анна нахмурилась: слишком многое обрушивалось на нее слишком быстро.

— Анна, я предлагаю вам — Люди предлагают вам — уникальную возможность вести исследования, ради которой многие пошли бы на убийство. А сверх того еще деньги! Конфедерации придется расщедриться на приличный оклад. А если нет, так Сплетение купается в деньгах. Вы не поверите, каким богатым может быть общество, если им управлять разумно. О субсидиях можете не беспокоиться. Как и о том, что дерьмовые ученые журналы будут отклонять ваши статьи. — Он ухмыльнулся. — А обязаны вы будете только передавать Сплетению дурацкие послания Конфедерации.

— Меня никогда не привлекала дипломатия.

Дверь в коридор открылась, вошел Эттин Гварха, одетый в форму космического воина.

— Мэм, — сказал он, когда дверь закрылась, а затем взглянул на Ника, который быстро заговорил по-хварски. Генерал слушал с выражением чуткого внимания, присущим хвархатам. Наконец Ник умолк.

— Анна хорошее имя, — сказал Эттин Гварха. — Я приобрел к нему вкус, хотя на известных мне языках его окончание женским именам не свойственно. А женщина Харага очень полезный друг. И мне кажется, мэм Перес, вы будете хорошим посланником. Нас с Ники смущала только одна трудность: как убедить Сплетение попросить в посланники именно вас? Мы считали, что моему роду не следует поднимать этого вопроса. Мы и так уже слишком тесно связаны с человечеством. Но если Хараг предложит пригласить вас на планету… Ха! — Он откинул голову, взвешивая. Ник следил за ним с легкой улыбкой. И Анна внезапно поняла, что оба они обожают вести интриги. Возможно, именно это их и связывает.

— Мне нужно время подумать, — сказала она.

Генерал поглядел на нее.

— Разумеется, мэм Перес.

— Я вас провожу, — сказал Ник, отделяясь от стены.

Они пошли по коридорам. Анна успела так свыкнуться со станцией, что уже ничто не казалось ей странным. Мохнатые часовые выглядели совершенно нормально, холодный воздух с запахом хвархатов словно бы ничем не отличался от воздуха всех прочих станций, где ей доводилось бывать. А сколько их она видела?

Но станции ей надоели, все станции. Ее манила поверхность планеты.

У своей двери она сказала:

— Я согласна. Упускать такую возможность вести исследования нельзя. Жаль только, что мне приходится хранить тайны.

— Мне это понятно. — Он кивнул. — Тяжелое бремя. Но выбора нет. Разве что финал в духе героических пьес, которые так любит Гварха. Ну, вы знаете. Возникает проблема, у которой нет решения, и остается только умереть. Я много времени раздумывал над этой путаницей. Я люблю аккуратность. Возможно, вы заметили?

— Угу.

— У нашей проблемы решения нет. Во всяком случае, пока. Вы, я, Гварха оказались в тисках нравственных противоречий. — Он ухмыльнулся. — Матсехар пришел бы в восторг от такой ситуации. Интересно, как бы он ее обработал. Уж, конечно, нашел бы оригинальное решение. Но я не хочу втягивать его в это, а воображение у меня много слабее, и я ничего не сумел придумать, кроме одного: выкопать яму, похоронить в ней проблему и уповать, что ее не вынюхает сул, наделенный особо острым чутьем. Есть, правда, очень аккуратный выход: я умираю, так как не могу выбрать между Гвархой и человечеством, а Гварха умирает, потому что не может выбрать между мной и Людьми, вы же остаетесь, чтобы привести путаницу в порядок, подобно Фортинбрасу, принцу норвежскому.

— Нет уж, спасибо! — сказала Анна.

— Ну, в пьесе это выглядело бы прекрасно. Однако мне никогда не хотелось стать участником трагедии. Помните анекдот про умирающего актера? Его спрашивают, трудно ли умирать, а он отвечает: «Умирать-то легко. Трудно играть комедию».

Анна вежливо улыбнулась.

— Комедию играть трудно, жизнь — вечная путаница, а мы с Гвархой — рахаки. Так с чем же мы остаемся?

— С путаницей, — сказала Анна. — Возможно, смешной, возможно, нет, и с кучей тайн, которые еще вполне способны впиться нам в задницу.

Ник подошел к двери в ее комнаты.

— Ну вот, Анна. Хварская планета придется вам по душе. Возможно, вам даже понравится унылая холодная равнина Харага. Ну, что еще сказать вам? Решено повторить матсехаровский фестиваль. В столице. Весь целиком, поставив «Макбета» как следует — в костюмах и с музыкой. Они даже думают играть его перед женской аудиторией с актерами-мужчинами. Это нарушение обычая, но, по общему мнению, женщины не способны понять эти пьесы настолько глубоко, чтобы играть в них. Быть может, мы успеем отправить вас туда до начала фестиваля. Гарантирую, он будет великолепным.

Дверь открылась. Никлас оглянулся на Анну, улыбнулся ей и ушел.

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. ВРЕМЯИСЧИСЛЕНИЕ

Период вращения хварской планеты равен десяти икунам, или 23, 1 часа.

Один икун = 100 ха-икунам.

Один икун = 2, 31 часа.

Один ха-икун = 1, 386 минуты.

Одна минута = 0, 2215 ха-икуна.

15 минут = примерно 10 ха-икунов.

Один хварский год = 402, 2 хварским суткам.

Год разделен на десять групп по сорок дней каждая, и еще двое суток, считающиеся призрачными и не включенными в календарь. В эти дни делами не занимаются, кроме абсолютно необходимых и не терпящих отлагательств. Особенно недопустимыми считаются насильственные или враждебные действия. Войны приостанавливаются. Благочестивые совершают религиозные ритуалы. Дерзновенные совершают то, на что в остальное время не решились бы. (Заключают мир с врагом. Рискуют обратиться с сексуальными предложениями к недоступному предмету любви.) Суеверные же воздерживаются от любых поступков.

Хвархаты регулируют искусственное осеменение так, чтобы ребенок не мог родиться в призрачный день. По поверью, рожденный в один из них не будет целиком принадлежать этому миру. Он может обладать силой добра и силой зла. Но обычным он или она не будет.

К каждому пятому году добавляется еще один призрачный день.

На периметре сутки делятся на пять частей по 4, 62 часа каждая.

Одна пятая посвящается труду, имеющему непосредственное социальное значение, т.е. служебным или рабочим обязанностям.

Одна пятая посвящается деятельности, повышающей социальную полезность личности — повышению квалификации, приобретению и оттачиванию профессиональной сноровки.

Одна пятая посвящается деятельности, служащей развитию собственной личности — физические упражнения, медитации, посещение театра, приобретение знаний, не имеющих отношения к собственной профессии или работе.

Одна пятая отдается досугу.

Одна пятая — сон.

Большинству хвархатов пятичасового сна мало, а потому время досуга укорачивается.

Официально устанавливаются часы только рабочей смены, однако хвархаты отмечают время перехода от одного вида деятельности к другому, а компьютер регистрирует время, которое каждый проводит в гимнастическом зале, в театре, за образовательными программами и так далее. Тот, кто заметно выбивается из расписания, получает замечание от начальства.

Хварские женщины не регулируют свою жизнь с такой точностью. Не следует забывать, что они живут на поверхности родной планеты. Им приходится считаться со сменой времен года и меняющейся длиной реальных (в отличие от искусственных) дня и ночи, а также с капризами погоды и потребностями детей.

2. О РАНГАХ

В восходящем порядке хварское мужское общество делится на следующие ранги:

Исполняющий-для-Людей (Исполнитель).

Несущий-Дозор-на-Фланге-Армии (Дозорный)

В-Великой-Тьме-Держащий-Меч (Держатель).

Наступающий-на-Врага (Наступающий).