Драконьи истории

— Фальк — это Леон, Леон — это Фальк, — коротко сказала Литта, и тот пожал протянутую руку. Судя по всему, силой могли похвастаться все родственники Литты, а с виду и не скажешь…

— Вот вы какой, — с улыбкой сказал Леон. — Литта всем уши уже… Да не бей ты меня, придурочная!

— А ты помолчи, — велела она. — Фальк, ты расскажи ему, как это с тобой случилось, вдруг спросят. Я-то слышала уже, но мало ли, какие-то детали… И еще, объясни на пальцах, чего от него ждут согласно этому вот предписанию. А то он как начнет лихачить… Я пока к начальнику схожу.

Она вышла, а мужчины переглянулись.

— Давайте, наверно, с предписания начнем, — помолчав, сказал Леон. — А то я же не служил, могу что-нибудь не то выкинуть. Не хочется вас подставлять.

Фальк подумал, что они с Литтой уже подставились по полной, но вздохнул, сгреб бумаги и принялся объяснять, что к чему. Леон оказался понятливым, правда, не знал некоторых терминов, но суть ловил на лету.

— Справлюсь, — произнес он серьезно, дослушав лекцию. — Я и не такое умею, но лучше сильно не выпендриваться, как думаете?

— Не стоит, — согласился Фальк — Что хотели, пусть получат, и довольно с них. А Литта на своем «мальчике» полетит?

— Нет, мы поменяемся, — ответил Леон. — Имитация боя по этим документам не предусмотрена, да и ни она, ни я по-вашему воевать не умеем, могут заметить неладное. А на своем красном она покажет класс, куда там мне! Да вы увидите!

Фальк нахмурился, не вполне понимая, о чем речь, но тут вспомнил, что ему придется пересказать почти незнакомому мальчишке свою историю. Он не слишком вдавался в подробности, только обозначил суть, и без того было тошно.

— Фальк, — сказал вдруг Леон, присев на корточки возле его койки. — Вы не переживайте так. У меня вот больное сердце…

— И ты летаешь?! — не поверил тот.

— Я не могу не летать, — серьезно произнес юноша. — Как и вы. Мне запрещали, а потом решили: пускай. Если вдруг мой мотор откажет в небе, я умру счастливым. А у вас-то сердце, на месте! Ну а запчасти — это поправимо.

— У вас с Литтой одинаковое чувство юмора, — мрачно ответил Фальк — Отвратительное.

— Это семейное, — согласился тот, вдруг насторожился и вскочил. — Летят! Я пошел готовиться!

— Удачи… — сказал ему вслед Фальк. Сердце-то у него как раз было не на месте…

Из окна комнаты он хорошо видел, как сел транспортник, как высыпала из него очередная инспекция, как отчитывается начальник школы. Вон и Литта, а рядом с ней Леон. Интересно, как они объяснили появление нового самолета? Фальк забыл спросить.

Леон сказал что-то в ответ на вопрос инспектора, кивнул и направился к машине, нарочито сильно прихрамывая и опираясь на костыль. С помощью Литты забрался в кабину, махнул рукой и стартовал…

Алая машина взмыла в небо стрелой, заложив головокружительную петлю, потом выполнила обязательную программу и напоследок мстительно прошлась над головами инспекции, после чего плавно приземлилась. Опять же с помощью Литты выбравшись наружу, Леон отрапортовал начальнику о выполнении задания и похромал в сторону, а девушка заняла его место и учинила представление, перед которым выкрутасы Леона попросту померкли. Мощный двигатель давал ей такие возможности, какие и не снились ее престарелому «мальчику», поэтому инспекторы смогли испытать незабываемые ощущения, когда Литта пролетела впритык над их транспортником, едва не зацепив его крылом — это она прошла с креном в вертикальной плоскости, а потом вообще перевернулась вниз головой и уже из этого положения заложила вираж и лихо приземлилась.

— Все в порядке, Фальк, — сказала она, ввалившись к нему, когда отлетали лучшие курсанты, а инспекторов угостили обедом и выпроводили восвояси. — Нам даже благодарность вынесли! В смысле, школе. Вот не был бы ты таким дураком, сам бы покрасовался!

— Да нет, спасибо, не хочется, — криво усмехнулся он. — Вы с Леоном прирожденные пилоты, а я, как ты говоришь, так и буду телепаться в хвосте.

— Ну это мы еще посмотрим, — ответила Литта и потянулась. — Пойду умываться, а потом — на перевязку, боец. Вижу, ты уже вполне бодр, так что скоро снова станешь ребят гонять!

— Ты мне нож-то верни, — напомнил Фальк.

— Не верну, пока в строй не станешь, — серьезно сказала Литта. — Зачем он тебе сейчас? Колбасу резать?

— Какая же ты… — он помолчал, подбирая слово, — зараза!

— Да, меня пилюлями не вылечишь, — двусмысленно ответила она, подхватывая его под руку. — Марш на койку. Я сейчас приду, только отмоюсь.

— Леон-то где?

— А он улетел уже, его дома ждут. Так что если захочешь покататься на той пташке, собери себя в кучу и выздоравливай поскорее.

— Я ему даже спасибо не сказал…

— Да и не надо, он и так все понимает, — улыбнулась Литта. — Я скоро. Жди.

«Тебя бы я ждал вечность, — подумал Фальк с горечью и вспомнил сочувственный взгляд Леона. Впрочем, и тому несладко, если не соврал, конечно. — И, уверен, дождался бы. Но не судьба».

— Я пришла! — сказала Литта, встряхивая мокрыми руками. — Ну-с, больной, не отбивайтесь, приступим…

Он довольно скоро поднялся с койки, хотя летать еще не пробовал, Литта что-то нашептала начальнику, и тот вылеты запретил. Ну хоть в штабе Фальк был в состоянии работать, да и на земле курсантов мог погонять. Или хоть механиков пропесочить, совсем обленились!

— Фальк, не спи, — сказала ему Литта, ввалившись в комнату. Он как раз прилег отдохнуть после дежурства.

Она так и осталась жить у него, хотя он считал это совершенно неприличным. Девушку, однако, ни слухи, ни сплетни не смущали, тем более Фальку действительно черной завистью завидовал весь личный состав мужского пола.

— А куда твоя раскладушка делась? — спросил он невпопад.

— Убрала, чтобы ты об нее не спотыкался. У тебя под койкой лежит.

— Погоди, а почему ты с рюкзаком? — заметил Фальк.

— Так отпуск у меня! — засмеялась Литта. — Забыл? Инструкторам полагается отпуск, а я дома давно не была… Так что ты остаешься за главного, старшего и единственного инструктора.

— Начальник все равно летать не позволяет.

— Правильно делает. Ты пока молодежь по теории подтяни, а то многие штопор от пике не отличают, — сказала она, скинула рюкзак и присела к нему на койку. — И механиков попинай. Я, как говорит начальник, убедительней, зато ты дотошный и занудный. Пусть пацаны как следует выучатся, где там что в двигателе, а то так вот пойдут на вынужденную и будут сидеть в чистом поле, подмоги ждать, а ее может и не случиться… Как нога?

— Дергает иногда, но терпимо, — пожал он плечами.

— Ты уже раз дотерпелся, — сказала Литта сердито. — Где именно? Тут?

— Что ж ты делаешь?! — взвыл Фальк, когда она бесцеремонно ткнула пальцем ему в колено.

— А куда отдает? — не обратила внимания она.

Он показал.

— По идее, тут нерв проходит, видимо, он и дергает. Так-то у тебя нормально уже все, только ты не скачи козлом, опять что-нибудь натрешь, — фыркнула Литта, погладив его по бедру, и Фальк дернулся. — Так, постарайся не убиться, пока меня нет. Вот тебе обезболивающее… и учти, отравиться насмерть ты этой дозой не сможешь, но если слопаешь все разом, блевать будешь отсюда и до послезавтра, ясно? А вот это, — она сунула ему баночку, — втирай почаще. Кожа огрубеет, не так больно будет ходить.

— Где ты берешь все эти народные средства, а? — спросил он сумрачно.

— Кое-что сама стряпаю, бабушка научила, — улыбнулась девушка. — Ну и старший брат подкинул чего-ничего, когда прилетал навестить, я попросила.

Видел Фальк этого брата: высоченный широкоплечий блондин, раза в два больше Литты, он ее одной рукой поднял на радостях. Видимо, отец у них и впрямь был гигантом, только Литта не в него удалась и мастью, и ростом.

— Ну ладно, мне пора лететь, — сказала она, встала и подхватила рюкзак. — Не безобразничай тут.

Фальк молча кивнул и проводил ее взглядом.

Уже у выхода Литта спохватилась, вернулась к нему и поцеловала в щеку.