Назад в Лабиринт

— Как ты определяешь, куда нужно идти? — боязливо спросила она. Он пожал плечами.

— Мой народ все свою жизнь проводит в туннелях. В отличие от вас, мы не теряемся, как только солнце и небо скрываются из виду. Кроме того, есть схема лабиринта. Она основана на математических расчетах. Я тебе могу объяснить, — предложил он.

— Не утруждай себя. Если бы у меня не было пальцев на руках, я бы и до десяти не смогла бы досчитать. До центра еще далеко? — Алеата не любила утруждать себя.

— Недалеко, — буркнул Другар. — И там есть где отдохнуть, когда придем.

Алеата вздохнула. Сначала все было так интересно: мурашки по коже, когда идешь среди рядов живой изгороди, и так весело притворяться, что ты заблудилась, в то же время радостно сознавая, что этого не произойдет. Но теперь все это уже начинало надоедать. Ноги ныли от усталости. А ведь потом еще придется возвращаться! Усталая и раздосадованная, она уже начала поглядывать на Другара с подозрением. Он ведь однажды пытался убить их всех. Что, если он завел ее сюда с какими-то гнусными намерениями? Подальше от остальных. Никто не услышит ее криков. Она остановилась, оглянулась, полушутя подумав, не вернуться ли назад.

У нее екнуло сердце. Она и понятия не имела, на какую дорожку свернуть. Может быть, они шли по правой дорожке? А может, вообще не сворачивали, а шли по средней?

Другар остановился так внезапно, что Алеата, все еще оглядываясь назад, наткнулась на него. Она невольно схватила его за плечи.

— Я… извини, — проговорила она наконец и поспешно убрала руки.

Он посмотрел на нее, и его лицо помрачнело.

— Не бойся, — сказал он, уловив напряженные нотки в ее голосе. — Мы уже пришли, — он махнул рукой. — Вот что я хотел тебе показать.

Алеата огляделась. Лабиринт кончился. Ряды мраморных скамеек, установленных ярусами, окружали мозаику из разноцветных камней, выложенных звездой с расходящимися лучами. В центре ее были еще какие-то странные символы, напоминающие тот, что был на подвеске, которую гном носил на шее. Над ними сияло чистое небо, и с того места, где она стояла, Алеата могла видеть верхушку центрального шпиля цитадели. Она облегченно вздохнула. Теперь она хотя бы имела некоторое представление о том, где находится, — в амфитеатре. Хотя это вряд ли поможет ей выбраться отсюда.

— Очень мило, — проговорила она, глядя на мозаичную звезду из цветного кафеля и думая, что бы еще такое сказать, чтобы порадовать гнома.

Ей хотелось бы отдохнуть — в этом месте была какая-то спокойная, приятная атмосфера, располагавшая к отдыху. Но ее тревожила тишина. И еще — взгляд темных, глубоко посаженных глаз гнома.

— Что ж, это было очень интересно. Спасибо за…

— Сядь, — сказал Другар, указывая на скамью. — Подожди. Ты еще не видела того, что я тебе хотел показать.

— Я бы с радостью, правда! Но, по-моему, нам пора возвращаться. Пайтан будет волноваться…

— Сядь, пожалуйста, — повторил Другар, и брови его сошлись на переносице. Он поднял глаза на шпиль цитадели. — Ждать уже осталось недолго.

Алеата топнула ножкой. Как обычно, когда ей перечили, она начинала сердиться. Она устремила на гнома суровый и властный взгляд, перед которым не мог устоять ни один мужчина. Правда, в этот раз он был не так эффектен, потому что был направлен сверху вниз, а не снизу вверх. И он не возымел на Другара никакого действия. Гном повернулся к ней спиной, направляясь к скамейке.

Алеата бросила последний безнадежный взгляд на дорожку, еще раз вздохнула и побрела вслед за Друга-ром. Плюхнувшись на скамью рядом с ним, она поерзала, оглянулась на шпиль, громко вздохнула, поболтала ногами, всячески показывая, что ей не интересно, надеясь, что он ее поймет, наконец.

Но он не понял. Он сидел бесстрастный и молчаливый, уставившись в центр звезды.

Алеата собралась было уже рискнуть и отправиться через лабиринт в одиночку. Лучше уж заблудиться там, чем умирать от скуки здесь. Внезапно из Звездной камеры на вершине цитадели засиял свет. Послышался странный поющий звук.

Мощный луч белого света, скользнув с башни цитадели, ударил в мозаичную звезду.

Алеата ахнула, вскочила с места и, наверное, попятилась бы назад, не будь сзади скамьи. Она чуть не упала. Гном, протянув руку, подхватил ее.

— Не бойся.

— Смотри! — вскрикнула Алеата, глядя широко открытыми глазами. — Там… там толпы народа!

Площадка в центре амфитеатра, которая за мгновение до того была пуста, теперь вдруг заполнилась пестрой толпой. Люди, гномы, эльфы — правда, не такие телесные и полнокровные, как она и Другар. Нет, это были прозрачные тени. Сквозь них просвечивали ярусы амфитеатра на противоположной стороне, ряды живых изгородей за ними.

Чувствуя слабость в коленях, Алеата опустилась на скамью, не сводя с них глаз. Они стояла группами, серьезно о чем-то беседовали, переходили от одной группы к другой, становясь видимыми, когда попадали в луч света, и исчезая, когда выходили из него.

Люди, эльфы, гномы — они стояли все вместе, вели беседы, очевидно, дружеские, за исключением одной-двух группок, которые, судя по их жестам и позам, о чем-то спорили.

Собираться вместе, по мнению Алеаты, можно только с одной целью.

— У них праздник! — радостно воскликнула она и вскочила с места, чтобы присоединиться к ним.

— Нет! Стой! Подожди! Не подходи близко к свету! — Другар, смотревший на происходящее с почтительным страхом, всполошился и попытался перехватить метнувшуюся мимо него Алеату.

Ему это не удалось, и она вдруг оказалась в гуще толпы.

С тем же успехом она могла бы стоять в густом тумане. Люди обтекали ее, проплывали сквозь нее. Она видела, как они разговаривают, но не слышала голосов. Она стояла рядом с ними, но не могла дотронуться. С сияющими глазами они смотрели друг на друга, но не на нее.

— Послушайте! Я здесь! — умоляла она, в отчаянии протягивая к ним руки.

— Что ты делаешь? Уходи оттуда, — сердился Другар. — Это же священное место!

— Эй! — кричала она, обращаясь к теням, не замечая гнома. — Я вас вижу! Неужели вы меня не слышите! Я же здесь, прямо перед вами!

Никто не отвечал ей.

— Почему они меня не видят? Почему не разговаривают со мной? — спрашивала Алеата, повернувшись к гному.

— Они не настоящие, вот почему, — угрюмо ответил Другар.

Алеата снова посмотрела на них. Люди-тени скользили мимо нее, над ней, вокруг нее.

И вдруг свет погас и все исчезло.

— О-о! — разочарованно протянула Алеата. — Где же они? Куда пропали?

— Когда гаснет свет, они пропадают.

— Они вернутся, когда свет загорится снова? Другар пожал плечами.

— Когда как. Иногда возвращаются. Иногда — нет. Но обычно в это время, после обеда, я вижу их здесь.

Алеата вздохнула. Сейчас она чувствовала себя еще более одинокой.

— Ты сказал, они ненастоящие. Тогда кто они, как ты думаешь?

— Возможно, тени прошлого. Тени тех, кто когда-то жил здесь, — Другар пристально разглядывал звезду. Потом погладил бороду и с грустью сказал: — Обман зрения — шутки местной магии.

— Ты видел там своих соплеменников, — сказала Алеата, догадываясь, о чем он думает.

— Тени, — повторил он хриплым голосом. — Никого из моих собратьев больше нет. Уничтожены титанами. Я остался один. И когда я умру, гномы перестанут существовать.

Алеата вновь посмотрела на площадку амфитеатра — теперь он был пуст, абсолютно пуст.

— Нет, Другар, — вдруг сказала она, — это не так.

— Что ты хочешь этим сказать — не так? — сердито глянул на нее Другар. — Что ты знаешь об этом?

— Ничего, — согласилась Алеата, — но мне кажется, один из них услышал меня, когда я к ним обращалась.

Другар хмыкнул.

— Это только твое воображение. Думаешь, я не пробовал? — мрачно спросил он. Его лицо исказилось от горя. — Видеть моих собратьев! Видеть, как они разговаривают, смеются! Я почти понимаю, о чем они говорят. Почти слышу вновь язык моей родины.

Он зажмурился. И, резко отвернувшись от нее, начал пробираться меж рядов амфитеатра.