Тролль и огненное кольцо (СИ)

жезлами, у них имелись деревянные посохи, сделанные из какой-то необычайно

твердой породы дерева, которые были удивительно долговечными. Он пригляделся

к посоху, возможно, это и была та самая загадочная порода, о которой он

слышал столько историй от своих приятелей.

- Вы хотите погасить свой свет? - спросил Бобот.

- Ты хочешь, чтобы я освещал вам путь? - усмехнулся Корин.

- Это было бы очень здорово? - мечтательно вздохнули проводники. -

Никакой факел не дает столько света. Даже волшебный фонарь сеньора Тубаруса

светил куда менее ярко.

- Пожалуй, я попробую посветить вам, - согласился Корин заинтересованный

своим открытием. Он уменьшил яркость и размеры шара, чтобы тот не слепил ему

глаза, но сиял достаточно, чтобы видеть хорошо тропу в подземелье.

Теперь Корин пошел впереди проводников, освещая себе и им дорогу. Посох

приводил его в восторг, раньше ему никогда не приходилось столь долго

удерживать огненный шар. Такое было попросту невозможно: металл жезла сильно

накалялся.

Обратный путь благодаря яркому свету они прошли быстрее. Вскоре путники

вернулись на место своей ночевки. Проводники принялись готовить обед, а Корин

решил осмотреть местность. Его заинтересовали верхние этажи, лестница шла еще

выше. По словам Очига, сейчас там царил полный разгром и хаос. Если раньше

что-то там и было, то все давно разграбили.

Корину пришлось поверить ему на слово, потому что подняться наверх по

лестнице оказалось невозможно, верхний пролет оказался разрушен. Чтобы

забраться выше, требовалась веревка с крюком, которую они не взяли с собой.

Впрочем, и снаружи было видно, что верхняя часть здания сильно повреждена.

Там росли высоченные деревья. Корина они заинтересовали: он все пытался

выяснить ветвь какого из деревьев, заменила ему жезл. Вчера он подобрал этот

посох по дороге, а теперь хотелось взглянуть на само дерево, которое

проводники называли каменным. Какие-то еще самому неясные подозрения роились

в его душе.

- Я здесь нигде не видел сейканра, - покачал головой Очиг в ответ на

расспросы магистранта. - Каменные деревья очень долго живут, но их крайне

мало. Древние породы почти совсем вымерли, они еще кое-где встречаются за

Амотрилом, но в других местах уже не растут, если вообще когда-то росли.

- Как же сюда попал этот посох?

- Откуда мне знать, - пожал плечами Очиг. - Вы его нашли - вам лучше

знать, сеньор Корин.

Пообедав, отряд выступил в обратный путь. Только теперь Корин вспомнил об

Энюе.

***

Полуэльф отделился от остальной группы, потому что ему не нравилось ходить

толпой, да к тому же его путники шли к дворцу, где, как он был убежден, уже

ничего нет. Он лгал, когда говорил, что впервые на Дуруле. Нет, капитан

тайной полиции Лагай Ламейис уже не раз был на острове по служебным делам и

не впервые бродил по этим развалинам в поисках сокровищ. На этих руинах он

появился уже в четвертый раз.

Корин глубоко заблуждался, принимая Энюя за своего ровесника. Капитан уже

в следующем году собирался разменять девятый десяток. Сейчас ему было

семьдесят девять, но выглядел он тридцатилетним парнем. Эльфийская кровь

давала себя знать.

Сейчас Лагай-Энюй сетовал на злую судьбу. Он допустил грубейшую ошибку, которая могла разом перечеркнуть всю его карьеру: он вовремя не донес на

гнома, попавшего в руки Корина, опасаясь, что Тохатус припишет поимку бандита

себе. В тот момент он еще не знал что это за птица, и Энюй отнесся к этому

гному с непростительной небрежностью.

Теперь же, пока он гонялся вместе с Тохатусом за бандой Бемегула, Кебе

бесследно исчез, Корин куда-то отпустил его. Однако Тохатусу все же стало

известно о гноме из своих источников, и он сообщил о промашке Энюя самому

Дарганусу. Как выяснилось, поисками этого гнома сейчас была занята вся

имперская полиция, которая уже восьмой десяток лет охотилась на Зегога

Янартина. По поступившим сведениям из Хорнии Кебе Ойлесог Янартин являлся

путеводной ниточкой к нему.

Теперь проштрафившемуся Энюю приходилось путешествовать вместе с этим

троллем, как он звал про себя Корина, вместо того, чтобы заниматься чем-

нибудь более перспективным. Его непосредственный начальник Лэлот Этэйшас

наивно верил, что гном еще объявится. Впрочем, сами гномы были никому не

нужны, по приказу самого императора тайная полиция пыталась отыскать какой-то

Ключ, о котором никто из рядовых агентов прежде никогда не слышал, да и

сейчас понятия не имел.

Эта длинная история началась восемьдесят лет назад, когда Лагай еще даже

не родился. Гном Зегог Тэйочиг Янартин подозревался в убийстве магистра магии

Димита Харагуса и в похищении какого-то Ключа, о назначении которого сам Энюй

ничего толком не знал. Знал он только, что Барат Тохатус, один из лучших

сыщиков империи, в свое время попал в немилость к самому императору из-за

того, что упустил из своих рук магистра Харагуса. Теперь Тохатус рыл землю, чтобы отыскать Зегога Янартина, у которого, как предполагалось, и находился

таинственный Ключ.

Вся эта старая история сохранялась в глубочайшей тайне. Самого Энюя

посвятили только в то, что сочли необходимым для поисков. По этой причине ему

было совершенно непонятно, почему Харагус неожиданно отправился в Хорнию, где

ему угрожала опасность со стороны гномов, и почему вдруг Зегог Янартин

вздумал вернуться на остров. Все это оставалось для него тайной за семью

печатями, да и не только для него. Тохатус тоже ничего об этом не знал.

Впрочем, кое-какие догадки у Энюя имелись. Харагус получил в “Огненном

кольце” Ключ и искал дверь, которую он должен открыть. Видимо, он решил, что

эта дверь находится в Хорнии. Но зачем сюда вернулся Зегог Янартин, укравший

этот Ключ и убивший Харагуса, это было совершенно неясно. Однако сейчас ни о

чем таком шпиону ломать голову не хотелось, он решил расслабиться: на досуге

заняться поисками сокровищ и магических древних предметов.

Его давней мечтой было посетить таинственный храм, стоявший на развалинах.

Он много слышал о нем от эльфов. В последний свой визит сюда, Энюй наконец до

него добрался. Но время было уже довольно позднее, его проводник наотрез

отказался заночевать у храма, и ему пришлось вернуться, ничего там толком не

исследовав. Храм казался ему самым любопытным местом на развалинах. Во дворце

ему тоже приходилось бывать, но там все давно перерыли. А дорогу на самые

нижние этажи, где что-нибудь еще могло оставаться, прикрывали растения, напоминавшие ядовитую плесень, от запаха которой он однажды едва не погиб.

Солнце спустилось уже за верхушки деревьев и, хотя было еще совсем светло, но путь к храму был неблизким, и идти туда не имело смысла. Он будет там уже

в потемках. Однако у него оставалась еще одна цель. Большое здание по дороге

к храму. “В крайнем случае, переночевать можно где-нибудь в городе, - решил

Энюй. - Еда и подстилка для ночлега у меня есть”.

Одно обстоятельство, связанное с этими развалинами в свое время сильно

заинтриговало Энюя. Руины лежали в городской черте, но в тоже время на

площади около четверти квадратной мили, кроме них, не было следов ни одного

строения. Похоже, в древности вокруг этого здания был разбит сад или парк.

Это говорило о том, что здание тоже могло быть дворцом или резиденцией какой-

нибудь знатной особы. К такому же мнению его привел в свое время осмотр самих

руин. Материалы, пошедшие на его изготовление, ничем не отличались от

материалов, из которых был построен дворец.

Эти руины пользовались среди кладоискателей много худшей славой, нежели

даже храм. Все, кому довелось оттуда вернуться, рассказывали жуткие байки о