Пятиборец

—Правильно делать, — произнес он покровительственным тоном. — В Бэд-Хэддон надо рано ходить. Сразу после завтрак.

Андрей горько улыбнулся. Какой завтрак? Съестных припасов у них нет, а отправляться на охоту без лука и стрел значит понапрасну терять время. И тут из близлежащего леса вышли двое волков. Каждый держал в пасти по зайцу. Звери положили добычу к ногам Брюсова и скрылись в кустах.

—Волки носить еда Эндрю! — заключил Шакелас. — Чуднота!

—Да уж, чуднота и есть, — улыбнулся молодой человек и отправился собирать хворост для костра.

Через малое время на дамбе водяной мельницы весело запылал костерок. Андрей клинком меча разделал зайцев, насадил туши на ветки. Вскоре его товарищи были разбужены аппетитным запахом жареного мяса. Они уже успели позабыть о съеденных накануне ягодах, поэтому, словно голодные волки, набросились на истекавшую соком зайчатину.

Восход солнца застал маленький отряд уже в пути. Багряно-красный лес вскоре закончился. Впереди раскинулось желтовато-коричневое поле, в нескольких десятках ярдов от кромки леса переходившее в заросли осоки и кустарника. Сквозь кружево листьев и ветвей проглядывало темное болото, уходившее вдаль примерно мили на три. Оно курилось. За витавшей над ним дымкой виднелась красновато-оранжевая, словно покрытая ржавчиной, гора Айронмаунтен. Брюсов догадался, перед ними простирается Бэд-Хэддон, последнее препятствие на пути к горе подземных горбунов.

—Плохой болот... Страшно плохой, — словно прочитав его мысли, каркнул Шакелас с плеча несшего его Тритемия.

Брюсов недоуменно оглянулся. Он читал о способах преодоления заболоченных земель и не раз проверял теорию на практике во время студенческих походов. Андрей решительным шагом пересек поле, усеянное черепами и костями коров, лошадей и мелких лесных животных. Подойдя к кустарнику, прорубил себе дорогу мечом и остановился на топком берегу Бэд-Хэддона. В этом болоте не было ничего необычного, его многочисленные кочки и островки покрывал белый мох, мелкий кустарник и осока. Между ними темнела болотная вода, в которой, как в черном зеркале, отражалось похожее на луну серебристое солнце и серые перистые облака.

Андрей обернулся к друзьям и с ободряющей улыбкой крикнул, чтобы они ничего не боялись.

—Идите след в след за мною, все будет в порядке!

Он первым ступил на ближайшую к берегу кочку. Под его тяжестью клочок суши наполовину ушел под воду, с неприятным бульканьем выпустив из-под себя пузыри болотного газа. Смрад был таким невыносимым, что у Брюсова закружилась голова. Это не помешало ему ловко перепрыгнуть на следующий островок, тоже оказавшийся ненадежным. Андрей тут же провалился по колено. С огромным трудом ему удалось вытащить из топи ноги и сделать несколько шагов вперед. Потревоженная трясина бурлила за ним так, как будто в ней кишели мириады невидимых змей. Пока он подбирался к очередному островку, позади раздался истошный вопль Эсквилины:

—Смотрите, какая гадость!

Брюсов обернулся — девушка с выражением ужаса на лице показывала пальцем на небольшую кочку перед собой. На ней, приподнявшись на задней присоске, противно извивалась огромная полуторафутовая пиявка. У нее было коричневое кольчатое тело с зеленовато-оливковым брюхом, усеянным оранжевыми пятнами. Передняя присоска широко распахнулась, в ротовом отверстии виднелись усеянные мелкими зубами челюсти в виде трехлучевой звезды. И вдруг пиявка перестала покачиваться, сжалась, словно пружина, и стремительно прыгнула на Эсквилину. Та завизжала, отмахиваясь обеими руками, но это мало ей помогло. Скользкая тварь с удивительной точностью упала на не защищенную одеждой шею девушки. Тритемий бросился к ней на помощь и смахнул пиявку в воду, однако в ту же секунду несколько столь же отвратительных существ со всех сторон накинулись на непрошеных гостей.

Тритемий начал отмахиваться от них посохом, придерживая свободной рукой сидевшего у него на плече Шакеласа.

Оказалось, что напавшая на Эсквилину тварь — просто малышка по сравнению с другими обитателями Бэд-Хэддона. На поверхности болота появились десятки новых кровососов не меньше пяти футов длиной и толщиной в три человеческих руки. Одни из них перепрыгивали с кочки на кочку, другие, извиваясь, спешили к своим жертвам по зловонным топям.

—Тут кругом пиявки! — закричал монах. — Снимите с меня эту гадину кто-нибудь!

Он отчаянно тряс рукой, тщетно пытаясь сбросить с запястья жирного кольчатого червя с двумя черными полосками по бокам.

Забыв об опасности, Андрей бросился к нему с обнаженным мечом, но так и не воспользовался своим оружием. Ему пришло в голову, что эти твари должны слушаться его приказов. Он добрался до Ригглера, положил ладонь на скользкое тело пиявки и велел ей отпустить монаха. Та без промедления повиновалась и, скользнув в болото, растворилась в черной жиже. Как по команде, ее примеру последовали и другие пиявки. Однако вскоре оказалось, что они не исчезли в трясине, а выстроились в ряд, образовав подобие гати, по которой сначала Брюсов, а за ним и все остальные члены его команды без препятствий достигли противоположного берега болота Бэд-Хэддон. Здесь начинался подъем к вершине горы Айронмаунтен. Андрей первым ступил на сушу.

—Слава Деве, все закончилось! — воскликнул он, подавая руку шедшей следом Эсквилине.

—Это начало твоего конца, Свершитель! — прогремело откуда-то сверху.

Андрей поднял глаза. На одном из уступов горы стоял высокий гируд в темно-синем камзоле, белой рубахе с кружевным воротником и синих бриджах. Под распахнутым камзолом ярким пятном выделялся широкий красный пояс. Нога в башмаке упиралась в край рыжеватой скалы, который козырьком нависал над пропастью.

Гируд поднял левую руку. Блеснула молния, послышались раскаты грома. На скалы упали тяжелые капли дождя. Яркий наряд гируда начал темнеть на глазах. Мгновение, и повелитель бурь исчез в облаке кругового вихря. Вновь громыхнул гром. Темная спираль смерча сжалась в пружину и, резко распрямившись, ударила в скальный козырек. Раздался оглушительный треск. Скала окуталась оранжевым облаком, козырек обломился у основания и покатился вниз, увлекая за собой тысячи более мелких камней. От нараставшего по мере приближения камнепада грохота у Брюсова заложило уши. Он бросился бежать, чтобы уйти от столкновения, и с ужасом убедился, что каменный проток тоже изменил направление и устремился в его сторону.

—Бросать браслет с твой руки! — вскричал у него за спиной Шакелас.

Нимало не задумываясь, Андрей сорвал шипастый браслет с запястья и отбросил его как можно дальше в сторону. Каменный поток моментально свернул к месту падения браслета и накрыл его. В то же мгновение камнепад прекратился.

Брюсов облегченно вздохнул, однако ураган продолжал набирать силу. Если раньше он вздымал туч каменной пыли, то теперь с неба хлынули потоки воды. Низвергаясь на склон горы, они собирались в бурлящие ручьи и всесметающим потоком помчались вниз. С потемневшего неба одна за другой посыпались молнии. Они вонзались в землю рядом с Андреем, словно огненные гвозди, забиваемые чьей-то умелой рукой. Раскаты грома слились в непрерывный вой. Молнии били все ближе, все точнее, люди метались между скалами, едва успевая уворачиваться от сверкающих стрел. Молодой человек понял, что если он не уничтожит источник урагана, им всем придет конец.

—Я иду к тебе! — крикнул Брюсов, перекрывая голосом вой бури. — Иду наверх.

Сделать это оказалось сложнее, чем казалось. Едва Андрей покинул укрытие, как резкий удар ветра сбил его с ног, струи ливня, словно прутья, полоснули по лицу. Брюсову пришлось ползти по скалам, цепляясь за щели и выступы. Один раз ему даже удалось встать и выпрямиться, однако соединенные потоки воздуха и воды опять опрокинули его. Он уже начал захлебываться, когда Саламандре, видимо, надоело терпеть издевательства гируда, и она ожила. Брюсов заметил, что от его промокшего насквозь рукава начинает подниматься пар. Как только руку покрыли языки пламени, Андрей почувствовал уверенность в себе. Он встал во весь рост, позволяя огню окутать себя с головы до ног. Буря продолжал бушевать, но струям и ветру уже не удавалось проникнуть за огненную границу, обозначенную Брюсовым. Он двинулся навстречу гируду, и, когда смерч попытался его обвить, бесстрашно запустил руки внутрь извивающейся спирали.